Унаги с маком или Змее-Week
Шрифт:
Потом неожиданно спокойно продолжил:
– Даже профессиональные сообщества или неформальные группы имеют сленг, благодаря которому узнают друг друга. Математик всегда поймет математика, провизор – провизора, панк – панка, а рыбак – рыбака. Потому что у них есть общие культурные знаменатели. Вот и у нас, у Нагов всех стран и народов, есть свои культурные знаменатели. В нашем обиходе действительно много слов с корнем «наг». Вот только мы придаем этим словам несколько иное значение.
– НАГнуться – не ПРОГнуться, – вспомнил Нестор.
– Ну, да. НАГнуться – так мы называем процесс перевоплощения. Кстати, знаешь как говорят об этом наши английские соплеменники? Они говорят «snuggle up to nuggets» –
– А в Германии?
– Немцы перевоплощение человека в Нага с присущим только немецкой филологии тонким юмором называют «Nager nagen» – «грызуны грызут». А вот французы тоже говорят «nager», но у них это означает «плыть». Они называю тот же процесс «nager entre deux eaux», что можно перевести двояко: и как «плыть под водой», и как «и нашим, и вашим». Тоже веселый народ. Но мы засиделись. Не пора ли на танцпол?
Нестор давно уже испытывал некое неопределенное желание – нет, не танцевать, но хоть пройтись. Да и «фирменный» напиток местного разлива незаметно иссяк в бокале.
Праздничный зал гудел. Столики верхнего яруса были почти пусты. Нестор вдруг понял, что не против поддаться ритмичному воздействию звуковых и цветовых пульсаций – или сказывалось выпитое, или очаровал какой-то магический гипноз. Все-таки Раджас – змеиное царство.
Перевоплощение всегда делало такой подарок – наполняло силой, смывающей нагромождения Взвеси, совершенно не уместные здесь. Мыслей не было, усталости не было. Нестор почувствовал, что его тело уже движется в такт музыке, даже не спросив разрешения у разума. Он глянул вниз, на первый ярус.
Вспышки стробоскопа выхватывали из темноты живые фотографии: застывшую динамику танца, фантасмагорию поз, странные мимические маски танцующих. Нестор почувствовал себя в роли Маугли, которому «иногда случалось потревожить клубок ядовитых змей, но, прежде чем они успевали броситься на Маугли, он уже убегал прочь по блестящей речной гальке и снова углублялся в лес».
Сбежать? Куда? В тихую заводь маленького помещения на периферии второго яруса? К тихой беседе с Наставником? Вот он, кстати, здесь. Улыбается, как всегда. И как всегда – с бокалом. Даже с двумя – второй для подопечного. Или совсем сбежать? По длинным прямым коридорам Раджаса, против указателей, к лазу и – в привычную бытовую тишь семьи, к утке в вишневом (или яблочном? или айвовом? или апельсиновом? – он ведь даже не спросил) соусе, к негромким замечаниям матери, к наставлениям отца, который уже успел выпить коньяку, а потому особенно разговорчив? Куда сбежать? И зачем он тогда вообще был зван сюда? Не его! Не его! Все мимо, все не цепляет.
Но было поздно. Если забрался на вышку – прыгай.
Нестор взял, нет – почти выхватил из рук Кира бокал, залпом, запрокинув голову, влил в себя содержимое и решительно заскользил по лестнице вниз. В глубину, в толчею, в хаос. Что с руками? Неужели позеленели? Нет, показалось. Все в порядке, это просто мелькание цветных огней. Синий, зеленый, красный, еще какие-то смешанные – цвета огней, тела Нагов и змеек, напитки в бокалах, звуки… Почему распахнут халат? А, пустое! Не обращать внимания! Здесь все такие! Здесь всем все равно. Движение, прикосновения, контакты, поцелуи, чья-то красная грудь в зеленой ладони (неужели все-таки позеленели?), чье-то дыхание, чья-та влага… Сколько времени? Сколько прошло времени?
Нестор пробрался к краю площадки, застучал по барной стойке. Отдышаться! Никак. Пить! Барменша уже поставила бокал. Снова шампанское? Сейчас бы пива! Ладно, сойдет. Как хочется пить! Еще один.
