Учитель. Назад в СССР. 2

Учителя заворчали, директор обвёл всех строгим взглядом.

— К кому представитель РОНО захочет заглянуть на огонёк знаний, так сказать, неизвестно. Я знаю, что каждый из вас всегда готов к любому уроку по любой теме. Но прошу вас, товарищи, будьте внимательны. Проверьте всё хорошенько, чтобы не случилось никаких казусов. Егор Александрович, не в обиду, вас это особо касается. Вы у нас человек новый, только со студенческой скамьи, можно сказать. Валентина Ивановна, возьмите шефство над молодым специалистом? — внезапно предложил Юрий Ильич.

Тамара Игнатьевна поджала губы, но, к моему удивлению, ничего против не сказала.

Физичка же окинула меня слегка насмешливым взглядом и поинтересовалась:

— Вам необходимо наставничество, молодой человек?

Честно говоря, я растерялся. Не то чтобы я желал над собой надзирателя, но прекрасно понимал: быть учеником и быть учителем в советской школьной системе — разные вещи. За моими плечами только опыт работы педагогом в современной школе. На первый взгляд вроде бы ничего не поменялось, но если глянуть внимательно — изменилось буквально всё. От системы преподавания до системы ведения учёта. Даже до нашей провинции добралась технология, и школа перешла на электронные журналы. Поэтому как вести бумажные журналы я совершенно не представлял. А поскольку теория институтская действительно редко совпадает с реальностью, то никто не удивится, что я не силён в бумажной волоките и некоторых прочих нюансов.

— Не откажусь, — кивнул я.

— Ну что ж, возьму на поруки, — согласилась Дедешко.

— Шефство, Валентина Ивановна, — с лёгкой укоризной заметил Юрий Ильич. — Егор Александрович, ни в чём не провинился, чтобы брать его на поруки.

— Это пока, — философски заметила Дедешко.

Молодые учительницы хихикнули за моей спиной на задней парте. Я едва сдержал улыбку, но успел заметить, как физичка одобрительно усмехнулась в мой адрес.

— Прекрасно, прекрасно… что ещё? Ах, да, — забормотал Юрий Ильич. — Первое сентября. Парадная форма, цветы, флаг. Григорий Степанович, кто у вас знаменосцы в этом году? — уточнил директор.

— Как обычно: Новикова, Светлова, Барыкин и Свирюгин, — тут же откликнулся физрук.

— Несимметрично получается, — вдруг выдала Вера Павловна. — Один с флагом по центру, трое по бокам.

— Ну, я не знаю тогда… — смутился Борода. — В запасе Беспалов имеется.

— Хорошо, хорошо. Григорий Степанович, начинайте репетиции. Тамара Игнатьевна, вы записываете?

— Да, Юрий Ильич, всё фиксирую, — моментально отозвалась русовед.

— На горне Петров из четвёртого… ах, да, уже из пятого класса…

— Всё так, Юрий Ильич, — кивнула молчаливая дама в тёмном платье, с аккуратным пучком на затылке, с камеей под кипенно-белым воротничком.

Учительница химии, но каким образом она относится к мальчику с горном, я так и не понял.

— Хорошо, хорошо… Коллеги, первого сентября у нас все уроки по расписанию. Завуч расскажет, какие. Оповестите учеников, родителей. Учебники выдали? — заволновался Юрий Ильич.

— Согласно расписанию, выдача начнётся с двадцать пятого августа, — поделилась библиотекарь, сухонькая старушка в тёплой шали, казавшейся неуместной в этот тёплый августовский денёк.

— Лидия Сергеевна, не забудьте библиотечный урок для первого класса. Правила поведения в библиотеке и правила обращения с учебниками, — напомнил Юрий Ильич.

— Конечно, товарищ Свиридов, — коротко ответила библиотекарь.

— На торжественной линейке я выступлю от имени школы, пару слов про предстоящий учебный процесс скажет завуч. И, полагаю, наш гость тоже захочет высказаться. А затем всё на уроки.

— И всё? — удивился я.

