Уникумы Вселенной

Абелия тяжело вздохнула и в её тоне послышалась полная безысходность, когда она обречённо сказала:

– Лучше показывайте… так мы сэкономим время… минут пять, не меньше.

Советник с трудом сдержал себя от злорадного хихиканья и напустил на себя вид ангельского терпения. И стал объяснять:

– Большой и безымянный палец ставите вот сюда и нажимаете друг к дру-гу, во-внутрь. Указательным давите здесь, но уже наружу. Видите? Теперь пробуйте вы. Да нет же: указательным наружу!
– видя, что у неё не получается, он положил свою ладонь сверху на её и стал давить не её пальчики, приговаривая: - Так, вот так и вот так. Поняли суть? Инструктор мне тоже так показывал, сразу улавливаешь, что к чему.

– Ой, вижу, вижу!
– она бережно провела другой рукой по его тыльной части руки. Юниус замер от этого прикосновения и не сразу понял, что она над ним насмехается: - У вас здесь от постоянных показываний инструктора вся кожа в мозолях. Видать трудно вам давалось обучение?

Он выдернул свою руку, но тоже не удержался от сарказма:

– Несуществующие мозоли вы нащупали, а нужные символы замка - не можете. Может у вас не в порядке с осязанием?

– С осязанием у меня нет проблем!
– теперь уже Абелия стала постепенно терять над собой контроль и злиться. У неё даже губы стали подрагивать от обиды.
– Проблемы у меня только с вышестоящим начальством. Точнее, лишь с одним и то, только с "чутьвы-шестоящим"!

Как ни странно её тирада ещё больше укрепила мнение Юниуса в своём полном превосходстве. Уже больше не обращая внимания на приятность прикосновений, он сухо и деловито показал систему и способ открытия первого замка, потом второго, третьего и четвёртого. В заключении он сунул ей в руки ещё один листок, с обозначениями мест прижима и давления пальцами и сказал:

–Тренируйтесь! Когда обучитесь с этими четырьмя, позовёте меня. Я буду на верх-ней палубе в первом служебном отсеке. Желаю удачи!

И упругой, красивой походкой направился в носовую часть грузового трю-ма, где ловко поднялся наверх по винтообразной лесенке. Он старался не ог-лядываться, ибо даже спиной чувствовал испепеляющий взгляд своей подчинё-нной. Этот взгляд хоть и покалы-вал, но приятно тешил его мужское самолюбие. А девушка, в этот момент, действительно относилась к нему с лютой ненавис-тью. От злости она даже чуть не скомкала листки со списками и схемами и только огромным усилием воли сдержала себя, что бы не изорвать их и не растоптать по палубе. Это был самый переломный момент в её работе на ве-дом-ство Тасона, ещё один миг и она отказалась бы от поездки в Хардию. Но как только она об этом подумала, как её руки, уже готовые мять и рвать, замерли. А мысли приняли совсем другое направление. И неожиданно для са-мой себя она истерически захихикала. Она смеялась тихо, изо всех сил закрывая себе рот одной рукой: "Не хватало ещё, что бы он услышал! А ведь вы-вел меня из себя, достал! Гад! Но я тоже хороша! Чего нервничать? Ведь давала себе слово: не поддаваться на его провокации! Сама виновата: не смогла уви-деть в этом нечто смешное и поучительнее! Так мне и надо! А теперь за работу! Хватит хихикать как полоумная! Остаётся только до-казать, что я на что-то способна!" И она, со всей присущей ей настойчи-востью и рвением принялась учиться открывать тайные замки.

Юниус поднялся в служебный отсек, огромное помещение расположенное сразу за пилотской кабиной и тоже занялся делом. Постоянно прислушива-ясь к шумам донося-щимся снизу. Вначале ему даже показалось, что кто-то исподтишка хихикает, но он тут же отогнал от себя эту слуховую галлюци-нацию. На самолёте ведь никого больше не было, а что бы смеялась девушка! В это он ни за что бы не поверил. Усмехнувшись своим мыс-лям, советник открыл большой пузыритовый футляр у борта и достал сложный многопла-но-вый штатив. Установив его в центре отсека, снова прислушался. Теперь сни-зу слыша-лось какое-то поскуливание, перемежающееся иногда глухими удара-ми. "Ага! Наверное, в бешенстве колотит ногами по переборке. Ха-ха!" Вернувшись к футляру, достал из него впечатляющую трубу переносного телескопа и закрепил на штативе. Замер. Ничто не на-рушало тишины. "Всё! Выдохлась птичка! Э-э! Если она так будет копаться, то и до завтра ничего не до-бьётся. А ведь скоро взлёт… Неужели она такая тупая?…" Неожиданно сни-зу раздался щелчок и Юниус даже вздрогнул от женского вереска: - "А-а-а! Открыла, от-крыла, открыла…!" Доставая и накручивая на телескоп сменные объективы и окуляры, со-ветник заулыбался: "Смотри-ка! Всё-таки молодец! Неплохо, как для дилетанта!
– и тут же сам себя стал приструнивать: - А чего это я так обрадовался?! Ведь чем ей хуже, тем мне веселей! Хоть немного её и жалко будет, если она старт не посмотрит… - и в тот же миг, где-то глубоко проснулась совесть и завопила: "Ну, хитрец! Сам себя обма-нуть хочешь!? Ханжа! Ты ведь с самого начала планировал ей старт пока-зать!
– в ответ Юниус отчаянно застучал себя по голове и принялся лихо-радочно разыскивать недостающую деталь.
– Где же этот чёртов окуляр? Не-ужели потерялся? Горе-то, какое! А нет, слава Пирамиде! Вот он! Повезло!" А снизу всё чаще доносились щелчки и более резкие и громкие удары кры-шек при их захлопывании. И когда телескоп был собран полностью, по лест-нице разда-лись звонкие, вызывающие шаги и Абелия поднялась наверх. Она собиралась доложить чётко, по-военному, но не сдержалась и воскликнула:

– А это - что такое?!

