Уникумы Вселенной - 1

– Конечно, не трудно, - согласился он, опять расправляя плечи. Он уселся в удобное вращающееся кресло и указал ей на рядом стоящее.
– Садитесь, - когда она тоже устрои­лась, продолжил.
– Вначале мы понаблюдаем за взлётом с аэродрома, а уже потом будем наблюдать в телескоп сам старт космического корабля. Там кстати, есть два окуляра, так что мы сможем обозреть всё инте­ресное одновременно, - при этих словах он почему-то покраснел, но девушка вроде этого не заметила, увлечённо глядя на копошащихся на лёт­ном поле людей. Тогда он прокашлялся и продолжил: - Шары эти называются мезостаты, из-за своих отличных летательных качеств, позволяющих им подниматься в верхние слои мезосферы, да ещё и с большим грузом. А это почти сорок километров. На такой высоте воздух отсутствует почти полностью и если бы человек не находился там в специальных кислородных масках он попрос­ту бы задохнулся. Конечно, важнейшую роль для данной высоты воздухоплава­ния играет специальный газ - крейлан. Его удалось получить учёным всего несколько лет назад. И выделить его можно только путем сложного многоступенча­того химического синтеза. В природе этот газ, в свободном виде, не существует. Он имеет необычайную лёгкость и, что очень немаловажно, совершенно не горюч. Наполненные им мезостаты.... Видите, один уже готов к взлёту, а вокруг начинают вздыматься купола ещё шести таких же? Действительно красивое зрелище! Так вот эти мезостаты и поднимут ко­рабли в мезосферу и уже непосредственно оттуда, те будут стартовать и набирать необхо­димую для ор­битального полёта скорость.

– А разве нельзя стартовать прямо с аэродрома?
– вставила вопрос девушка.

– Можно! Но при этом во много раз увеличится расход топлива, что приво­дит к не­померному увеличению общего веса. Или пришлось бы делать взлёт с отделяющимися ступенями. А это существенно затрудняет управление полётом. О! Смотрите! Началось! Дан взлёт первому мезостату! Пусть ему повезёт!

– Счастливого плавания!
– пожелала и Абелия, провожая взглядом резко взмывший вверх шар, на серебристых стропах которого свисало тускло-тёмное цилиндрическое уст­ройство с узкой, переходящей в иглу, носовой частью.

– Первый космонавт... Рану - Оливис.
– вспомнила девушка имя, известное уже всему миру. Она обернулась к советнику и замерла. Тот смотрел вслед ме­зостату с таким волнением и сопереживанием, что она в тот же миг простила ему все обиды и неприятно­сти, которые он ей принёс своим несносным поведением. Она увидела его тщательно скрываемую от всех суть, то доброе и человечное, что, пожалуй, замечали в нём лишь его родные да ещё его шеф, Тасон. Ей в голову пришла одна мысль: - А вы с ним знакомы?

– С кем?
– не понял сразу задумавшийся Юниус.

– С Рану-Оливис?

– Нет, к сожалению..., - он извиняющеся улыбнулся.
– Как-то не довелось...

– А потом, мы с ним сможем познакомиться?

– Хм! Очень даже может быть!
– он поднял вверх указательный палец.
– Хорошая мысль, надо тщательно обдумать, как это сделать.

– Как быстро он уменьшается в размерах!
– воскликнула Абелия.

– Да, пора нам переходить к телескопу, - они подкатились на креслах к прибору, и припали к окулярам.
– Сейчас я немного подстрою. Ага, вот так. Теперь видно, будто мы рядом.

– Непостижимо!
– Абелия радовалась как ребёнок.
– И не предполагала, что он так увеличивает.

– Он уже существенно замедлил скорость подъёма, - продолжал давать объяснения советник.
– Почти остановился... Через минуту, две будет старт...

– А как же мезостат?
– забеспокоилась девушка.
– Он ведь помешает кораб­лю взле­тать! Разве не так?

– А вот здесь и вступает в действие одно очень важное изобретение!
– Юниус гово­рил с такой гордостью, будто изобретение принадлежало ему лично.
– Сам мезостат со­стоит из суперпрочного полимерного материала, который называется по имени своего изобретателя - саркон. В структуре саркона заложены молекулярные соединения некото­рых газов. Лапет Саркон, величайший химик нашей эпохи, работал над созданием этого материала поч­ти всю свою жизнь. А перед самой смертью, лет восемь назад, он изобрёл прибор, который с помощью высокочастотных электромагнитных колебаний за какие-то доли секунды разрушает эти молекулярные соединения и суперпрочный саркон превраща­ется в смесь безобидных газов. Устройство это находится в носовой части корабля и так и называется! Прибор Саркона...

