Упрямый хранитель
Шрифт:
Подумав так, я всё-таки вызвал извозчика. В последнее время моя жизнь стала слишком непредсказуемой, и я не мог угадать, куда заведёт меня сегодняшний день. Не хочется после головокружительных приключений и дальних странствий еще и возвращаться за оставленным где-то мобилем.
Извозчик лихо домчал меня до Летнего дворца, а молчаливый лакей встретил у дворцовых ворот, которые выходили к набережной Невы.
— Прошу за мной, ваше сиятельство, — торжественно сказал он.
Я ожидал, что меня проведут во дворец. Но, к моему удивлению, лакей повёл меня
Возле одной из грядок на низенькой табуреточке сидела женщина в большой белой панаме. Наклонившись, она выдёргивала из грядки сорняки. Рядом с женщиной неподвижно застыли двое охранников.
Мы подошли ближе.
— Его сиятельство граф Воронцов к вашему высочеству, — доложил лакей.
Женщина обернулась и с доброй улыбкой посмотрела на меня. Ей было уже под шестьдесят. Седые волосы выбивались из-под полей её широкой белой шляпы.
— Здравствуйте, граф, — сказала она.
— Доброго дня, ваше высочество, — с вежливым поклоном ответил я.
Охранники помогли великой княгине подняться. Её руки были испачканы землёй.
— Полей, Никита, — сказала княгиня одному из охранников.
Тот легко подхватил ведро, которое стояло на траве неподалёку, и стал осторожно лить на руки великой княгини воду. Второй охранник подал ей полотенце.
— У вас прекрасный огород, ваше высочество, — удивлённо заметил я.
Княгиня весело улыбнулась.
— Как-то в молодости я прочитала про римского императора Диоклетиана и теперь решила последовать его примеру. Тоже выращиваю капусту, вот только у меня она почему-то желтеет. Гусеницы донимают — у них нет совершенно никакого почтения к императорской капусте. Надо будет, пожалуй, обратиться к вашему дедушке. Наверняка его алхимики производят какие-то снадобья от этих, которые помогут избавиться от этих гусениц.
— У меня есть один знакомый садовник, — улыбнулся я. — Возможно, он сумеет вам помочь. Я спрошу у него, если хотите.
— Очень хочу, — кивнула Мария Алексеевна, — и буду вам чрезвычайно благодарна.
Она посмотрела на меня снизу вверх. Взгляд великой княгини был очень молодым. Он совершенно не вязался с её возрастом.
— Давайте прогуляемся, Александр Васильевич, — предложила княгиня.
— С удовольствием, Ваше Высочество, — ответил я.
— Вы можете называть меня по имени и отчеству, — улыбнулась тётя императора.
Я подал Марии Алексеевне руку, и мы неторопливо пошли вдоль берега Фонтанки. Я ожидал, что великая княгиня расскажет мне что-то об Арсении Померанцеве, и не ошибся.
— В молодости я была очень увлечена Арсением, — без всяких предисловий начала рассказывать Мария Алексеевна. — Все мы бываем молодыми, Александр Васильевич. Жаль, что молодость не может длиться вечно. Знаете, Арсений Померанцев никогда не был красавцем, но он горел своей мечтой. Хотел создавать то, что до него не удалось создать никому. В него невозможно было не влюбиться.
— А почему вы расстались? — спросил я.
— В этом нет секрета, — улыбнулась Мария Алексеевна. — Я должна была выйти
замуж, и, как вы понимаете, не за Арсения. Теперь об этом можно говорить. Мой муж умер несколько лет назад, с тех пор я вдовствую. Дети выросли, и никому нет дела до приключений моей бурной молодости.— Это правда, что Померанцев украл у вас жемчужное ожерелье? — спросил я.
Мария Алексеевна пожала худенькими плечами.
— Наверное. Я тяжело переживала наш разрыв и не сразу обнаружила пропажу ожерелья. Если бы только Арсений попросил у меня денег на то, чтобы открыть мастерскую, я дала бы их ему. Но Арсений был слишком горд, чтобы просить. Когда я догадалась, что ожерелье взял он, я сразу же настояла на том, чтобы прекратить расследование. Не хотела сломать ему жизнь. Вы не представляете, как он был талантлив, Александр Васильевич.
— Отчасти представляю, — улыбнулся я. — Мне удалось увидеть несколько его работ. А вы с ним виделись после расставания?
Мария Алексеевна покачала головой.
— Никогда. Я не хотела смущать его призраками прошлого. У меня даже нет ни одной работы Арсения.
— И тем не менее вы его помните, — заметил я.
— Помню, — кивнула Мария Алексеевна.
— К сожалению, украденное ожерелье всё равно сломало ему жизнь, — сказал я. — Вы знаете, что его шантажировали?
К моему удивлению, Мария Алексеевна снова кивнула.
— Знаю, его шантажировал один из моих бывших слуг. Он вытянул из Арсения большую сумму денег, но не удовлетворился этим и потребовал ещё. А когда Арсений ему отказал, этот негодяй пришёл ко мне и выложил доказательства кражи.
— Шантаж — это тоже преступление, — заметил я.
— Вот именно, — согласилась Мария Алексеевна, и на мгновение её взгляд стал ледяным. — Поэтому прямиком из моего кабинета шантажист отправился в тюрьму, а оттуда — на каторгу.
Великая княгиня помолчала и неожиданно сменила тему разговора.
— Выпейте со мной чаю, Александр Васильевич.
— С удовольствием, — ответил я.
Мы пили чай прямо в саду за круглым плетёным столиком. Стол был накрыт очень просто. На нём стояла только сахарница и большая ваза с сушками и печеньем.
— С возрастом я разлюбила лакомства, — рассмеялась Мария Алексеевна. — Но сахар из сушки — это моя слабость. Угощайтесь, Александр Васильевич.
— Благодарю вас, — сказал я и вежливо взял сушку.
— Я знаю, что вы сумели договориться с магическим существом, которое теперь живёт в мастерской Арсения, — улыбнулась Мария Алексеевна. — Скажите, там есть какие-то работы Арсения, пусть даже незаконченные?
Я вспомнил жуткие маски, которые висели на стенах мастерской, и по моей спине пробежал холодок, но обманывать великую княгиню я не стал.
— Есть.
— Тогда у меня к вам большая просьба, — сказала Мария Алексеевна. — Привезите мне оттуда что-нибудь на память.
— Я исполню вашу просьбу, Ваше Высочество, — согласился я.
— Выберите что-нибудь на свой вкус, — легко улыбнулась Мария Алексеевна. — Не сомневаюсь, что вы угадаете точно.
Мы неторопливо пили чай и разговаривали. Вокруг зеленели грядки, с жужжанием летали пчёлы. Мне казалось, будто я приехал в деревню к бабушке.