Учитель. Назад в СССР 4

— Во что? — нервно дергая уголок пионерского галстука, шепнула Ниночка мне в ухо.

— Дурацкой статьей в газете, — сердито напомнил я.

— И ничего статья не дурацкая! — возмутилась Кудрявцева. — Просто там фотография неудачная, вот ты и расстроился, — безапелляционно выдала девушка.

Я сдержался, по лицу себя не огрел и даже промолчал, пусть думает, как хочет, лишь бы не стояла над душой и не дергалась по каждому поводу.

Сюрприз заключался в том, что учителей мы с десятым классом представили не только с официальной точки зрения, но и придумали для каждого особую личную характеристику. И сочинили четверостишья под стать. Конечно же ничего обидного или злого в стихах не присутствовало. Но звучали они необычно для, скажем так, советского официального мероприятия. Лично я не припомню, чтобы в торжественной обстановке учителей славили простым незамысловатым поэтическим детским творчеством.

Зоя Аркадьевна стояла с каменным лицом рядом с Аделаидой Артуровной и все пыталась понять, нравится ли инспектору образования то, что происходит в спортзале.

— Товарищи! Слово предоставляется товарищу директору Юрию Ильичу Свиридову! — объявил ведущий Пашка Барыкин, когда все учителя предстали перед школой.

Педагогов мы разместили на импровизированной сцене, с двух сторон от ведущих, чтобы вся школа могла видеть. Детвора стояла по обе стороны спортзала. Тут я учел ошибки прошлого. Благо школа не большая, все классы прекрасно поместись возле стен. Мы с ребятами долго ломали голову, как сделать так, чтобы все и всем было видно, никто не смотрел на попы и бока. И решили устроить две как бы сцены. На одной ведущие, учителя и гости, напротив представление, чтобы артисты выступали лицом не только к виновникам торжества. А школьники классами по бокам напротив друг друга.

Лена Верещагина вдохновенно вещала стихи практически собственного сочинения, пока директор готовился поздравлять коллектив:

— Вы каждый день как будто в первый раз

Заходите решительно в наш класс.

И вновь, и вновь нам дарите любовь,

Богатством знаний делитесь и счастьем!

Вы учите, как надо по-советски жить,

Как Родину любить, и как дружить.

Спасибо вам и сердцем и душой,

За то, что нас ведете за собой!

Все шло как по маслу, несмотря на то, что Ниночка нервничала по поводу и без повода. Линейка, к моему удовольствию, проходила без внезапных сюрпризов и прочих неожиданностей как на День знаний. Дети маленькие старались из всех сил, поздравляя стихами, танцами и песни. Даже невозмутимая Аделаида Аркадьевна слегка улыбнулась и снизошла до аплодисментов. Чем вызвала у меня приступ смеха, который я благополучно сдержал.

Наконец, линейка закончилась, учителей также красиво проводили из импровизированного праздничного зала. Следом за ними по очереди вышли все классы, и детвора отправилась на уроки.

— Ой, Егор Александрович! Мне так страшно еще никогда не было! — выдохнула Лена Верещагина, падая на стул за ширмой, оформленной в лучших советских традициях.

Мы на уроках труда соорудили самую настоящую театральную ширму со скрытыми колесиками, чтобы не таскать, а катать. Спланировали таким образом, чтобы внешний фон, который видят зрители, можно было изменять. Сейчас виновников торжества радовала нарисованная детьми красивая поздравительная открытка, вставленная между рейками. При желании в полозья можно вставить несколько картин и вытаскивать по очереди. Ширму складывалась гармошкой и даже выпрямлялась в одну линию. Для всех позиций мы с парнями придумали и сделали особые крепления.

— Лена, все было замечательно! Ты молодец! Вы с Павлом идеальная пара ведущих, -похвалил я ребят.

— Спасибо. Егор Александрович! Но я чуть слова не забыла от волнения! — пожаловалась девушка.

— Но не забыла же, — улыбнулся я. — Ну что, выдохнули? Вперёд, к новым свершениям! — подбодрил я ребят.

— Ой, у нас же сейчас урок! — воскликнула Лена. — Егор Александрович! Можно я побегу? — вскочив со стула, взволнованно воскликнула десятиклассница.

— Конечно Лена, можно. Ни пуха, ни пера! — пожелала вслед взметнувшимся косам.

