Учитель. Назад в СССР. 2

— А чего стыдного, Тамара Игнатьевна. Жизненный вопрос! — хихикнула девушка.

— Вы советский учитель! И такое мещанство! — покачала головой учительница русского языка и литературы, если я правильно вспомнил.

— Ах, Тамара Игнатьевна, — встряла в разговор сухопарая седовласая женщина с короткой стрижкой седых волос. — Только не заводите свою старую песню о главном. Времена изменились, современные девушки вполне могу себе позволить задать не менее современному юноше откровенный вопрос, — хрипловатый прокуренный голос Валентины Ивановны Дедешко, учительницы физики, звучал чуть язвительно.

Похоже, две дамы давние и хорошие подруги. Не те, которые заклятые, но вечный спор между физиками и лириками налицо.

— Женщину украшает скромность, — отрезала Тамара Игнатьевна.

— Да-да, это когда отсутствуют другие украшения, — ехидно парировала Валентина Ивановна.

Я едва сдерживал смех. Мы переглянулись с молодыми учительницами, в глазах девушек плясали чёртики. Ниночка кусала губы, чтобы не спросить еще чего-нибудь. Я вопросительно приподнял бровь, но Вера Павловна тут же толкнула подругу в бок, и я понял, на сегодня вопросы закончились. Но ошибся.

— Егор Александрович, вы так и не ответили на вопрос, — мило улыбаясь, прощебетала Ниночка.

— Нина Валентиновна! — снова подала возмущённый голос Тамара Игнатьевна.

Но я перебил:

— Не женат, Нина Валентиновна.

— А невеста вас есть?

— Да что ж такое! Юрий Ильич! Это не школа, а дом терпимости какой-то! — возмутилась Тамара Игнатьевна.

— Тома, дорогая моя, мне кажется, или ты никогда не была молодой? — меланхолично уточнила Валентина Ивановна. — Не нервничай, в стране демографический кризис, надо как-то рождаемость повышать.

— Валентина Ивановна! Вместо того, чтобы одёрнуть, вы поддерживаете это пошлый разговор!

— Томочка, милая моя, ну что ты так разволновалась? Молодой человек и сам разберётся, взрослый юноша, москвич. Не обращайте внимания на наше старческое ворчание, Егор Александрович. Но осмелюсь вам предложить перенести знакомство в более удобное место. Не будем задерживать нашего уважаемого Юрия Ильича и коллектив, выясняя подробности вашей личной жизни. Вы согласны, Егор Александрович?

— Более чем, Валентина Ивановна, — улыбнулся я.

Дедешко напоминала мне нашу пожилую учительницу истории из детского дома. София Андреевна была та ещё язва, курила исключительно папиросы и считала, что с нами, детьми, нужно и можно разговаривать как со взрослыми. Но и спрашивать за шалости тоже как со взрослых. Была она строгая, но справедливая. И на каждый праздник приносила конфеты на всех.

Отчего-то мне казалось, что Валентина Ивановна из этой же оперы. Отличный профессионал, но при этом циник, много в жизни повидавший, оттого воспринимает текущую действительность с глубоким философским спокойствием. Не удивлюсь, если физичка тоже воевала. Но самое удивительное — Валентина Ивановна в школе занимала должность парторга. Таких партработников я никогда не встречал за всю свою долгую жизнь.

— Коллеги, коллеги! Давайте продолжим, — подключился Юрий Ильич.

Остальные мужчины в лице завхоза и физрука благоразумно молчали.

Я же очень надеялся, что продолжим обсуждать мы какую-нибудь другую школьную тему, а не мою персону. К моей вящей радости так и случилось.

— Егор Александрович, прошу, присаживайтесь, — предложил мне Свиридов, что я с удовольствием и сделал. — Продолжим… В этом году Великой Октябрьской Социалистической революции полвека, — торжественно объявил Юрий Ильич, по очереди посмотрев на каждого из нас. — Перед нами поставлена задача провести массовые мероприятия, уроки истории, выпустить стенгазеты. Коллеги, всё очень серьёзно! Нина Валентиновна! Вам, как пионервожатой и комсоргу, необходимо разработать план мероприятий, согласовать его с завучем Зоей Аркадьевной, затем мне на подпись. Прошу каждого, — директор сделал паузу, подчёркивая значимость своих слов. — Каждого отнестись ответственно к этому мероприятию. Кроме того, от каждой школы требуется выйти на демонстрацию с неким образом, символизирующим и подчёркивающим значимость Великого Октября. С этим я надеюсь, нам поможет, Егор Александрович, — директор перевёл на меня вопросительный взгляд.

