Унаги с маком или Змее-Week

Случилось все, что Нестор умел когда-то представить: все самые смелые фантазии перестали быть фантазиями и перестали быть смелыми. Такой богатый опыт – кто из мужчин не мнит себя экспертом? – теперь мог послужить причиной не гордости, а лишь стыдливой улыбки. Случилось и то, что Нестор представить не умел…

Нет, физиологически женщина-змея в человеческом теле ничем не отличается от обычной женщины из Взвеси. Разве что приятным зеленоватым оттенком кожи. Но соитие тел было дополнено… Нет! Сам телесный акт любви был лишь дополнением к акту совокупления сознаний. «Совокупление сознаний» – как нелепо звучит! Нестор потом не раз пытался придумать иное сочетание слов в замен этому, пришедшему лишь для того, чтобы заполнить «терминологический» вакуум. Но не мог. Два тела и два сознания находились в постоянном полилоге. Тела озвучивали желания, сознания дополняли их образами и возвращали телам в «дорисованном» виде. Тела принимали эстафету, послушно реализовывали эти замысловатые фантасмагории и вновь откликались желаниями. И так без конца, без остановки, без устали. «Удивительная синхронность и завораживающая грациозность», – так кто-то описал любовный танец змей.

Как давно они сбежали с корпоратива? Нестор не знал, сколько прошло времени – казалось, несколько часов. Он лежал на чем-то мягком (на тюке халатов?), Зоенька, по-прежнему нагая, стояла над ним и протягивала руку.

– Вставай, Гудвин, – сказала она с улыбкой.

– Что? – Нестор не понял.

Он встал с помощью Зоеньки. Слегка качнуло – оперся о ближайший стеллаж.

– О, Великий и Ужасный! – пробасила девушка нараспев и звонко засмеялась.

– Что ты несешь?

– Я – Зоенька, маленькая и слабая. Я приползла издалека и прошу у тебя помощи, – не унималась девушка. – Трахни меня!

– Не могу! – честно сказал Нестор.

– Я шучу, – Зоенька уже накидывала халат. – Просто ты все время твердил: «Изумрудный город! Это Изумрудный город! Я в Изумрудном городе!»

Нестору стало стыдно. Какая неловкая ситуация! Захотелось перевоплотиться и ртутным ручьем скрыться в туннеле.

– Забудь! – Зоенька махнула рукой. – Пить хочешь? У нас тут целый шкаф с шампанским для таких случаев.

Она действительно извлекла откуда-то из стены темную пузатую бутылку. Бокалы тоже нашлись. Резкий хлопок, заструилась белая пена, превращаясь в пузырящееся золото.

– Для таких случаев? – переспросил Нестор, осушив бокал одним глотком.

Зоенька кивнула и снова наполнила бокалы.

– Но сегодня случай особый. Ты у меня знаковый.

– Знаковый?

– Ну да. Знаковый. Или рубежный. Юбилейный. В общем, переход на новый уровень.

Нестору стало неприятно.

– Ты что, считаешь свои… как это назвать? Романы? Интриги? Приключения?

– Не я, Раджас считает, – Зоенька содвинула край своего бокала с краем бокала Нестора, раздался мелодичный звон. – За нас!

– За новый уровень, – сказал Нестор едко.

– Не будь букой! – надула губки. – Я тебе всегда буду рада. И давно этого хотела. Змеи не умеют без расположения к партнеру. Но у нас здесь так – совмещай приятное с полезным.

– Расскажи.

– А что рассказывать? Все просто. Вас за заслуги понижают с одного Дна на другое. У нас тоже своя иерархия. Каждая связь с Нагом – это шаг вперед. Чем ниже дно Нага, тем шире шаг.

– Я же всего Первого дна.

– А мне больше и не нужно было. А то – перебор. Зачем? А так – четкое попадание. Такое у нас правило хорошего тона.

– И что теперь?

– Теперь – праздник! – Зоенька снова наполнила бокалы. – Была я младшей кастеляншей. И вот уже не младшая. И скоро смогу даже выбирать, кем быть, – здесь остаться, перейти в питание или даже – в секретариат. А оттуда можно и в администраторы, и – даже от мысли мурашки! – в эскорт! Ты такой замечательный! Я тебе так благодарна! – И неожиданно спросила:

– Повторим?

