Удрать от замужа, или Последний шанс императора

– Отпустите его, - глухо велел Повелитель. – Карл прав. Если Микаэла уезжает, то в том моя вина.

– Вооот! – мальчик подпрыгнул. – Говорил же! Ты обидел ее, подлец!

– Да замолчи же ты, наконец! – папа подхватил его на руки и, закинув на плечо, торопливо потрусил к карете, чтобы усадить чересчур разговорчивого отрока в нее.

– Вызываю тебя на дуэль! – извиваясь червячком, прокричал тот.

– А я буду по вам скучать, - Кирк вдруг порывисто обнял Маттара, уткнувшись лицом ему в живот.

Император впервые на моей памяти выглядел растерянным. С опозданием обняв мальчика, погладил по голове и шепнул:

– Надеюсь, вы с вами еще свидимся, молодой человек.

– Правда? – тот, просияв, уставился на него.

– Даю слово. А теперь беги к брату.

– Простите его, господин, - миротворец Кирк улыбнулся. – Он просто несдержан порой. И очень любит Эллу.

– Я его понимаю, - мужчина посмотрел на меня.

– До встречи, Повелитель! – брат откланялся и пошел к карете, что ходила ходуном из-за бушующего внутри Карла и его ярости.

– Прости, - шепнула, шагнув к Маттару. – За все.

– И ты меня, - он осторожно взял за руку и медленно погладил помолвочную алую вязь на запястье.

От горячих пальцев под кожей запылал огонь. Приятный, дразнящий, зовущий в сильные мужские объятия. Метка на его руке тоже раскалилась – я чувствовала это, будто она была металлическим узором под моей ладонью.

– Возвращайся, звезда моя, - выдохнул император, шагнув вперед. – Умоляю!

Глава 50. В гости к ведунье

Небо хандрило вместе со мной и всем семейством. Облака угрюмо взирали на меня, идущую к роще, и прятали солнце за своими капризными пухлыми тушками – только тронь, прольются дождем из вредности. Дома все тоже скучали. Даже Шустрик ленился гонять жужжащих на окне мух и большую часть дня спал, пользуясь тем, что близнецы, надувшись, без дела слонялись по комнатам, всем своим видом показывая, как они расстроены.

Я старалась не замечать всеобщих укоризненных взглядов, напоминающих о том, кто во всем виноват. Выходило плохо. Ведь и сама скучала по Маттару. Он снился мне ночами, прикасаясь к рукам и заставляя сердце захлебываться в бешеном биении. Путаные сновидения, где мужчина молчал, а то и вовсе растворялся подобно обманщику утреннему туману, рождая миражи, заставляли просыпаться затемно.

Это было ни к чему, ведь дни и без того тянулись слишком долго. Приходилось лежать без сна, не чувствуя желания и сил вставать. Ведь когда знаешь, что ничего хорошего тебя не ждет, подниматься с постели особо и не за чем.

Ни чтение, ни музицирование, ни акварели меня не занимали. Поэтому приходилось убивать время конными прогулками. Сразу же после обеда я седлала черную кобылку с рыжей звездочкой на лбу и отправлялась в поля. Правда, там мне тоже не давали побыть в одиночестве – ведь за моей Полли длинной вереницей тянулся шлейф охраны, приставленной Маттаром. С трудом уговорив Озриэля, я все же отвоевала право на какое-то уединение, довольно куцее, если уж признаваться честно, получив право скакать на большом расстоянии от гвардейцев.

Удовольствия от таких прогулок не было ровным счетом никакого, но я упрямо продолжала выезжать – за неимением других развлечений.

Но сегодня привычный маневр был поломан, ведь я ожидала встречи с кое-кем. Спешившись у небольшой речушки, шустро скачущей сквозь серые валуны, вгляделась во всадника, лошадь которого спускалась с холма вдалеке.

– Вы кого-то ждете, госпожа Микаэла? – спросил эльф, тут же подъехав на своем вороном жеребце.

– Да, - кивнула и помахала рукой Тому. – Нам с другом нужно нанести визит кое-кому. – Не беспокойтесь, вам будет оказана честь сопровождать нас.

– Уже пора начинать переживать? – тут же съязвил остроух.

– Несомненно, - я тоже не отказала себе в удовольствии. – Ведь мы отправляемся в гости к разбойникам!

Разумные аргументы, которыми меня потчевал эльф, пошли на второй круг как раз в тот момент, когда среди деревьев показалась приземистая хижина разбойников.

– Госпожа Микаэла, еще не поздно передумать и вернуться, - принялся увещевать Озриэль, хотя было видно, что больше всего на свете ревностному остроуху хочется меня связать, вставить кляп, закинуть на плечо и утащить обратно в поместье.

Там усадить перед очагом, окружить кольцом из охраны, вооруженной до зубов, и отпускать только в столовую да в опочивальню.

– Смирись, - велела я и, глянув на Тома, - спросила, - идем?

– Страшно как-то, - он поежился.

– А кто правду знать хотел? – укорила его. – Мимо охраны императорской проскользнул на празднике, чтобы меня найти?
– покосилась на охранника, у которого на щеках нервно заиграли желваки. – А тут вдруг испугался?

– Так правды и испугался, - признался парень после того, как я «пощекотала» его самолюбие. – Наговорит сейчас эта бабка, а мне потом расхлебывай.

– Тогда разворачиваемся и возвращаемся домой, - к удовольствию Озриэля, я встала спиной к хижине. – Будешь слушать свое сердце, этого довольно.

– А тебе самой-то это помогло?

Голос из кустов прервал мой воспитательный маневр.

– Раздавать советы все горазды, - бабушка раздвинула ветви и вышла к нам. – А вот следовать им никто и не умеет.

– Здравствуйте, - хором выдохнули мы с Томом, глядя на нее.

– И вам не хворать, - она кивнула и повела рукой в сторону дома. – Проходите уж, коли явились. Не зря ж ноги топтали, в самом деле.

Переглянувшись, мы зашагали за ней следом, под протяжный тоскливый стон Озриэля.

Внутри хижины было все также темно, лишь небольшое оконце у самого пола неохотно пропускало солнечный свет, что тут же рассеивался, разбавляя сумрак.

– Присаживайтесь, гости дорогие, - ведунья указала на подушки, лежавшие на полу, а сама подошла к столику из сбитых на скорую руку пары досок.

Деликатно пыхнув, вспыхнула горелка, и вскоре по комнате поползли ароматно-травяные запахи.

Озриэль вытянул шею, подглядывая за манипуляциями бабушки. Голубые глаза эльфа округлились. Но прежде чем он успел возмутиться, бабуля, стоя к нам спиной, невозмутимо ответила на его невысказанную тираду:

– Никто твою невесту императора травить не собирается, успокойся. – Развернувшись, подала нам с Томом, присевшим на подушки, по небольшому деревянному подносу с кубком чая и тарелочкой, где лежал кусочек пирога. – Угощайтесь. И ты тоже вот, попробуй, - такой же «набор» отправился в руки стоявшего остроуха, - бдительный ты наш.

– Спасибо, - мы с Томом – опять хором – поблагодарили.

– Пусть пойдет на благо, - ведунья уселась на подушку, поерзала и тянуть время не стала. – О погоде говорить не будем, так ведь? К чему эльфа за уши тянуть? – она хихикнула, стрельнув глазками в охранника, что поперхнулся пирогом – так увлекся, проверяя его на безопасность, что почти весь и схомячил уже. – Говори, парень, - перевела взгляд на брата Джулса.