Укрощение строптивого лига

— Мама, — вздохнул, — у нас радостная новость. Мы соединили судьбы в храме. Викартесса молчала.

— Я не обмолвился о церемонии, потому что до последнего не знал, состоится ли она.

— Просто так получилось… — промямлила я, чувствуя себя виноватой тоже.

Эдалина вытерла слезу, посмотрела на сына, меня и мягко ответила:

— Если, Тирс, ты думаешь, что о подготовке к церемонии я ничего не знала, ошибаешься. Ера Неина советовалась со мной с выбором фасона платья невесты. Или думаешь, бросить модистке: «Самое изумительное!» достаточно? Она побоялась разочаровать меня и решила посоветоваться.

Смущенный Тирс от удивления раскрыл рот, но викартесса успела добавить:

— И да, на церемонии я присутствовала. Правда, пришлось явиться под личиной. Или ты думал, я пропущу свадьбу своего сына? Ха! Нет таких препятствий! — она широко улыбнулась, и у нас камень упал с плеч.

— То-то мне запах показался знакомым! — радостно вспомнил теперь уже мой супруг. — Я все гадал, чего эта ера так близко принимает к сердцу церемонию?

— Да, ты на меня косился. Еще селянки пытались оттеснить с первого ряда, но им не удалось, — викартесса улыбнулась. — Однако я невероятно огорчена, что ты не позволил мне организовать лучшую свадьбу Диртии! — вот теперь Эдалина прищурилась. — Я ночами не спала, придумывая, как удивить гостей, украсить зал! Я мечтала, вошла во вкус. Аты! Негодный мальчишка! Рыжий паршивец! Ух! — вот такой я ее еще не видела. Причем обижалась она именно на сына.

— Тут и моя вина, — вступилась я, и Эдалина выдохнула:

— Да нет здесь ничей вины. Это судьба! — и протянула руки, чтобы обнять нас.

— Зато у тебя, мама, скоро будет возможность организовать самое лучшее благословение внука, — прошептал ей Тирс. — Или внучки.

Эдалина от новости всплеснула руками:

— О, Альдера! — и разрыдалась. Ей понадобились успокоительные капли, чтобы немного успокоиться, настолько обрадовала ее эта весть.

В эти дни во всей Диртии не было счастливей семьи, чем наша. Мне до того не верилось, что в моей жизни все может быть настолько хорошо, что первое время я просыпалась среди ночи и думала: это лишь сон, однако крепкие объятия Тирса и его мерное горячее дыхание убеждали в обратном.

Благодаря заботам Эдалины и ера Агарта мое самочувствие значительно улучшилось. И мы устроили праздничный прием, на котором и объявили, что теперь я — супруга викарта Нормер Рийского. Свидетели, приглашенный на торжество подтвердили этот факт. Как и брачное свидетельство.

— К чему такая спешка? — пожимали плечами, сраженные новостью, лиеры. — А как же прекрасная церемония, гости, подарки?!

— Я свой подарок получил, — улыбался обаятельно Тирс, держа меня за руку. — Вера согласилась стать моей супругой.

— Мой самый желанный сюрприз тоже со мной, — отвечала я, улыбаясь мужу. Войдя в круг родственников императора, приходилось отвечать с достоинством. Это не сложно, но максимум, что мы могли позволить себе на людях — нежно держаться за руки. Иногда целовались украдкой, как юные влюбленные.

К постоянным слухам о себе я уже привыкла. Кажется, моя шкура стала толще, чем у носорога, потому что если обращать внимания на все глупости — обижалка закончится. Да и есть мне, чем заняться. Тирс сказал, что восстановление родительской усадьбы завершилось, и как только прекратятся дожди, можем посетить ее.

Я с нетерпением отсчитывала дни. И наконец этот день настал.

Усадьба располагалась в семи часах езды от столицы, поэтому мы выехали с утра.

Эдалина поехала за компанию. Она бы и лекаря с собой пригласила, чтобы мне было хорошо, но я отказалась.

— Я же не болею, — смущаясь трогательной заботы, отвечала я.

— Когда я носила Тирса — рядом не было такого замечательного лекаря, как ер Агарт, — вспомнила викартесса. — Поэтому я прочувствовала на себе всю прелесть женской особенности. И бедный мой супруг. Однажды ночью он проснулся, когда я пыталась тайком покинуть спальню. С тем, что мне по ночами душно — Диар смирился и спал под двумя одеялами, но свыкнуться, что я, ползая на коленях, наслаждалась запахом влажных камней — этого он понять не мог. А камни в саду почему-то особенно замечательно пахли ночами. Ему так надоели мои ночные отлучки, что он весь пол в спальне засыпал камнями… Ах, Диар! Мой дорогой, Диар! — Эдалина промокнула глаза тончайшим кружевным платочком. — Сколько лет прошло, а не могу смириться, что его нет рядом. Наверно, это животная привязанность.

После такого признания Эдалины, я не знала, что и сказать.

— Да-да, Вера. Запахи для нас играют огромнейшую роль. Так что, если тебе захочется понюхать чего-то пикантного… Да-да, моя мама обожала во время тягости запах болотного ила… Скажи!

По хорошим имперским дорогам скаперт ехал быстро, кроме того, мы останавливались каждый час, поэтому поездку я перенесла легко. А когда увидела на краю обрыва небольшой замок, он показался настолько красивым и уютным, что я влюбилась в него сразу.

— Полагаю, отныне лето мы будем проводить здесь? — догадался Тирс.

— Будем! — кивнула. — Если ты не против. Тем более, что со скапертом добираться легко и удобно. Скаперт — хорошая штука!

— Хорошая, только очень дорогая. Но такие машины как у вас, — он поморщил нос, — не хочу! И ты мне обещала! — посмотрел серьезно.

Я вздохнула. Да, пришлось пообещать мужу не приставать к здешним ученым с рассказами про нефть, ток и остальное. Потому что каждому не станешь же объяснять, что я из другого мира, а прослыть фантазеркой для публичного лица — унизительно.

Однако Тирса, Спаста и Максильена заинтересовало радио. И мы пытались их заново изобрести. Увы, я в физике дуб дубом, поэтому только и делаю, что красочно рассказываю про наши изобретения (задаю головоломки), а магам предстоит придумать, как удешевить магическую связь.

С приближением к стенам замка сердце гулко застучало. Хорошо, что Тирс показал мне его после реставрации, иначе бы я плакала, до того все казалось родным. Эдалина тоже заинтересованно поглядывала на черепичные крыши, венчавшие остроконечные башенки, окна, слепившие осенним солнцем, редкую багряную поросль, вившуюся по кладке. А потом у нее и вовсе настроение переменилось.

— Вы устали?

— Да, — вздохнула она, однако прежде даже при усталости викартесса молчаливостью не отличалась.

Встречала нас вышколенная прислуга. Да, теперь я понимаю разницу между ними и Настой с теткой. Однако будь такая же прислуга в усадьбе, мне бы там было неуютно. Хитренькие служанки вели себя более вольно, но зато с ними можно было пообщаться, пошутить, а эти только отвечают, как бездушные роботы: да, нет, будет сделано, лиера Вера…

— Прислуга выбиралась особенно тщательно, чтобы избежать попыток подкупа, — пояснил Тирс, заметив мое сомнение. — Люди служили в хороших домах и берегут репутацию. Если хочешь, можем сменить прислугу в усадьбе.

— Не надо. Марда и Наста стараются. Позже они научатся всему необходимому. Да и я учусь с ними.

Тирс улыбнулся.

— Уже видел, как ты училась управлять, расхаживая по мокрому полю с управляющим. Чуть не плюхнулась в грязь, поскользнувшись.

— Зато я знаю, что та земля жирная и плодородная. А соседнее поле более глинистое и влажное! — гордо возразила. — Не хочу быть глупой!

— Милая, твое стремление похвально, только молю, в первый день не шокируй людей удобной одеждой. Дай им привыкнуть к твоему сумасбродству.