– Хороших работников в нашем ведомстве поощряют и даже награждают, - нраво-учительно произнёс советник и добавил, не удержавшись: - Иногда, правда, посмертно…

– Ну, я, до такой степени выслуживаться не собираюсь!

– успокоила его она.

– …И поэтому мы вместе понаблюдаем старт отсюда. Всё-таки это эпохаль-ное со-бытие, - он жестом фокусника повернул один из рычажков. В тот же момент крыша словно расколо-лась пополам, и правая половина стала съез-жать вниз. Весь верх отсека был совершенно прозрачным и когда было не-обходимо, просто убирались затемняющие створки. Их взору представилась уходящая вдаль гигантская чаша. Вернее неизмеримое сразу взглядом взлётно-посадочное поле Западного Бастиона, на котором базировались почти все наличе-ствующие лётные силы Океании. Именно отсюда и намечался старт пер-вого корабля с че-ловеком на борту и почти одновременно целый каскад последующих взлётов с модулями космической станции. Она автоматически должна будет собраться на орбите в ближайшие сутки.

– У меня престо дух захватывает от этого зрелища!
– призналась Абелия. Её щёки порозовели, дыхание стало прерывистым, а глаза заблестели как две звёздочки.

Юниус почувствовал себя почему-то польщёнными и гордо расправил пле-чи. С трудом, отведя взгляд от личика девушки, он сосредоточил его на лётном поле. И стал комментировать:

– А людей-то, людей сколько понабежало! Не иначе как вручную корабли будут подкидывать! Вот уж Панаис накомандуется!

– А разве космосом не заведуют гражданские ведомства?
– удивилась Абелия.

– Конечно, заведуют!
– с сарказмом стал объяснять Советник.
– Но все они числятся на балансе военного ведомства. А кто платит, тот и заказывает музыку.

– Смотрите, смотрите!
– воскликнула девушка, указывая рукой направление,- Вон там! Поднимается огромный воздушный шар!

– Это не шар и не воздушный, и не поднимается - его только начали нака-чивать га-зом…

– А я и не знала!
– глаза Абелии округлились от чистосердечного удив-ления.

– Вы разве не читали об этом в газетах и спецвыпусках?
– удивился и Юниус в свою очередь.

– Ну, там так много пишут… - девушка замялась и умильно сложила губки банти-ком.
– И каждый о своём… И все совсем разное… Я совсем запуталась! Спросила у отца, а он стал мне наглядно демонстрировать: стал жечь старые газеты и загонять дым под лёг-кую газовую косынку, мол, смотри, как она поднимается. А при чём тут дым?
– увидя как советник снисходительно посме-ивается, перешла на тон просящего ребёнка: - Если вам не трудно - просвети-те меня в технических подробностях.

– Конечно, не трудно, - согласился он, опять расправляя плечи. Он уселся в удобное вращающееся кресло и указал ей на рядом стоящее.
– Садитесь, - когда она тоже устрои-лась, продолжил.
– Вначале мы понаблюдаем за взлётом с аэродрома, а уже потом будем наблюдать в телескоп сам старт космического корабля. Там кстати, есть два окуляра, так что мы сможем обозреть всё инте-ресное одновременно, - при этих словах он почему-то покраснел, но девушка вроде этого не заметила, увлечённо глядя на копошащихся на лёт-ном поле людей. Тогда он прокашлялся и продолжил: - Шары эти называются мезостаты, из-за своих отличных летательных качеств, позволяющих им подниматься в верхние слои мезосферы, да ещё и с большим грузом. А это почти сорок километров. На такой высоте воздух отсутствует почти полностью и если бы человек не находился там в специальных кислородных масках он попрос-ту бы задохнулся. Конечно, важнейшую роль для данной высоты воздухоплава-ния играет специальный газ - крейлан. Его удалось получить учёным всего несколько лет назад. И выделить его можно только путем сложного многоступенча-того химического синтеза. В природе этот газ, в свободном виде, не существует. Он имеет необычайную лёгкость и, что очень немаловажно, совершенно не горюч. Наполненные им мезостаты… Видите, один уже готов к взлёту, а вокруг начинают вздыматься купола ещё шести таких же? Действительно красивое зрелище! Так вот эти мезостаты и поднимут ко-рабли в мезосферу и уже непосредственно оттуда, те будут стартовать и набирать необхо-димую для ор-битального полёта скорость.

– А разве нельзя стартовать прямо с аэродрома?
– вставила вопрос девушка.

– Можно! Но при этом во много раз увеличится расход топлива, что приво-дит к не-померному увеличению общего веса. Или пришлось бы делать взлёт с отделяющимися ступенями. А это существенно затрудняет управление полётом. О! Смотрите! Началось! Дан взлёт первому мезостату! Пусть ему повезёт!

– Счастливого плавания!
– пожелала и Абелия, провожая взглядом резко взмывший вверх шар, на серебристых стропах которого свисало тускло-тёмное цилиндрическое уст-ройство с узкой, переходящей в иглу, носовой частью.

– Первый космонавт… Рану - Оливис.
– вспомнила девушка имя, известное уже всему миру. Она обернулась к советнику и замерла. Тот смотрел вслед ме-зостату с таким волнением и сопереживанием, что она в тот же миг простила ему все обиды и неприятно-сти, которые он ей принёс своим несносным поведением. Она увидела его тщательно скрываемую от всех суть, то доброе и человечное, что, пожалуй, замечали в нём лишь его родные да ещё его шеф, Тасон. Ей в голову пришла одна мысль: - А вы с ним знакомы?