– И этот прибор Саркона уничтожает саркон!

– продолжила Абелия.

– Вернее - распыляет, - поправил Юниус.
– Да вы сейчас и сами увидите, будь­те внимательны.

Через некоторое время дюзы висящего на сорокакилометровой высоте корабля озарились вспышкой, и вниз рванула яркая струя раскалённого пламени. Тут же корабль стал подниматься ещё выше - это действовали остаточные подъёмные силы мезостата. Но вот его стропы ослабли, а потом и вовсе стали обвисать. И в то же мгновение огромного, по сравнению с маленьким кораблём, шара, не стало. Словно и не было! Лишь в то месте, где он только что находился, со все увеличивающейся скоростью, вонзалось пузыритовое тело мощного космического корабля. Вот он отклонился от перпендикулярного взлёта и стал заваливаться набок, выходя на запланированную траекторию по­лёта. Юниус еле ус­певал подкручивать верньеры настройки и держать объект в поле их зрения. Это стано­ви­лось всё сложней, и он не выдержал:

– Кажется с ним всё благополучно! Давайте теперь проследим за подъемом других мезостатов.

Они оторвались от окуляров телескопа и взглянули на лётное поле. Отту­да в тот момент поднимался новый, наполненный газом, шар. А на высоте десяти километров ви­сел ещё один, стремительно уменьшаясь в размерах.

– Как у них всё слаженно!
– восхитилась девушка.
– Настоящий конвейер!

– Да уж!
– советник в недоумении пожал плечами.
– Вначале намечался толь­ко по­лёт человека, о том, что бы запускать и монтировать станцию, и речи не было... К чему такая спешка?

– А чего оттягивать, если всё готово?
– вполне резонно возразила Абелия.

– Да в том то и дело, что вроде не было готово...

– Много вы знаете! Ведь не обязательно вам обе всём докладывать!
– когда она это сказала - сразу поняла, что слишком съязвила. И действительно, Юниус неожиданно разо­злился:

– Обойдусь без лишних докладов! А вот знаю я - действительно много и вам не следует об этом забывать!

– Я помню!
– её тон стал сухим и официальным.
– Вы мне недавно показывали свои знания. Они хорошо запоминаются.

– Тогда идите и повторяйте, а заодно заучите списки предметов в каж­дом тайнике!

Она хотела вспылить, но осадила себя и подумала: "Самое интересное уже позади, а учить мне ещё массу бумажек. Не буду его злить, а то ещё добавит! Хотя... слишком уж он странно себя ведёт! И как такой неуравновешен­ный человек добился такого высокого положения? Ума не приложу!"

– Хорошо!
– сказала она вслух и стала опускаться по лесенке.
– Большое вам спа­сибо за интереснейший и содержательный показ такого знаменательного события.

Советник пробурчал нечто нечленораздельное и отвернулся. Он разозлился ещё больше. "Ну, зачем? И почему? Я так себя веду? Сам себя не узнаю. Вероятно - нервы! Совсем расшалились! Всё! Решено! После Хардии беру отпуск и еду на острова! Отдохну, как следует!"

Весь следующий день, понедельник, прошёл в самых интенсивных приготов­лениях к предстоящему полёту трёх самолётов в Хардию. Такого количества пассажиров одно­временно Океания ещё не отправляла ни разу в своей истории. Помимо дипломатических представителей самого высокого ранга на бракосо­четание Бутена и Айни направлялось бесчисленное количество среднего и обслуживающего персонала. И каждый имел свой внушительный багаж. Это вдобавок к спецгрузам, оборудованию, подаркам от Ведущих для новобрачных и т.д. и т.п.

Юниус просто выбился из сил. И всё потому, что вникал в каждую мелочь, чуть ли не лично пытался уложить каждый тюк, ящик или сумку. В ужасе от непомерного количе­ства грузов он нервничал сам, нервировал подчинённых, и в результате у него сложилось впечатление острой нехватки времени.

Подъехавший, уже чуть ли не в сумерках, Главный Ведущий по контактам с дру­гими народами, минут двадцать наблюдал за метушнёй и излишней напря­жённостью и, в конце концов, отозвал своего зама, предложив прогуляться по аэродрому. Видя, что Юниус с болью в глазах оглядывается на освещенные уже прожектерами самолёты, Тасон сказал: