Удержать 13-го

— Шары? — язвительно предположил я. — Боже, папа, я ожидал такой гиперопеки от мамы, но ты? — Я покачал головой и отстегнул ремень безопасности. — Это уже надоедает.

— Отвезти тебя к врачу и потом в школу — это гиперопека? — В его голосе слышалось легкое веселье. — Ого, это что-то новенькое!

— Нет, это она слишком меня опекает, — огрызнулся я. — А ты просто слушаешься ее и стараешься не отставать.

— Она моя жена, — задумчиво произнес папа. — Твоя мать может заставить меня делать все, что захочет...

— Просто остановись! — в ужасе воскликнул я. — И ты прекрасно понимаешь, о чем я, — огрызнулся я, рывком открывая дверцу машины. — Верните мне мою жизнь. Слышишь? Я хочу, чтобы вы с мамой отстали от меня и дали мне, блин, возможность свободно дышать!

Папа усмехнулся:

— А, быть юным и с гормонами в крови.

— Не знаю, почему тебе смешно, — рассердился я. — Я серьезно.

— Дело в Шаннон Линч, — сказал папа, теперь уже без смеха. — Потому что мы с мамой согласны в том, что тебе лучше держаться подальше от ее семьи.

Разумеется, дело в Шаннон Линч. В последнее время все в моей жизни словно вертелось вокруг этой девушки. Я не мог выбросить ее из головы, но я не мог ее видеть, ведь мои родители вбили себе в голову долбаную мысль о том, что им позволено решать, что я должен делать.

Кроме нескольких жалких сообщений, отправленных с маминого телефона, когда она не видела, и нескольких звонков, оставшихся без ответа, я ни разу не поговорил с Шаннон с прошлой недели, если точнее, уже семь дней, и просто сходил с ума.

Я чувствовал себя последним мерзавцем из-за того, что бросил ее там, но просто не мог пройти пешком пятнадцать миль, разделяющих наши дома. И не мог сесть за руль и лишился возможности попросить Гибси, чтобы он меня отвез, — из-за того, что он сделал это раньше.

Другими словами, я всю последнюю неделю был заперт в доме, теряя остатки рассудка и утопая в волнениях. Из дома я выходил только на физиотерапию и в бассейн, но особого толку от этого не было, потому что я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме девушки, которую оставил в том доме.

— Дело в том, что вы принимаете за меня решения, которые не вправе принимать, — возразил наконец я, возвращаясь к реальности.

— Мы никогда не говорили, что ты не должен встречаться с этой девушкой, — спокойно ответил отец. — Просто тебе не стоит видеться с ней там.

— Это что, шутка? — разозлился я так же, как неделю назад, когда они посадили меня под арест и установили правила. — Может, ее мать и больная на голову, но вы с мамой недалеко от нее ушли.

— Мы пытаемся защитить нашего сына, — преспокойно заявил он. — Мы прежде всего заботимся о твоих интересах, а твой главный интерес — быть как можно дальше от их семьи. — Усмехнувшись, он добавил: — И еще я пытаюсь уберечь твою мать от тюремной камеры.

Я скривился при воспоминании о том чудовищном инциденте в палисаднике Линчей, когда мама едва не подралась с миссис Линч. Мать Шаннон выкрикивала грязные угрозы и называла меня разными словами, и все это превратило маму в долбаного Флойда Мейвезера¹⁵.

— Ты ведь знаешь, как мама реагирует, если тебя задевают, — добавил папа. — Она взрывается как фейерверк, сынок. Уж поверь мне.

— Ну а мне не нужно, чтоб меня защищали, — проворчал я.

— Думаю, нужно.

— Ошибаешься.

— Может быть, — предположил он, доводя меня до безумия своими адвокатскими поворотами в любом разговоре. — Но этот риск стоит результата в данных обстоятельствах.

В этот момент он рисковал тем, что я окончательно озверею.

— И что это за результат?

— Ты не попадаешь в неприятности.

Да чтоб вас...

Разозленный, я выбрался из машины и схватил рюкзак.

— Я могу сам принимать решения. — Перекинув его через плечо, я взял костыль. — И так и намерен делать.

25

СНОВА В ТОММЕН

ШАННОН

Прошло больше недели с тех пор, как я в последний раз видела Джонни.

Я совершенно не винила его за то, что он больше не возвращался к моему дому, потому что даже если каким-то чудом он все еще хотел меня видеть, его родители вряд ли позволили бы. Мистер и миссис Кавана наверняка теперь меня ненавидели. Если бы мой сын связался с девушкой, у которой безумные предки, я бы такую тоже возненавидела. Я бы хотела, чтобы мой сын держался так далеко от такой, как я, насколько вообще возможно.

В первый день я столько раз перечитывала четыре его сообщения, что батарейки в телефоне сели. А зарядить его я не могла, потому что ни у кого из нас не было подходящей зарядки, так что я просто сидела, думая над его словами до полного одурения.

Я никуда не денусь. И я не шучу. Обещаю. x

Отправь мне сообщение, когда проснешься, дай знать, что все

в порядке. x

Я по тебе скучаю. x

Можешь мне позвонить? Или я тебе? Можешь говорить? x

Телефон зазвонил и в тот же момент выключился прямо в моих руках. Меня окатило чудовищное разочарование и затопило легкие, пока я пялилась на пустой экран, отчаянно мечтая его оживить.

Но он не включился, а я с того момента не получила ни слова от Джонни.

Это было шесть дней назад.

Джоуи вернулся в семью, и от этого мне было не так одиноко в этом доме. Он даже пошел со мной в больницу на осмотр, к немалому смятению Даррена. Мальчики стали счастливее... ну, по крайней мере выглядели довольнее. Я предполагала, что они чувствовали то же, что и я: когда Джоуи рядом, было безопаснее. Он не исчезал, что было одновременно благословение и проклятие, потому что исходившее от него напряжение казалось почти невыносимым. Если честно, я и сама распространяла мощные волны напряжения, и оно относилось к матери, с которой я не обменялась и словом с тех пор, как Джоуи уложил ее в постель.

Я просто не могла смотреть на нее, раз уж на то пошло. Во мне накопилось слишком много ненависти и разочарования, и я не доверяла собственному языку, когда мы оказывались рядом, так что ради всех остальных я бегала от нее как от чумы.

— Ты готова? — спросил Джоуи, появляясь в дверях моей комнаты в форме БМШ и наблюдая за тем, как я сражаюсь с крышкой на тюбике тонального крема. — Шан?

Сегодня был первый школьный день после пасхальных каникул. Я посмотрела на свою форму и содрогнулась, потому что знакомая волна тревоги прокатилась по коже и заполнила желудок.