— Спасибо! — крикнула девчонка уже на выходе из спортзала.

— К черту, Лена, к черту! — усмехнулся я.

Ребята стеснялись отвечать на присказку, как оно положено. Я не настаивал, «спасибо» в нашем случае тоже работало.

— Так, парни оперативно заносим весь реквизит в коридорчик, только двери в раздевалку не перекройте. После уроков перенесём все в пионерскую комнату.

— Да мы и сейчас… — начал было Федор.

— Федор, ты сегодня кто, учитель? — сделав суровое лицо, поинтересовался я.

— Ну да… мы с Горкой…с Егором Сергеевичем в четвертом классе физкультуру будем вести. Ну то есть, я в четвертом, а потом он в третьем, а я потом…

— Все верно, — перебил я ученика. — Если учитель опоздает на урок, нехорошо будет.

— Точно, — пробормотал Федя и занервничал. — Я тогда пойду, Егор Александрович? Мне еще переодеться надо в спортивную форму.

— Бегом в раздевалку, — разрешил я.

Швец кивнул, нырнул в мужскую переодевалку, через пару минут выскочил обратно, полностью готовый к уроку.

— Так, чего помочь? У меня еще пять минут имеется, — поинтересовался молодой учитель.

— После уроков. Ну что, Федор Петрович, желаю вам удачи на вашем самом первом уроке, — я протянул руку.

Федька затаил дыхание, потом как-то сразу выдохнул и пожал протянутую ладонь.

— Спасибо. Я оправдаю доверие, Егор Александрович, — чуть севшим голосом выдохнул хулиганистый Федька Швец.

— Я знаю, Федор, — со всей серьезностью заявил парню. — Чего стоим? По классам! Опаздывать нехорошо! — шутливо прикрикнул я на заметно переживающих десятиклассников.

Через минуту спортзал опустел. А еще через полминуты вернулся Григорий Степанович, и Федор тут же метнулся к физруку что-то обсуждать.

Я улыбнулся, кивнул Гришане и пошел искать своего нового учителя из девятого класса. Ничто не предвещало потрясений. Все шло чинно-мирно. Единственное, что я не взял в расчет, планируя изначально весь праздничный день, это неугомонный седьмой класс. Но пока все шло по плану.

На переменах Володя Свирюгин с гармошкой в компании мальчишек и девчонок девятого класса устраивали музыкальные поздравления для учителей. Ребята пели куплеты или припевы любимых советских песен прямо в классах. Слова с удовольствием подхватывали ученики и учителя, получалось очень даже весело и празднично. Душевно. Не знаю, что думала об этом товарищ Григорян, но лично для нее, как для гостьи, мы тоже подготовили сюрприз.

Впервые на моей памяти невозмутимое лицо Аделаиды Артуровны дрогнуло и пошло трещинами. Сначала от удивления, затем от осознания того, что ее, заслуженную работницу образования, целого важного инспектора, не боятся, лично поздравляют в отдельно взятой школе. Не просто букетиком, который я купил про запас для нашей гостьи, но специально подготовленным номером. Под конце выступления товарищ Григорян так растрогалась, что даже начала улыбаться.

Юрий Ильич и вовсе не скрывал улыбки, с гордостью поглядывал на инспектора, прихлопывал в такт песни ладонью по столу.

Не забыли мы и про Зою Аркадьевну. Как бы ребята не спорили, не желая выводить строгого привередливого завуча на сцену., но поздравить — это святое.

Отдельная история, как школьники добывали информацию по любимой песне нашего завуча. Провели целую шпионскую работу, подняли на уши всех, вплоть до соседей. Вот одна из соседок и припомнила, как в былые времена, когда Зоя была звонкой и заводной, что любила петь наша завуч.

Потрясением для всех нас стало открытие, что Зоя Аркадьевна великолепно танцует вальс. Не знаю, как так получилось, этого не было в планах, но отчаянный девятиклассник Борька Ягода вдруг шагнул к завучу с первыми аккордами «Случайного вальса», который ребята собирались исполнять для Шпынько, и пригласил на танец. Товарищ Шпынько сначала растерялась, но потом сообразила, что отбиваться от мальчишки или ругаться с ним, отнекиваться, не педагогично, поэтому сурово поджав губы, приглашение скованно приняла.