Упрямая гонщица

— Не думаю, что очаровательной миссис Эванс понравится, если ты отправишь меня домой. Теперь, когда я уже сообщил ей о том, что собираюсь сделать очень щедрый благотворительный взнос.

— Если ты приехал сюда для того, чтобы обсудить взнос, обратись к ней или директору.

— Боже, Лиззи. — Луис нетерпеливо взъерошил волосы. — Что с тобой происходит? В последнюю нашу встречу мы занимались любовью и решили увидеться снова. Что изменилось с тех пор?

Лиззи посмотрела на него с грустью в глазах:

— Я не хочу говорить об этом, да и не могу. Ты же видишь, я занята.

— Я могу подождать тебя здесь.

— Ладно. Тогда помогай.

Она не дала ему времени даже подумать или возразить. В следующий миг он оказался вовлеченным в детскую игру, в которой должен был бегать, прыгать, кричать, в общем, выглядеть ужасно смешным в своем дорогущем кашемировом пальто черного цвета и роскошных кожаных ботинках.

— Ну и… — подошел к ней Луис, когда забрали последнего ученика. — Теперь ты объяснишь мне, что происходит, или у тебя готово новое испытание?

Она попыталась уйти, но он крепко схватил ее за руку:

— Тебе придется объясниться, и ты это понимаешь.

— Или что? Школа не получит твой возможный взнос?

— Я не настолько инфантилен. Мы можем посидеть где-нибудь поблизости?

— За углом есть паб.

Полчаса спустя, после разговора с Лаурой Эванс, Лиззи сидела с бокалом белого вина, чувствуя себя так, словно какая-то неведомая волшебная сила заставила Луиса материализоваться из ее мечты.

— Как прошла поездка?

— Ты могла бы узнать об этом, если бы ответила на мои звонки. — Луис сделал глоток пива и внимательно осмотрел ее наряд. Брюки, туфли без каблука, свободный джемпер. Волосы заплетены в французские косички, делая ее похожей на подростка. Она была совсем не похожа на гламурную девушку с вечеринки в Кроссфилде, но все так же безумно его привлекала.

— Ты выиграл, и должен быть очень этому рад.

— Что ты имеешь в виду?

— Попробуй догадаться.

— Я не люблю загадки.

— Ты говорил с Николасом с тех пор, как вернулся?

— Короче!

— Не смей мне приказывать!

— Ты — самая интригующая женщина из всех, кого я когда-либо встречал.

— Буду считать это комплиментом. Ты приехал в «Кроссфилд-Хаус», чтобы расстроить помолвку моей сестры и Николаса, который слишком хорош для нее. Поздравляю. Тебе это удалось. — Лиззи допила остатки вина и посмотрела на него со злостью.

— Объяснись.

Но объяснять было нечего. Все было так, как она говорила. Он добился своего, но ощущал привкус пирровой победы.

Роза оказалась вовсе не отвратительной охотницей за чужими деньгами. И сколько бы он ни старался убедить себя в этом, она ему понравилась. Он был человеком чисел и фактов, и факты говорили за то, что она должна быть заинтересована в банковском счете Николаса. Но он видел, какими взглядами обменивались влюбленные, и даже если он продолжал говорить на эту тему с Лиззи скептически, глубоко внутри он все меньше и меньше был уверен в своей правоте.

— Разве это имеет значение? — Лиззи видела, что ему некомфортно. Она сама нервничала из-за того, что ее тело реагировало на него как на любовника и не признавало в нем врага, в чем она старалась убедить себя последние дни. — Через несколько дней после твоего отъезда Роза вернулась домой, заливаясь слезами. Она ездила в «Кроссфилд-Хаус» встречаться с твоей подругой и ее сестрой перед их отъездом.

— С Джессикой?

— А ты не знаешь?

— Я устал повторять, что она никогда не была моей подругой. Она — сестра моего близкого друга и, честно говоря, вовсе не та женщина, с которой я мог бы планировать близкие отношения по жизни. Прошу тебя, избавь меня от своей ревности, — произнес он с нотками горького сарказма, хотя мысль о ее ревности приятно пощекотала его самолюбие.

— Я не ревную. Ведь мне стоило ожидать от тебя нечто подобное. Ты так и не дал Розе шанса. Но больше всего меня разочаровало поведение Николаса, который не смог сам оценить, насколько сильно она любит его. Я очень разочарована, что в критической ситуации он послушал тебя. Каково это — знать, что влияешь на других людей? Ты чувствуешь себя всесильным? Что ты чувствуешь, зная, что разрушил жизнь моей сестры?

— Ты слишком преувеличиваешь.

— Не смей так говорить.

— Что Джессика сказала твоей сестре? Хотя… Постой. Я закажу еще вина.

Лиззи попыталась выразить протест, но передумала, ощущая необходимость почувствовать расслабляющий эффект напитка.

— Теперь говори. — Он снова сел на место.

— Честно говоря, я не вижу смысла разбираться во всем этом.

— Просто расскажи.

— Джессика сказала ей, что Николас решил уехать из «Кроссфилд-Хауса». Он закончил все работы, и ему нечего было там делать. Розе он ничего не сказал об отъезде. Она приехала утром, а его уже не было.

Луис сжал губы. Не требовалось много фантазии, чтобы понять, как Джессика все организовала. Гораздо больше Элоизы она была возмущена тем, что ее брат встречался с «никем», как она определила Розу.

— Непохоже на Николаса.

— Немудрено, учитывая то, как поработала над ним вся его семья, и ты в том числе.

— Я тут ни при чем.

— Ты хочешь сказать, что, встретив Розу, понял, что ошибался, и взял назад все слова, которые говорил Николасу по поводу риска женитьбы на охотнице за деньгами?

Луис взглянул на нее в смущении. Он не привык испытывать ничего подобного, но врать ей он не мог.

— Я так и думала, — горько усмехнулась Лиззи.

— А твоя сестра пыталась связаться с Николасом или удовлетворилась объяснением Джессики?

— А какой в этом смысл? Она вернулась на работу, и лучшим для нее будет сейчас забыть обо всем и начать жизнь заново. Нет смысла вспоминать о парне, который никогда и не задумывался о серьезных отношениях.

— Возможно, я и сказал что-то Николасу в день своего приезда, но после решил, что должен позволить ему самому сделать выбор. Я все еще забочусь о его благосостоянии, но не считаю возможным совать нос в чужие жизни.

— Ты намекаешь, что я этим занимаюсь? — Лиззи испепеляла его разъяренным взглядом.

В помещении она сняла вязаную шапку, и ее волосы сейчас были разбросаны в беспорядке. Ее огромные карие глаза были полны неприязни, а чувственные губы искривлены гримасой осуждения. Но ее лицо все так же зачаровывало Луиса, и он не мог налюбоваться ее грацией.

— Джессика сказала, что Николас должен был жениться на твоей сестре и что это решение было принято много лет назад.

— Николас? На Жизель? — Луис с трудом сдерживал желание прикоснуться к ее волосам и отодвинуть непослушные пряди от лица.