И еще. Кто это машет рукой? Знакомое лицо. С трудом протискивается к Нестору между танцующими. Ага, это младшая кастелянша Зоенька. Что-то кричит ему беззвучно. Нет, не слышно. Наверное, здоровается. Надо уходить отсюда. Кир обещал командировочный. К бесу командировочный! Пора домой.– Хочу домой! – кричит Нестор Зоеньке.
Она улыбается – не понимает ничего.
– Проводи меня к выходу! – снова кричит Нестор.
Сам он уже не найдет. Не то, что дорогу назад, найти бы лестницу на второй ярус. Полная дезориентация. Неужели пьян? Зоенька вроде поняла – кивает, тянет за руку. Вот и лестница. Быстрый подъем. Дышать совсем нечем! Пить! Снова пить! Стойка, барменша, два бокала – себе и проводнице. Снова скольжение. Вот вход в праздничный зал. Коридоры Раджаса. Совсем темно – огней нет, фосфоресцирующие стрелки погасли. Как бы он выбрался сам? Нужно «смотреть душой». Но для этого нужно перевоплотиться. Нет, тут нельзя – не принято.
Нестор сжимал руку девушки, хотя не видел ни зги. Видимо, Зоенька хорошо знала дорогу. Вела быстро – все дальше от ритмичного гула, и вот уже тишина, только звуки их собственных шагов. Босые ступни отчетливо шлепали по паркету. Уже должны прийти. Или еще нет? Идут правильно? Не заблудились?
– Пришли, – вдруг сказала Зоенька.
Действительно – дверь в раздевалку, стойка выдачи халатов. За ней – дверь в складские помещения.
– Здесь я работаю, – тихо сказала Зоенька и подтолкнула Нестора – легко, но уверенно – к двери на склад.
Здесь был свет. Не яркий, как в обычные визиты в Раджас, но достаточный, чтобы ориентироваться в пространстве, чтобы не споткнуться и не упасть. Нестор огляделся. Стеллажи без конца и края, мягкие тюки – всюду халаты, халаты, халаты… Он здесь не был никогда – в другие дни складская дверь всегда закрыта. Нестор обернулся.
Халат Зоеньки лежал у ее ног. Младшая кастелянша стояла застенчиво, почти робко, во всей своей змеиной наготе.
Во всем были правы древние сказители, описавшие женщин-змей, и древние художники, изобразившие их на гравюрах: и в том, что женщины-змеи красивы, и в том, что они зелены. Женщины-змеи были совершенны. Нестор не обращал раньше внимания – вначале было слишком много впечатлений, а потом – просто привык.
Зеленые халаты на полках, зеленоватое освещение, зеленая девушка, пришедшая из забытых снов. Изображение расслоилось: весь фон неожиданно утратил резкость, стал нечетким, смазался в двумерное салатовое пятно; фигура Зоеньки, наоборот, обрела немыслимую четкость и объем – как будто зрению стал доступен круговой обзор.
«Вот же змея – гипнотизирует», – подумал Нестор. И еще: «Я в Изумрудном городе», – и в то же мгновение два тела уже соприкоснулись. Разум попробовал поучаствовать в этой изумрудной мистерии, но быстро смирился с ролью наблюдателя, а потом и вовсе отошел в сторону.
Нестор не был затворником, он был обычным мужчиной. В его памяти накопилось достаточно женских лиц, объятий, поцелуев, слов, разнообразных сексуальных экспериментов. Что-то было разложено по ящичкам, что-то валялось в дальнем углу неаккуратной грудой. Что-то он вспоминал с нежностью, о чем-то думал с любопытством, что-то хотел бы забыть, а что-то уже безвозвратно затер ластиком последующих событий.
Но с женщиной-змейкой Нестор был близок впервые. Нет, он неоднократно думал об этом – с момента своего первого визита в Раджас. Какого здорового мужчину, а тем более – Нага, может оставить равнодушным вид привлекательных девушек в легких халатиках на голое тело, снующих по коридорам Центрального управления; девушек, улыбки которых не оставляли никаких сомнений – рано или поздно что-то должно случиться? И вот – случилось.