Уговор света и тьмы
Шрифт:
Но пока собирался с мыслями, чтобы ответить, появился взмыленный дедушка и велел разбегаться, поскольку Лорелея того и гляди появится здесь и ей не терпится сделать из кого-нибудь фантома.
Эдолиэль спокойно отвернулся к окну и профессионально притворился беззаботным мечтателем.
Васил напряжённо улыбнулся, шепнул «спасибо» дедушке и телепортировался в свой кабинет, чтобы вызвать Кифора.
Кифор был занят тем, что расставлял людей по заранее продуманным постам.
Васил знал, что после Кифора не придётся ничего переделывать. Но на этот раз не мог
Уло как-то объяснил, что сестра вышла замуж за зажиточного земледельца, жаль его деревня так далеко от столицы, что присланный на службу в полном обмундировании племянник, отличается немого диковатыми представлениями о магии, нравах в столице и мире в целом. Чем руководствовался начальник дворцовой стражи, поставив этого недотёпу в дозор, Васил так и не понял.
— Думаешь, он уже поумнел? — вынырнув из темноты коридора, попытался испугать подчинённого Император.
Иногда ему всё же приходилось ходить по коридорам, чтобы не тратишь лишний раз силы и не интриговать подданных.
— Нет. Думаю, не поумнел, — улыбнулся Кифор. — Но поставить его ближе к месту действия хорошее решение — он же умертвие не увидит, даже если оно пройдёт в локте от него. Иванн мимо Уло проплывёт и даже не озаботится прикончить. В большей опасности будут находиться маги, которые его заметят, но у которых недостанет силы себя защитить. В коридоре парнишка пригодится, чтобы не пропустить госпожу придворного мага. Прыти для этого у него хватит.
— Ладно, приведи пример его прыти. Что парень в рукопашной хорош, я не спорю. Но остановить разъяренную женщину!
— Эм-м… но госпожу Равелину он же остановил! — искренне возмутился Кифор.
— Госпожу Равелину? — удивился Император. — Это что ещё за госпожа? — он немного подумал. — А-а-а!!! Это модистка, к которой ты послал расторопного парня! Знаешь, Ивася, конечно, страшным не назовешь, хотя и привлекательным тоже… но расторопным!
— Я посылал двоих. Одного посторожить на входе, чтоб посетителей не было при разговоре, а второго поговорить, — признался Кифор.
— И зачем он останавливал госпожу Равелину? — удивился Васил.
— Ну она… она быстро поняла, что мой человек из замка и рвалась лично дать показания Вашему Императорском Величеству. Прямо в замке, — подозрительно замямлил начальник стражи.
— И? — проникновенно посмотрел на него Император.
— Ну и тут у моего человека не получилось быть достаточно убедительным, но когда госпожа Равелина дорвалась до выхода, Ивась не растерялся и смог её заверить, что давать показания им намного интереснее.
— И как долго этот тонкий знаток женской души уговаривал госпожу Равелину? — с подозрением спросил Васил.
Он вспомнил, что когда-то давно пересекался с госпожой Равелиной. В тот раз её уговаривал и останавливал Эдолиэль.
— Ну, всю ночь уговаривал… уговаривали… — сбился Кифор.
— Ясно! — прыснул Император. — Надеюсь, они очень старались. Ты главное, как следует намекни прыткому недотёпе, что если он попробует так уговаривать моего придворного мага…
— Да, понял-понял! Скажу, что отдам его госпоже Равелине навсегда. В личное пользование.
—
Как бы он не обрадовался этому предложению. По крайней мере, буду знать, кого брать в охрану, когда идёшь к навязчивым девицам.Кифор содрогнулся. Словосочетание «навязчивые девицы» было для него личным кошмаром. Правда, к нему приставали не только девицы, но и их мамаши. Спасения практически не было.
— Ни за что бы не пожелал себе такой участи! — ненароком брякнул начальник стражи, не успев подумать про вечные подколки Его Императорского Величества.
— Так женись на самой навязчивой, и она станет отпугивать от тебя всех остальных — развеселился Васил.
Судя по лицу Кифора ради такого, он бы точно женился и если нужно — не один раз. И желательно на северных грозных воительницах, каждая из которых почти одного с ним роста и не уже в плечах. И все они очень ревнивые.
— Остальная расстановка устраивает? — стойко попытался ускользнуть от темы женитьбы страж.
— В остальных я уверен. Но если Ивась выкинет хоть один дохлый номер — отвечать будешь ты, — обрадовал его Император.
Кифор поднял руки вверх в знак капитуляции и утопал перепроверять как там Ивась. Ему ведь ещё нужно было объяснить, как правильно обращаться с придворным магом.
Сговор с Таной оказался намного проще.
Как бы ни тряслась старушка над «любимым Васенькой», она прекрасно понимала, что взрослый мужик свои проблемы должен решать сам. А теперь ещё и проблемы любимой девушки. Тем более Васил сильно смягчил версию происходящего для экономки.
Нужный запас вкуснейших пирожков, ватрушек, кувшин с морсом и сытный обед приготовили заранее. Та же служанка, которая обычно приносила Лорелее обед, тоже была оповещена и ей настрого-настрого, под страхом изгнания из замка, запретили задавать вопросы по поводу странного времени, когда нужно нынче подавать еду. Раньше Тана требовала кормить «деточку» строго по распорядку и напоминать, чтобы не забывала покушать.
Какое-то время Император потратил на то, чтобы доделать текущие дела, подписать несколько указов, которые ещё вчера принесла герцогиня, и которые были обсуждены заранее. Составить завещание он тоже не поленился. Подписывая его, Васил искренне надеялся, что всю эту историю заварила не герцогиня, иначе теперь он точно покойник.
С сожалением порывшись в черновиках проектов, которые планировались на весну-осень, Император пришёл к выводу, что работать нужно было ещё интенсивнее. Но поскольку канцлер учил его ни о чём не сожалеть, когда собираешь сделать то, что может стоить тебе жизни, хладнокровно сложил их в сундук и запер — кому нужно найдут. Герцогиня так точно.
Странно, даже тогда, на перевале, он так не волновался. Наверное, когда пришлось впервые открывать и закрывать перевал, понимал, что если не получится — просто придётся отменить мирный договор и благополучно стиков добить. Как бы отвратительно это ни выглядело. Но сейчас, если Васил ошибается, и его сил не хватит на умертвие, последствия будут куда печальнее. Ведь его самого умертвие не тронет. Просто заберёт его душу и счастье навсегда, вместе с девушкой с золотыми волосами. И что ещё хуже — станет смотреть на мир её бирюзовыми глазами. И этого отцу он точно не простит.