Удрать от замужа, или Последний шанс императора

Коридоры петляли, уводя меня все дальше от кабинета Маттара. Я шла, разглядывая роскошное убранство затянутых шелком стен и картины на них. Наверное, большинство портретов представляли предков правящей династии. Они все были разными – и женщины, и мужчины. Но у них имелось нечто, что их объединяло. И речь вовсе не о фамильном сходстве, когда в чертах проскальзывает «неуловимое одно и тоже», выдающее общую кровь.

Нет, каждый из них был надменным, «застегнутым на все пуговицы», с цепким взглядом, какой бывает у людей, которые привыкли получать удар в спину, исподтишка, неожиданно. Что их такими сделало? Власть, богатство, постоянные интриги при дворе? Хотели бы они другой жизни? Бросить все и поменять свое бытие на более спокойное. Или привилегии все-таки настолько крепко их держали, въелись в кровь, не давая отказаться от пресловутой золотой ложки во рту, с которой они родились?

Мне никогда этого не узнать.

– Это наш прадед, Вильдельмар, - сообщил голос за спиной.

Я обернулась и увидела Роберта. Неожиданная встреча. И явно не из приятных. На моей совести нет вины перед ним. Вся ответственность за произошедшее лежит на Повелителе. И все же где-то в глубине души металось смущение, словно нужно извиниться, хотя и не за что.

– Прадед был картежник, повеса и любитель охоты, - продолжил брат Маттара.
– Пока он пропадал на последней, жена усердно украшала его голову рогами. При дворе шутили, что они у Повелителя куда более развесистые, чем у тех оленей, что он привозил с охоты.

Я натянуто улыбнулась, и это не укрылось от взгляда Роберта.

– Микаэла, вам совершенно не о чем переживать, - мужчина улыбнулся. – Забудем о том, что было. Это дело прошлое.

– Да, так и есть, - отвела взгляд, не почувствовав никакого облегчения.

Ведь несмотря на благожелательность, глаза брата Маттара остались такими же колко-ледяными. Он явно думал одно, а говорил другое. От понимания этого по спине пробежался холодок плохого предчувствия. Или я сама все усложняю, надумываю?

– Позвольте вас оставить, - Роберт отвесил поклон. – Много дел.

Посмотрела ему вслед. Ладно, будь что будет. Пора готовиться к балу.

***

– Итак, пятнадцатый реверанс, - провозгласила Розалинда – местная приставленная ко мне служанка. – Используется для поклона перед самими Повелителем.

Я немного оживилась. От предыдущих четырнадцати уже тряслись ноги и порядком устали руки. А помощница все не унималась, обучая меня премудростям дворцового этикета.

– Главное в нем присесть как можно ниже, - наставительно произнесла Розалинда.

– И не навернуться на задницу при всем честнОм народе, - шепотом уточнила Кнопка, наблюдавшая за нами, одновременно натирая мои украшения какими-то специальными средствами.

Утром она хвалилась, что раздобыла их у одного мастера за «баснословные деньжищи».

– Не мешайте, - цыкнула на нее «учительница-мучительница». – Итак, сгибаете одну ногу так, вторую ставите рядом чуть позади и согнув чуть менее, - показав, она подняла вверх руки. – Кисти идут в бра-эте, как в предыдущем реверансе, три полных оборота. Легко, изящно и непринужденно.

– Ага, как будто мух отгоняете, - снова вставила свои пять грошей Кнопка.

– Выгоню! – предупредила Розалинда, заставив служанку пересесть на лавку за столом, и повторила.

Я с завистью посмотрела, как она это делает. Легко, красиво, словно в танце. А мои кисти ныли так, словно тесто с утра замешивала.

– Держите равновесие, голову склоняете так, будто подбородком пытаетесь коснуться левого плеча.

– И сдуть оттуда муху, - вкупе с хихиканьем донеслась колкая ремарка из-за стола.

– Пробуем, - велела помощница, и я снова отправилась на мучения.

И так, и сяк наприседавшись, взмолилась о передышке.

– Я никогда не освою всю эту, э-э, науку, - мрачно пожаловалась, сев на стул, чтобы дать гудящим ногам отдых.

– Да ладно вам, барышня, - Кнопка отложила начищенную диадему.
– Ничего ж непонятного во всех этих реверансах и книксенах не имеется, все очень легко – надобно присесть так, чтобы показать тому, перед кем вытанцовываешь, все свои прелести в лучшем виде.

Она указала на грудь.

– «Декольту» надобно сжать руками с обеих сторон, чтобы дыньки ваши казались больше и выпуклее. Вот, глядите, от плеч до локтя, этими местами нажимаете, - девица показала, сведя плечи вперед.
– Ежели маневр удастся, то мужчинка-то и не помыслит о другом. Утонет среди ваших ягодок и не до рассматривания ему уж будет, на сколько градусов приподнята одна рука, так ли согнута нога и с нужным ли изяществом наклонена голова. Знаем ведь мы, куда они свои зенки бессовестные вперивают. И о чем думают, прохиндеи.

– Как можно о реверансах судить столь… столь… - Розалинда даже замешкалась, не в силах подобрать слово. – Простонародно!

– Зато жизненно, - отрезала моя юная служанка. – Да и сами-то признайтесь, дамы ваши всю эту ерундовину придумали только для того, чтобы кавалеров цеплять! И то лишь потому, что заняться им больше нечем!

Щеки учительницы покрылись красными пятнами, но спорить она не стала. Взамен принялась с утроенным усердием муштровать меня.

– Может, лучше скажем, что вы ногу сломали и в гипсе не могете все эти кренделя заковыристые выписывать? – предложила Кнопка, наблюдая за моими мучениями.

– Неплохая мысль, - одобрила я, но, памятуя о том, что планировала сегодня вечером кружиться с Маттаром в вальсе, помрачнела и стиснула зубы.

Нет уж, не так страшны все эти премудрости, чтобы я ими не овладела! Всего-то пара десятков движений вычурных, подумаешь. Выучу, отточу и блесну мастерством и изящностью на балу.

Кивнула сама себе и снова подвернула ногу.

Ох, и зачем я это вообще затеяла?..

Глава 43. Знакомство

Упорство покинуло меня на двадцатом реверансе. Упав и больно ударившись коленом, я приуныла. Кажется, еще и голова намерена разболеться. А ко всему прочему во мне крепло желание малодушно притвориться сраженной модной мигренью и вместо бала отбыть в объятия теплого одеяла, дабы не позориться.

– Чего это вы носик-то ваш красивый повесили? Вот еще не дело удумали! – Кнопка, почувствовав полное падение моего боевого духа, подошла к манекену и сдернула с него белую вуаль. – Смотрите, какая красота вас ждет! – ткнула пальцем в наряд. – Самое роскошное, ни у кого такого не будет!