— У меня всё готово, Юрий Ильич, — немного волнуясь, подтвердил я. — Могу в конце собрания продемонстрировать своё изделие. И, если коллектив одобрит, мы с моим классом приступим к созданию более масштабной фигуры.

— Прекрасно, просто прекрасно, — просиял Свиридов. — Коллеги, но я жду от вас идей. Родина ждёт от нас свершений! — пафосно взмахнул рукой директор. — Уроки, линейка, демонстрация — это все добрые, славные традиции. Адресно, точено необходимо донести значимость деяний Великого Октября до каждого из наших детей! Без прошлого нет будущего! — твёрдо заявил Юрий Ильич. — Ваши предложения, коллеги? — без перехода закончил директор.

— Спортивные соревнования между классами с переходящим вымпелом, — тут же предложил Григорий Степанович.

— Прекрасно, — кивнул Юрий Ильич. — Тамара Игнатьевна, хочу вас попросить запротоколировать предложения коллег.

— Хорошо, Юрий Ильич, — солидно кивнула учительница русского языка.

Всё больше и больше она мне напоминала последнюю русскую императрицу. Своей мощью, уверенностью, я бы даже сказал непоколебимостью. Свиридов тут же положил перед Тамарой Игнатьевной тетрадку в газетной обложке, выдал ручку и вернулся к разговору.

— Ещё предложения, коллеги? Нина Валентиновна! Вы, как комсорг, должны задействовать все школьные ячейки. От октябрят до комсомольцев.

— У нас всё по плану. На седьмое ноября принимаем в октябрята первый класс и самых лучших учеников в пионеры. И в комсомольцы, — отрапортовала звонким голосом Ниночка. — Соцсоревнования по классам на лучшую успеваемость. Субботник. У меня всё, — внезапно закончила Нина Валентиновна.

— Неплохо, неплохо, отметьте, Тамара Игнатьевна. Но — не то! Думайте! Нужны свежие идеи!

— Что скажете, Степан Григорьевич?

— Кумач в наличии, — крякнул завхоз. — Транспаранты подготовим на трудах.

— Замечательно, — снова закивал Юрий Ильич. — Коллеги, ещё предложения?

— Песня! — воскликнула Анна Николаевна, учительница пения. — Непременно нужна песня. На демонстрации школа перед трибунами пройдёт с песней!

— Запишите, Тамара Игнатьевна, — велел Юрий Ильич, нет-нет да поглядывая в мою сторону.

Но я героически держался, чтобы нечаянно не ляпнуть чего-нибудь ни того. В моём будущем демонстрации закончились сразу с приходом перестройки. А ведь какой был мощный рычаг патриотического воздействия. Помню, мы с пацанами всегда немного завидовали домашним ребятишкам. Нарядные, они шагали вместе со взрослыми, с шариками и флажками в руках. Рядом со своими отцами и матерями.

Самые маленькие ехали на батиной шее. И это вызывало зависть больше всего. Такую же сильную зависть вызывал и тот самый момент после демонстрации. Когда эти самые ребятишки вместе с папами и мамами, бабушками и дедушками, шли в кафе-мороженое. Где вся семья, красивая и нарядная, поедала вкуснющее лакомство из блестящих тарелочек на высокой чёрной ножке. Сладкие шарики, политые сиропом, аппетитно таяли. Все смеялись и радовались жизни.

— Коллеги, высказываемся, — после паузы затянувшейся пригласил Юрий Ильич. — Ну, хорошо. Каждый из вас подумает и составит список мероприятий, которые проведёт со своим классом в честь праздника Октября, — строго объявил Юрий Ильич. — И одно мероприятие для школы. Никаких возражений! После чего мы проведём голосование и выберем три самых лучших! А теперь переходим к следующему вопросу. Первое сентября не за горами. Оно уже у порога, — улыбнулся Свиридов. — К нам на торжественную линейку прибудет почётный гость из районо Попов Олег Олегович. И останется на уроки.