Упрямый хранитель

— И все? — удивился я.

— Разумеется, — подтвердил Сева, — это самая простая операция.

— В таком случае жди, — сказал я, — будет тебе нужный накопитель.

* * *

Подходящую бутылочку я купил в знакомой продуктовой лавке.

— Здесь поблизости живут несколько магов, — улыбаясь объяснил мне хозяин. — Им эти штуки часто требуются в работе. Вот я держу у себя запас.

Бутылочка была квадратной формы. На толстых стеклянных стенках и на пробке я заметил магические печати.

Я попросил хозяина лавки сварить мне кофе, а сам тем временем послал зов Елизавете Федоровне.

— Добрый день, Елизавета Федоровна, — сказал я, когда девушка ответила. — Мне бы хотелось снова увидеться с вами. Правда, на этот раз по делу.

— Это замечательно, Александр Васильевич, — обрадовалась Молчанова. — Мне очень приятно, что я могу вам помочь. Приходите прямо сейчас. Я буду ждать вас на нашем месте у библиотеки.

Глава 12

Кроме бутылочки для магического накопителя я купил в лавке бутылку хорошего сухого вина и твердый сыр из козьего молока с одной из окрестных ферм.

Подумав, я взял еще кольцо краковской колбасы. Пахла она восхитительно, и я решил наконец-то попробовать это чудо. Конечно, в гости к девушке не принято ходить с колбасой. Но кто сказал, что нужно все время поступать так, как принято?

Допив кофе, я вежливо попрощался с хозяином. Взялся за ручку двери, привычно зажмурился, представил себе дом Елизаветы Федоровны и шагнул вперед.

За последние дни я уже привык мгновенно перемещаться из одного места этого мира в другое. Если чудо случается слишком часто, то оно перестает казаться чудом.

Но видимо в этот раз я не слишком сконцентрировался. Потому что вместо коридора возле библиотеки попал прямо в мастерскую Елизаветы Фёдоровны. А может быть мысль о гипсовых масках, которая прочно засела в моем сознании, перевесила все остальные мысли.

Сообразив, куда попал, я удивленно хмыкнул.

— Пожалуй, в следующий раз нужно сосредоточиться получше, иначе вместо нужного места я рискую попасть, например в особняк моего отца. Моё неожиданное появление его, конечно, удивит, но вряд ли обрадует.

На одной из полок стояла большая глиняная чашка, та самая, которую Елизавета Фёдоровна лепила в прошлый раз. Чашка уже была покрыта блестящей глазурью. Девушка обожгла ее в печи. Елизавета Федоровна не стала раскрашивать чашку, и это мне понравилось. Обожженная глина сама по себе выглядела очень приятно. Чашку так и хотелось взять в руки.

Не удержавшись, я щелкнул ногтем по краю чашки, и она ответила тонким чистым звоном.

Оглядевшись, я заметил, что на длинном столе, который стоял возле стены, порядком прибавилось фигурок. Видно, Елизавета Федоровна занималась лепкой каждый день.

Подойдя ближе, я с интересом склонился над фигурками.

Ага, вот и мальчишка, который швырял в нас камнями. На его лице я разглядел плутовато-восторженное выражение.

А вот и мой жеребец Мальчик. Точно таким я видел его на ипподроме, когда он легко летел по скаковому кругу, не касаясь копытами земли. Рядом с мальчиком я заметил загадочную фигуру туннелонца в длинном черном плаще с капюшоном. Елизавета Фёдоровна никогда не видела туннелонцев, но я много рассказывал ей об этом удивительном народе.

Ещё бы, ведь туннелонцы потратили несколько веков на то, чтобы найти Огненного Скакуна. Сейчас они всё ещё трудились в подвале алхимической мастерской на Правом берегу, отдыхая и набираясь сил перед дальнейшими странствиями.

Над столом висела длинная полка, задернутая простой холщовой занавеской. Других занавесок в мастерской не было, как не было и шкафов. Разумеется, мне сразу же стало любопытно. Осторожно приподняв занавеску, я заглянул туда и застыл от удивления.

На этой полке тоже стояли глиняные фигурки, но они совсем не были похожи на другие работы Елизаветы Федоровны. Куда больше эти фигурки напомнили мне маски в мастерской скульптора Померанцева. Фигурки застыли в характерных позах, выражающих ужас, боль, отчаяние и бессилие.

Они были не очень похожи на живых людей, и тем не менее я узнал их все до единой.

Вот Юрий Горчаков.

Именно таким отчаявшимся я запомнил его в тот день, когда арестовал в мастерской артефактора Гораздова.

Вот купец Сойкин.

Он торговал запрещенными зельями и угодил в камеры Тайной службы.

Рядом с ним стояла фигурка потомка опальных князей Гостомысловых. Этот князь тайком и без разрешения вернулся в столицу и служил артистом в Старом Театре.

Вот погибший на Шепчущем мосту граф Мясоедов. Он надменно вскинул голову, как будто и сейчас не верил в свою гибель.

А вот фигурка управляющего князей Сосновских. В отличие от других эта фигурка не стояла, а лежала на спине, раскинув руки. Я живо вспомнил управляющего Карла Гроссмана, который стрелял меня в Сосновском лесу, а через минуту и сам погиб.

Но больше всего меня поразила фигурка Юрия Андреевича Стригалова. Темный маг сидел за своим письменным столом. На его лице навеки застыло ироничное выражение, а запястья рук охватывали крошечные кандалы.

Фигурки выглядели совершенно живыми, а еще от них явственно тянуло той же холодной магией, что и от гипсовых масок, которые делал Померанцев.

Мой магический дар шевельнулся в груди, и я недоуменно нахмурился. Две истории, которые до сих пор шли параллельно, внезапно пересеклись.

В этих фигурках и в гипсовых масках на стене мастерской Померанцева я увидел что-то общее. Они явно были связаны друг с другом.

Покачав головой, я не стал задергивать холщовую занавеску. Наоборот, сдвинул ее так, чтобы на фигурки из окна падал свет закатного солнца. А затем послал зов Елизавете Федоровне:

— Александр Васильевич, где вы? — сразу же откликнулась девушка. — Я жду вас возле библиотеки.

— В этот раз магия сработала не совсем так, как предполагалось, — сказал я. — Она забросила меня в вашу мастерскую. Вы можете прийти сюда?

— Конечно, — радостно ответила девушка.

Меньше чем через минуту она появилась на пороге мастерской.

Сразу же заметив отдернутую занавеску, Елизавета Федоровна густо покраснела.

— Простите, что я вошёл сюда без вашего разрешения, — сказал я. — Поверьте, это вышло случайно. И также случайно я обнаружил вашу тайну.

Я кивком указал на уродливые фигурки.