Умница

– Вы хотите сказать, что в случае столкновения – не дай бог, конечно! – вы не пострадаете?

Коля посмотрел на нее со странным выражением.

– А, ну да… Столкновения нам тут не страшны.

– А чем вы потом собираетесь заняться? – поинтересовалась Нина.

Коля оживился.

– Да есть одна идея. Мы с пацанами хотим организовать автоклуб. Я же до армии был гонщиком на ралли, мастера спорта заработал. Так вот, мы хотим оборудовать автодром для любителей. Чтобы там можно было и просто на права подучиться и погонять всерьез, если душа просит. У нас, правда, пока ничего нет, но Павел Михайлович обещал помочь.

– Отличная идея. Запишите меня, – сказала Нина. – Я все никак не могу права получить.

– Заметано! – воскликнул Коля. – А может, и погонять захотите? Я вас научу.

– Заметано! – отозвалась Нина.

Она чувствовала, что ей все по плечу.

Глава 5

Несмотря на все искусство Коли, они опоздали к началу вечера. Войдя в зал ресторана, Нина растерялась. Она никогда раньше не бывала на корпоративных мероприятиях такого масштаба. Огромное помещение было уставлено круглыми столами. Сцена, украшенная воздушными шарами и прочей мишурой, блистала огнями; все остальное было в полумраке. На сцене кто-то произносил речь – говорил о светлой дороге, по которой идет «Градбанк» под мудрым руководством генерального директора Павла Михайловича Самсонова. Очевидно, в этот вечер тут не в первый и не в последний раз говорили о светлом пути «Градбанка» и мудром руководстве его генерального директора. Выступавшего слушали плохо – люди за столами наливали шампанское, смеялись, ходили чокаться со знакомыми за другими столиками.

Нина почти никого не узнавала – в основном это были не служащие, а акционеры, партнеры и прочие важные для «Градбанка» люди. Большинство были мужчины с животами. Одеты они были в дорогие костюмы, хотя у некоторых уже были расстегнуты верхние пуговицы сорочек и съехали на бок галстуки. Между мужчинами попадались разодетые дамы разных калибров. «Слава богу, не одна я такая расфуфыренная», – подумала Нина.

Она не знала, куда ей приткнуться. Она хотела бы сесть с Кларой Федоровной, но той нигде не было видно. Вдруг Нина заметила в глубине знакомые лица – Ариадну Петровну и нескольких сотрудников ее отдела. Аналитики занимали отдельный стол.

Нина, неловко ступая на высоких каблуках, поспешила к ним.

– Можно, я к вам?

Коллеги таращились на нее в восторженном изумлении. Их бывшая сослуживица, чудесным образом вознесшаяся на небо, наконец явилась в своем истинном обличье – обличье богини.

– Здравствуй, Шувалова, – произнесла Ариадна Петровна. – Дай-ка…

Начальница взяла у Нины из руки пригласительный билет, которым ее снабдил Коля.

– А тебе не сюда, тебе за директорский столик, – сказала Ариадна Петровна.

Нина уставилась на билет.

– Вот, смотри, – показала начальница. – Видишь вот тут печать в виде льва? Это у нас эмблема директора. Неужели не знала? Эх, Шувалова, ничего-то ты не знаешь…

Нина отошла было, но начальница ее остановила:

– Погоди-ка. Подойди сюда. Ближе. Задом повернись.

Она взяла со столика нож, сделала незаметное движение и вложила Нине в руку маленький картонный прямоугольник. Это был ценник.

К счастью, в зале было мало света, и никто не видел, как Нина покраснела. «Чертов ценник! Откуда он взялся?» Нина была уверена, что срезала их все.

– Ариадна Петровна, спасибо…

– Иди, давай, начальство ждет, – оборвала ее Ариадна Петровна.

– А где директорский столик? – спросила Нина всеведущую начальницу.

– Обернись, – сказала та.

Нина обернулась. К ней через зал широким шагом шел Самсонов.

В зале было, наверно, человек двести, а это значит, что двести пар глаз наблюдали, как генеральный директор «Градбанка» Павел Михайлович Самсонов, не обращая внимания на сидящих и только чудом не опрокидывая столики, пересек зал и взял за руку шикарно одетую молодую женщину, в которой почти никто не признал сотрудницу аналитического отдела Нину Шувалову.