Нестор почувствовал, что снова может, и не стал подвергать анализу моральный аспект таких отношений.

– Почему бы и нет? – И он стянул с Зоеньки халат.

29

В темноте было трудно отыскать тот камень, под которым Нестор спрятал одежду. Хотел было уже снова перевоплотиться, чтобы «увидеть душой», но в этот же миг тайник нашелся. Оделся с трудом – все-таки было выпито немало, с координацией возникли проблемы. Да и ткань, напитавшись вечерней влагой, охотно липла к телу и не желала вести себя достойно.

Потом Нестор долго вызывал такси. Девушка-диспетчер никак не могла взять в толк, куда именно нужно прислать машину. В какой-то момент возник риск, что заказ так и не будет принят из-за полного взаимонепонимания. Но идти домой пешком не пришлось – ситуацию спасла более опытная начальница смены. Она поняла, о какой недостроенной гостинице на восьмом километре под городом идет речь, – видимо уже отправляла туда машины по выходным, чтобы герои-страйкболисты могли разъехаться по домам.

Машина приехала минут через двадцать – старенький серенький «Daewoo» с тусклым маячком на крыше. Внешний вид автомобиля никак не ассоциировался с названием бренда – в переводе с корейского «Daewoo» означает «Большая Вселенная». Но и внешний вид пассажира оставлял желать лучшего. Только в свете фар Нестор понял, как странно выглядит: мокрая, измятая одежда, криво застегнутые пуговицы, какие-то пятна (видимо, от страйкбольной краски с камня) на рубашке, грязь в волосах.

Водитель такси подозрительно посмотрел в зеркало заднего вида. Спросил:

– Куда едем?

Нестор назвал адрес. Было пусто у обочин полузаброшенной дороги, было пусто в душе. Нестор жалел о том, что через лаз нельзя протащить бутылку шампанского. Она бы сейчас очень пригодилась. Хотя вряд ли Нестор стал пить в салоне автомобиля – интеллигент же. Вспомнив о том, что он, вроде, интеллигент, Нестор принялся активно приводить себя в порядок.

Машина тронулась, развернулась и покатила по трассе в сторону города.

– Домой? – водитель снова глянул в зеркало на пассажира.

– Домой, – вздохнул Нестор.

– Что так тяжко? – участливо поинтересовался таксист. – Провинились?

– Да уж, – кивнул Нестор.

– Женщина?

– Можно и так сказать. – Нестор прижался виском к холодному стеклу. За окном темно, фонарей вдоль дороги нет, встречных машин нет, видно только блеклое отражение собственного усталого профиля.

– Ну, и правильно, – таксист неожиданно включил мужскую солидарность. – Не убудет от нее. Я вот с одной почти десять лет жил – ни-ни. Не, смотрел, конечно, по сторонам, но – ни-ни. Все думал, что мужик должен, как белый ле***** – с одной. А по овцам пусть бараны ходят. Вильнула хвостом, смылась. Потом только узнал, что у нее целая витрина была – я за руль, на смену, она – очередного гуся в свое озеро леблядиное тащит.

Водитель вдруг осекся – лишнее сболтнул. Решил извиниться:

– Только не подумайте, это я о своем. Я к тому, что вполне можно, если нужно. Мужику, конечно.

– А женщине? – поддержал беседу Нестор.

– А женщине… Странные они. Я фильм смотрел. Давно. То ли китайский, то ли японский. Про горничную, роботиху. Скучный – еле досмотрел, и то – только из-за голых сисек. Что интересно: горничных мужики раскупали. Для секса. А вот женщины мужские модели роботов брать не хотели. Там под это целую философию подвели. Мол, мужчины любят заботиться о своих игрушках, нежничают с ними, пыль протирают. И таких мужчин – девяносто из ста. А женщинам, наоборот, нужны наглые насильники, которые грубят, изменяют. А робот не может так себя вести. По первому закону термодинамики…