— Что вы имеет ввиду, — повернулся в мою сторону Юрий Ильич.

— Торжественные речи и на уроки? Как-то… невесело, что ли, — пояснил я, понимая, что сделал что-то не так.

— Школа не место для веселья! — тут же влезла со своим категоричным замечанием Тамара Игнатьевна. — Тем более линейка. Само слово «торжественная» не подразумевает цирк, молодой человек.

— Егор Александрович, — улыбнулся я.

— Что? — изумилась учительница.

— Меня зовут Егор Александрович, Тамара Игнатьевна. Я же не обращаюсь к вам, уважаемая женщина, — уточнил свою мысль. Суровых дам от советского образования надо сразу ставить на место. А то если Тамара Игнатьевна запишет меня «в молодые люди», я так и останусь до пенсии зелёным и неопытным. И отношение от неё в мой адрес не изменится.

— Красиво он тебя, Томочка, — прихлопнув по столу ладонью, провозгласила Валентина Ивановна. — Ничего не скажешь, молодец, подопечный!

Звягинцева поджала губы, недовольно на меня зыркнула, но промолчала.

— Коллеги, тихо, пожалуйста, — попросил Юрий Ильич, привлекая внимание. — Егор Александрович, вам слова.

— Да я просто хотел сказать, первое сентября — это же День знаний, ребятишкам можно устроить настоящий праздник. Чтобы они прониклись тождественностью и боевым настроем на учебный год, — пояснил свои слова, осознавая, что старая истина о том, как инициатива любит инициатора, прямо сейчас на мне и сработает. Если, конечно, директор оценит идею.

— Можно же устроить, ну, я не знаю… небольшое театрализованное представление. Например, Буратино придёт в гости и подарит первоклашкам золотой ключик от храма наук.

«Чёрт, а Буратино уже написали в шестидесятых или я опять мимо кассы?» — мелькнула мысль.

— Храма? — приподняла брови Тамара Игнатьевна. — Религия — опиум для народа, — тут же выдала сентенцию.

— Тамарочка, не придирайся к словам, — осадила подругу Валентина Ивановна. — Ты прекрасно поняла, что имеет ввиду молод… Егор Александрович. Замечательная идея, Юрий Ильич. Что скажете? Хотя бы со скуки не помрём, слушая торжественные речи.

— Валентина Ивановна! — воскликнул директор. — Ну что вы такое говорите!

— Правду, — отрезала Дедешко. — Ладно, вы, Юрий Ильич… Томочка вашу речь поправит, если нужда возникнет, да и говорите вы внятно и по существу. Но этот пришлый… — учительница покачала головой. — Управленцы — большие любители рассусоливать, да и время отнимать. К тому же речь проверяющих мужей оставляет желать лучшего, — хмыкнула физичка.

Говорю же — очень интересный парторг в этой школе.

— Вот и хорошо, значит, парторг не возражает, — довольным тоном подвёл итог дружеской перепалки Свиридов. — Егор Александрович, — торжественно начал Юрий Ильич. — Театрализованные линейки дело для нас новое, молодое, можно сказать, вот вам и карты в руки. В помощь вам наша Ниночка… Нина Валентиновна, Вера Павловна и любые ресурсы. Что ещё? — задумался директор.

— Сценарий не забудьте показать парторгу и завучу, — подсказала Тамара Игнатьевна.

— Да-да, Егор Александрович, непременно покажите Зое Аркадьевне и Валентине Ивановне во избежание, так сказать… — Свиридов сделал неопределённый жест рукой. — Собрание закончено. Тамара Игнатьевна, жду от вас протокол. Товарищи, не расходитесь. Егор Александрович, прошу! Продемонстрируйте нам обещанный экспонат, — с нескрываемым любопытством провозгласил директор.

Я наклонился, достал коробку из-под парты, поднялся и пошёл к доске. В сарае откопал старый почтовый ящик старый, вот в нём и принёс лампу, бережно завернув в наволочку. Поставил ящик на учительский стол и осторожно вытащил светильник наружу.