Павел Михайлович не скрываясь оглядел Нину.

– Черт!

– Что? – невинно переспросила Нина.

– Вы такая классная!

Нина чуть не прыснула оттого, что генеральный директор изъяснялся теми же словами, что и его шофер.

– Знаю, Павел Михайлович. Я супер, – дерзко ответила она, глядя ему прямо в глаза.

Заграбастав ее руку, он повел ее к директорскому столику, который стоял сбоку от сцены. Нина неловко семенила на высоких итальянских каблуках, потом как-то приспособилась, делая по два быстрых шага на каждый его один.

Чего Нина не могла знать, так это того, какое впечатление они производили на собравшихся. Несмотря на плохое освещение, все пожирали их глазами и многим, очень многим пришло на ум одно и то же: «Блестящая пара». Все присутствующие знали Марину и, конечно, Нина не могла соперничать с той в красоте, но Марина, находясь рядом с Самсоновым, была всегда как бы сама по себе, она была совершенством, не нуждавшимся в дополнениях. А Самсонов и Нина выглядели идеально вместе.

Не знала Нина и того, какой девятый вал шушуканья по этому поводу прокатился по залу. Нина была записана в фаворитки монарха и вызывала соответствующие пересуды. «Кто она такая?» – шептались финансисты, юристы и крупные чиновники. Те, кто что-то знал, просвещали тех, кто ничего не знал, но, поскольку о Нине вообще было известно мало, сразу стали рождаться фантастические легенды. «Говорят, она раньше была моделью». – «Да ну, какая модель!» – «А вы посмотрите, как она одета». «Говорят, она была любовницей Ароновича». – «Так это что – Дарья Жухова?» «Да нет, Жухова – это жена». «Все это ерунда, она стюардесса. Михалыч ее подцепил, когда летал в Лондон. Между прочим, ее добивался один член правительства…»

Больше всех знала Ариадна Петровна, но она молча пила свой кофе, не мешая людям сплетничать.

За директорским столиком сидели Синицын и Марина. На отдельном стуле помещался большой плюшевый лев, которого Самсонову преподнесли подчиненные.

– Здравствуйте, – светским тоном произнесла Нина.

Синицын поднялся и галантно поцеловал ей руку. Марина отвернулась.

Самсонов неловко, со стуком, отодвинул для Нины стул, помог сесть.

– Господа, позвольте вас поздравить с победой, – произнесла светская дама Нина.

– Да, Павел Михайлович одним махом пятерых побивахом, – отозвался Синицын. Он приятно улыбался, при этом внимательно разглядывая Нину.

Самсонов налил шампанское.

– Выпьем за успех! За тот, который впереди.

Павел Михайлович, Нина и Синицын соединили фужеры. Марина к своему не притронулась.

В это время закончилась официальная часть, на сцену выбежал модный конферансье Макс Хабалкин. Он в одну минуту овладел залом, осыпая публику градом шуток, прибауток и пародий. Нина терпеть не могла эстрадных болтунов, считала их пошляками и теперь с тревогой взглянула на Самсонова. Она опасалась, что ее возлюбленный будет в восторге покатываться со смеху. К ее облегчению, Самсонов не смеялся. Он поморщился: «Не люблю я этих клоунов. Но что поделаешь, это принято».

Самсонов не спускал глаз с Нины. Он подсел к ней ближе, взял ее руку в свою и сказал, наклоняясь, чтобы она услышала его сквозь шум:

– Нина, еще раз: большое вам спасибо за то, что вы для нас сделали.

«Не для «нас», а для вас, Павел Михайлович», – мысленно поправила его Нина.

В этот момент конферансье объявил танцевальную паузу.

– Потанцуйте со мной, Геннадий Викторович, – попросила Марина.

Синицын тут же встал, предложил Марине руку, вывел ее на центр танцевального круга. Марина была обворожительна. Заиграла музыка, начался их танец. Синицын вел свою партнершу мастерски, в позах и движениях выгодно преподнося ее красоту, заставляя ее сиять еще ярче.