Умница

И тут раздался какой-то звук вроде стона. Нина подняла голову. Это было невозможно, какой-то невероятный кошмар, и все-таки это было явью: в дверях комнаты, глядя на них с открытым ртом, стояла Татьяна Юрьевна.

С Ниной сделалась истерика. Она хохотала, сотрясаясь всем телом, не в силах остановиться. В конце концов Дима, заставил ее выпить несколько глотков остывшего чая. Сам он совершенно стушевался, съежился, все бормотал: «Ты извини, я не знал. Ты извини…»

Нина не помнила, как оделась, как прошла к выходу. Дима остался в комнате, она на него даже не оглянулась. Но, уже взявшись за знакомую щеколду на двери, она услышала:

– Нина, пожалуйста, подожди.

Татьяна Юрьевна звала ее из кухни. «Боже, неужели опять хочет чаем поить?» – мелькнула у Нины дикая мысль.

Татьяна Юрьевна, как и Дима, мало изменилась, но теперь она была сама не своя из-за крайнего волнения.

– Нина, послушай, – заговорила она, теребя в руках кухонное полотенце. – Я очень виновата перед тобой. Прости меня. Мне не надо было мешать вам с Димочкой, держать его при себе. Я старая эгоистка. Но теперь все по-другому. Я ни на что не претендую. Вы можете жить где хотите, я отойду в сторону. Я могу вам даже отдать эту квартиру, а сама буду жить с сестрой в Пушкино, она давно меня зовет к себе. Лишь бы вы были счастливы…

У Нины голова шла кругом, в теле не унималась истерическая дрожь.

– Спасибо, Татьяна Юрьевна, но не надо. Ничего не получится, простите, – проговорила она и выбежала вон из этой квартирки и из жизни этих двоих людей – своей бывшей семьи, – чтобы больше уже не возвращаться к этой странице своего прошлого.

Пережитый шок оказался той встряской, в которой она нуждалась, – с нее слетело оцепенение, которое владело ею в последние месяцы. «Всё, хватит воспоминаний и переживаний, – сказала она себе. – Надо жить, строить свою жизнь».

И в самом деле, она была свободна и полна сил, чувствовала, что может достичь любой цели. У отца дела поправились и он был не брошен, с ним была заботливая, любящая женщина. Нине пора было позаботиться о себе.

Она составила программу из двух пунктов. Пункты были очевидные: первое – найти хорошую, перспективную работу, которой можно было бы заняться с увлечением. Второе – выйти замуж и… да, родить ребенка. Желательно, дочку, как просила мама.

С первым пунктом особых проблем не было, следовало только изучить рынок вакансий и сделать правильный выбор. Нина знала себе цену и была уверена, что найдет хорошее место, какова бы ни была конкуренция.

Со вторым пунктом дело обстояло сложнее, здесь уверенности не было и в помине. Мужчины какие-то на горизонте маячили – на теннисном корте, среди друзей и родственников ее немногочисленных подруг. Наверно, какие-нибудь варианты будут и на новой работе. Нина знала, что она уже не тот гадкий утенок, каким была в школьные годы – стесняться и зажиматься не было причин. Нужно было ухаживать за собой, хорошо одеваться, а еще купить машину и научиться водить.

Конечно, все нормальные мужчины женаты, а те, что разведены, не желают себя связывать по новой, они норовят получить от женщины то, что им нужно, ничего не дав взамен. Но это были обычные трудности, с которыми испокон веков сталкиваются все одинокие женщины, – Нина этих трудностей не боялась. Ее методичный ум подсказывал ей, что главное – побольше общаться с хорошими мужчинами. Плохих надо отгонять от себя палкой, а для хороших быть интересной, легкой и нужной знакомой, с которой можно поговорить о делах и о жизни, а можно разделить постель, если есть обоюдное желание. Нужно вести себя по-женски, но без дешевого кокетства. Не строить из себя недотрогу, а уважать себя и уважать, ценить мужчин. Нужно понимать, что для них важно, интересоваться тем, что их волнует. Тогда среди этих хороших мужчин найдется тот, который захочет видеть ее около себя всегда.

Такова была теория, и Нина была готова претворять ее в жизнь с такой же последовательностью, с какой она овладевала профессией. Беда была в том, что, умом понимая все это, она в это не верила. Представляя себя женой достойного мужчины, которого она найдет благодаря своей стратегии, она не обнаруживала в своей душе никакого отзвука. Женщина внутри нее молчала равнодушно. Она уже давно молчала и ждала чего-то, а чего – было неизвестно.

Нина начала осуществлять свою программу. Она сходила на собеседования в три организации и от одной получила предложение работы, которое, правда, ее не совсем устраивало.

Оценив критически своих теннисных партнеров, она наметила двоих, по некоторым признакам, разведенных, и, поведя себя с ними поприветливее, завела знакомство.

Все шло по плану, все было возможно, но тут собственная биография опять вышла из-под ее контроля. Жизнь отца – а значит, и ее жизнь – угодила под паровой каток под названием «Градбанк».

Глава 8

О «Градбанке» Нина впервые услышала от Игнатия Савельевича. Они пили чай, сплетничали о начальстве и его темных делах. Нина спросила: «А что, Игнатий Савельевич, теперь все банки такие?» Тот сказал: «Отнюдь», – и обрисовал Нине картину.

В банковской сфере происходили стремительные, хотя и не заметные стороннему взгляду перемены. Шла концентрация банковского капитала, определились лидеры, которых поддерживали и крупнейшие промышленные группы, и правительство. Мелкие сомнительные банки десятками поглощались, лишались лицензий или банкротились. Банки-лидеры, возглавлявшие этот процесс, тоже были не без грехов, но все же другой масти: противозаконные операции для них были чем-то вынужденным, данью времени, а нацелены они были на легальный бизнес, который в конечном итоге оказывался доходнее любых махинаций.

– И наш славный банчок тоже обречен. Впрочем, его вряд ли уничтожат. В нем есть кое-какая пристойная начинка, так что его, наверное, проглотят и переварят, – сделал вывод Игнатий Савельевич.

– А что это за банки-лидеры? – спросила Нина на всякий случай, имея в виду собственную карьеру.

– Думаете, куда бы перейти? – откликнулся видевший ее насквозь старик. – Правильно, дорогая, нечего вам здесь киснуть.

И он назвал ей несколько перспективных банков. Среди них – «Градбанк», о котором он сказал особо:

– Там очень сильный директор. Я его лично не знаю, но наслышан. Если он не свернет себе шею, то приведет свой банк на самый верх.

А спустя короткое время это слово, «Градбанк», прозвучало снова, и уже не как абстрактный набор звуков, а как имя реальной, надвинувшейся на них и, как потом выяснилось, неодолимой силы.

Отцу позвонили из «Градстройинвеста», дочерней компании «Градбанка», попросили о встрече, сказав, что интересуются одним из отцовских проектов. Проект был очень неудачным, он не оправдал надежд и висел на компании гирей, так что отец был бы не прочь его с кем-нибудь разделить.

Договорились встретиться на городской отраслевой ярмарке, где у «Градстройинвеста» был стенд. Нина сама собиралась посетить эту ярмарку, у нее были там свои интересы. Узнав об этом, отец вдруг рассказал ей о предстоящей встрече и попросил поучаствовать. «Раз ты все равно там будешь…» Впервые за долгое время отец подпускал ее к своим делам, и Нина обрадовалась, даже если эта просьба ничего не означала, а просто случайно сорвалась у него с языка.

На стенде их встретили двое молодых – лет по тридцать пять – мужчин. Один представился заместителем директора «Градстройинвеста», другой оказался главным бухгалтером. Нину с отцом пригласили в тесную огороженную комнатку-офис, усадили за столик, на стулья из покрытых пластиком металлических трубок, предложили кофе. Столик шатался, стаканы были одноразовыми, но кофе неожиданно оказался очень хорошим.