Уиронда. Другая темнота (сборник)

Он объяснил ему все подробности установки имплантов. Какие процедуры они проводили, какие материалы использовали, где разрезали десны и сверлили кость.

Все то, от чего не осталось и следа.

Будто Мириам никогда не делали операцию, будто она вообще не обращалась в эту клинику. Марио прокрутил в голове последние двенадцать часов, которые прошли после их возвращения из леса Хойя-Бачу, и вспомнил, что жена почти не говорила и не улыбалась.

Врач закончил казавшееся бесконечным объяснение и, нахмурив брови, с ледяной улыбкой спросил:

– Скажите правду… Вы журналисты, изучаете «стоматологический туризм», как вы его называете, да? Знаю, в Италии на эту тему много спорят… Вы из этой новостной передачи?

– Что? – растерялся Марио, который ничего не понимал. Или не хотел понимать. Импланты действительно были, он видел их своими глазами. А теперь что же – испарились? Это немыслимо. В голове звучали только два слова: Хойя. Бачу. Хойя. Бачу.

Врач фальшиво засмеялся, как будто все про них знает, а потом снова засыпал вопросами.

– У вас где-то здесь скрытые видеокамеры? Эта женщина – сестра-близнец той, которой мы сделали операцию, да? Вынюхиваете тут все, да?..

Обстановка сразу накалилась. Обескураженный Марио перешел в контратаку и стал утверждать, что их обманули, что жену обкололи наркотиками, а операцию ей никогда не делали. Врач угрожал вызвать полицию и передать дело в суд, если ему сейчас же не объяснят, что здесь происходит.

У вставшей с кресла Мириам было такое лицо, как будто она смотрела скучный фильм.

Перебранка не прекращалась минут пятнадцать. Наконец загнанный в угол Марио, которого уже затрясло от перевозбуждения, рявкнул:

– Мы уходим! И платить не собираемся!

Медсестра разразилась проклятиями на румынском языке, злобно тыча пальцем в сторону Марио и Мириам. В какой-то момент напряжение дошло до такого уровня, что ссора угрожала перерасти в самую настоящую драку.

Все закончилось мирно только благодаря вмешательству двух сотрудников «Дентики», сумевших всех успокоить, и мужчины в модном двубортном пиджаке с телом культуриста и наушником в ухе, который одним взглядом предупредил Марио, что не стоит делать то, о чем придется пожалеть.

Они договорились.

– Давайте так. Вас здесь никогда не было. А если по телику покажут какую-нибудь программу, мы подадим в суд, можете не сомневаться. Уходите, – сказал пижон, а врач и охранники согласно закивали.

– Но мы не журналисты! – возмущался Марио, пытаясь сохранить лицо. – Скажи им, Мириам!

Но та лишь покачала головой:

– Пойдем. Мне все равно. Я хочу домой.

Растерявшийся и мокрый от пота Марио покорно поплыл по течению. Он больше ничего не хотел знать и делать какой-либо выбор. Если Мириам все равно, то ему – тем более. Неважно, что случилось в кабинете врача, или в лесу, или в его голове, он хотел просто вернуться домой, зайти в свой гараж и натереть до блеска машину, слушая бормотание магнитолы.

Мы будем богаты, навсегда, или нееет… Но ничего страшного, да, ничего страшного…

Он сдался и поднял руки вверх.

– Согласен. Согласен, хорошо, мы уйдем.

Охранники выпроводили их из клиники, словно каких-то преступников, усадили в такси и довезли до убогой гостиницы рядом с аэропортом.

Утро и большую часть дня они просидели на кровати в крошечном номере с чудовищными обоями, глядя друг на друга, как два случайно встретившихся незнакомых человека.

В ожидании, когда наступит завтра.

Когда они улетят в Италию.

Вечером, поняв всю бессмысленность попыток вытащить из жены и из самого себя разумное объяснение случившемуся, Марио пошел и напился в каком-то полутемном грязном баре, набитом пьянчугами. Что ему еще оставалось?

Вот и доверяй этим румынам. Как же они нас обдурили. Хорошо еще, что мы не заплатили вперед, ни цента. Обдурили, да.

Он пил граппу и пиво, повторяя в голове слова обвинения, до изнеможения, до тошноты, потому что это казалось ему единственным способом продолжать идти по тропинке логики среди нелогичного и необъяснимого происходящего.

Никакого объяснения искать ему не хотелось.

Но после очередного стакана он передумал: нетерпеливым жестом вытащил телефон из кармана, положил его на стойку, где валялся просыпанный арахис, открыл браузер и напечатал: ЛЕС ХОЙЯ-БАЧУ РУМЫНИЯ ЛЕГЕНДЫ.

На двоящемся в глазах экране появились ссылки на статьи, которые он уже читал («Бермудский треугольник Трансильвании»), плохо отредактированные в Photoshop фотографии искривленных деревьев, страницы с устаревшей графикой и обзоры на Trip Advisor от исследователей неизвестного или простых туристов, в девяноста процентах случаев заканчивающиеся фразой «в лесу мы не увидели ничего странного».

Всякий информационный мусор.

Он уже хотел убрать телефон, поднять руку, позвать бармена и заказать еще порцию, когда одна из фраз в статье, выданных по запросу, привлекла его внимание: «…лес назвали в честь пастуха».

Заказал стакан красного пива покрепче.

Нажал на ссылку и оказался на странице блога фанатов паранормального, Nox Arcana. Дизайн у сайта лаконичный, ничего лишнего.

Обычная информация. Кроме раздела, где авторы обращали внимание читателя на один необъяснимый факт из истории этого леса. Загадку, благодаря которой родилась легенда.

«Легенда гласит, что лес назвали в честь пастуха. Константин Хойя («бачу» по-румынски как раз и означает пастух) в 1949 году бесследно исчез возле странной поляны в чаще Валеа Лунга, известной под названием Пожана Ротунда. С того времени это место окружено ореолом таинственности, там происходят загадочные вещи, поддерживая к легенде неугасающий интерес».

К статье прилагалось несколько фотографий.

Вполне невинные снимки, на которых видны пыльные тропинки, убегающие в лес.

Фотомонтаж летающей тарелки.

Толстопузые платаны.

И портрет человека, довольно большой. Черно-белое лицо, вылущенное пленкой, которой уже несколько десятилетий.

Марио вдруг почувствовал, что совершенно протрезвел, скрючился на барном стуле, прижался к краю стойки, как гриф, и застонал.

Под фотографией было написано: «Константин Хойя, пропавший со стадом своих овец в лесу Хойя-Бачу».

Кислая отрыжка фонтаном взметнулась вверх по пищеводу, заставив поспешно сглотнуть. Откуда-то из другого измерения донесся голос бармена, спрашивающего по-английски: