Улей. Отверженная

Откуда ни возьмись, в голове раздался сердитый голос: «Это Ее Величеству пора заканчивать музыкальные уроки».

Ники. Живая.

— Все в порядке. — Начальство, шатаясь, поднялось на ноги. — Я в состоянии принести пользу Короне.

— Я тоже так считаю. — Озорная улыбочка нам и сухой приказ лекарю: — Ты свободен. Покинь зал.

Тот поклонился и вышел, оставив флакон капель на столе.

«Бестолковые стекляшки» — так называл их строптивый больной. Вот упрямец, не хотел ни лечиться, ни умирать! Полная противоположность Доку, который сначала искал способ исцелиться и вернуть прежний вид, а после отказа Королевских лекарей в помощи собирался покончить с собой. Но я уговорила его жить. Что сказала ему Вторая? Почему она так сильно переживала? Жалко было проделанной работы, вложенных Сил? Или же с Двадцатым нас действительно связывала та мифическая дружба?

— Командир, перед тем как ты продолжишь рассказ о выполненной миссии, я хочу задать один вопрос. Что ты думаешь о моем новом фаворите? — Королева попивала кофе и довольно жмурилась.

— К сожалению, наши пути ранее не пересекались. Я слышал, что он отменный боец и всем сердцем предан вам.

— Однако на твоем лице читаются сомнения относительно правильности моего выбора.

— Не скрою, приглашение Первого в Красные Палаты взволновало всю общественность, — спокойно ответил Командир и, бросив взгляд на предмет разговора, стоявший поодаль, невпопад усмехнулся.

— Почему же?

— Говорят, что он немного не ваш формат.

— Надо же, какая у нас осведомленная общественность! — Королева была в хорошем расположении духа. — Считаешь, твоя кандидатура лучше?

— Как бы мне ни хотелось, Ваше Величество, я слишком стар, чтобы претендовать на роль вашего любовника. И, к слову, не очень здоров.

— Значит, дело не в ревности. — Перламутровые ноготки постучали по боковине чашки. — Что же тогда заставило обсуждать с другими разведчиками своего бывшего коллегу за спиной?

В этот раз Командир посмотрел на меня. И в его глазах плескались все эмоции разом — от разочарования до тревоги, от злости до извинений.

— Я не люблю оперировать домыслами и, не перепроверив информацию лично, не готов вам дать ответ.

«Слабак! Нельзя упускать такую возможность прищучить гада». Ники, позабыв о страхе, отважилась:

— Во время нашей вылазки имел место один неприятный инцидент….

— Позвольте, я поясню. — Первый с какой-то змеиной ловкостью, несвойственной его габаритам, оказался возле меня. — Вторая, еще не до конца вернувшая себе былой разум, считает, что я намеренно угробил ее андроида — ваш подарок и заодно хотел убрать ее.

— А это так?

— Никак нет, Ваше Величество. Я к этому непричастен.

И не врет ведь, скотина! Врать Королеве — опасно для жизни.

— Хорошо, с тобой разобрались. — Рука, усыпанная перстнями, вяло отмахнулась, но любопытство в кошачьих глазах не угасло. — Вернемся к вашей миссии, Командир. Как вели себя солдаты за рамками «слаженной работы»? Конечно, меня интересует звезда разведки. Наша осведомленная общественность поделилась на два лагеря. Одни считают ее героем, а вторые — сумасшедшим героем.

Смех Королевы разрядил накаленную обстановку, даже Первый ощутимо расслабился, но лишь до того момента, как начальство облекло свой ответ в острую как лезвие фразу:

— Было зафиксировано две попытки побега.

Тот, кто всегда протягивал мне руку, глубоко загнал кинжал между лопаток и несколько раз провернул.

— Одна была пресечена ведущим разведчиком, вторая осталась на уровне намерения. Ваш барьер не пропустил предательницу.

Ни раскаяния, ни боли. Пустой взгляд и бледное лицо, изрезанное многовековой усталостью и расползающимися морщинами.

Четвертый был крайне удивлен, даже поперхнулся, бедный. Впрочем, под пытливым взором Королевы он не стушевался и подтвердил обвинительные слова кратким кивком.

Минута, проведенная в молчании, длилась убийственно долго.

— Интер-ресно…

Я не посмела поднять глаза на ту, которую когда-то всем сердцем любила.

— Как говорят гуманоиды, горбатого могила исправит, — присвистнул Первый.

— У нас нет могил.

— Чем не повод это исправить? — Фаворит улыбнулся Королеве и, склонившись, поцеловал ее руку. — Надо же с кого-то начинать. Я позабочусь, Ваше Величество…

— Не стоит, дорогой. Лучше свари мне еще кофе.

Меня выбросили. Сломали стержень, порвали струну, лишили оставшихся крох силы и отвернулись навсегда. Впрочем, судя по внутренним ощущениям, мало что изменилось, будто в статус изгоя я перешла еще раньше. Пустота, что поселилась во мне после завершения проекта «Альфа-6», никуда не делась и шире не стала.

Впервые я смотрела на уходившую в небо стену глазами отверженной. Меня не нарядили в рваные лохмотья, лишь забрали оружие и отправили «с миром в мир». Именно так высказалась Королева, разведя руки в прощальном жесте. Она лучше других знала, что в нашем убогом, всеми забытом мире нелегко найти место, где тебя не съедят.

— Двадцатого нашли мертвым в лаборатории, — сходу заявил Четвертый, распахнув дверь моей камеры. — Хочешь за ним последовать? Вперед!

— Ты врешь. Он не мог умереть.

— Да вот уж сумел как-то. — Разведчик кинул мне под ноги фрагмент лицевой пластины. Стукнувшись о каменный пол, металл жалобно звякнул. Кажется, это была щека.

Почувствовав вес, заскрипел ранее пустовавший табурет. Вторую ведь даже не допрашивали. После ночи, проведенной в камере, наутро она сразу оказалась за пределами города.

— Твоих поклонников резко поубавилось.

Психопатка, диверсант, предатель, а сверху, должно быть, навесили клеймо убийцы. Не придумали еще медаль для такой многогранной личности.

— Да мне плевать. — Я закрыла глаза. — И где теперь Док?

— В смысле «где»?

— Куда дели тело?

— На перегной он вряд ли бы сгодился. Много возни с его головой, — хмыкнул Четвертый. — Думаю, выкинули труп за стены.

Обменявшись злыми взглядами, мы просидели в тишине какое-то время. Несмотря на то, что дверь была приоткрыта, никто не торопился на выход.

— Ты зачем пришел? — Ники не выдержала пытку. Присутствие разведчика угнетало ее сильнее, чем нахождение в заточении и мое нынешнее положение отщепенца.

— Есть вариант остаться тебе в Улье, — бросил коротко, без предисловий и, увидев мое недоумение, довольно осклабился. — Получив новое звание «отверженной», ты вышла из-под защиты наших законов и стала абсолютно бесправной. Связи с Королевой больше нет, что означает медленную и верную смерть. С одной стороны это плохо, а с другой — хорошо.