Упрямый хранитель
Шрифт:
Мне показалось, что после выступления нашего участника судьи совещались чуть дольше обычного. Но, возможно, я ошибся.
— Вряд ли парень станет победителем, — шепотом поделился со мной своими сомнениями Игорь Владимирович. — Всё-таки обшивка для кораблей — это слишком специальная магия, хоть и полезная. Но он молодец, что попробовал. В любом случае, я повышу ему жалование, так что обидно парню не будет.
Я улыбнулся. Игорь Владимирович знал, когда нужно проявить щедрость, а когда строгость. Поэтому все работники рода Воронцовых относились к нему с огромным уважением.
Очередь
— Вот, Александр Васильевич, — гулким шепотом сказал мне Черницын, — здесь три вчерашних номера и три сегодняшних, как мы и договаривались.
А я-то наивно надеялся, что репортер от меня отстанет! Но я недооценил любопытство господина Черницына.
Впрочем, это ничего не меняло. Я не собирался называть Елизавету Фёдоровну, не получив сначала её согласия на это. Кто знает, нужна ли девушке так неожиданно свалившаяся на неё популярность. Я уже приготовился снова огорчить репортера отказом, но Черницын сумел меня удивить.
— Знаете, Александр Васильевич, я передумал узнавать у вас имя Летописца, — с улыбкой сказал он, — пусть оно останется тайной.
Я так удивился, что чуть не спросил репортера о причине его решения, но вовремя сдержался. Черницын мог бы принять мой вопрос за уговоры.
— Я всю жизнь занимался тем, что раскрывал тайны и вынюхивал секреты, — объяснил Черницын, видя мою растерянность. — Но теперь до меня наконец-то начало доходить, что не все тайны нуждаются в разгадках. Хочу, чтобы и в моей жизни было что-то, чего я не могу объяснить.
— Скучаете по чудесам, господин Черницын? — рассмеялся я.
— Вот именно, Александр Васильевич, — серьёзно кивнул репортер. — Вот именно.
— Если вас интересует моё мнение, то мне нравится ваша новая черта характера, — улыбнулся я. — А теперь давайте смотреть конкурс.
Мы с Черницыным вовремя закончили нашу беседу. Как раз подошла очередь Севы. Он тряхнул головой и развернул лежавшую перед ним ткань. Золотое шитье сверкнуло, как настоящая драгоценность.
— Это Ткань Времени, — громко сказал Сева. — По желанию мастера она ускоряет или замедляет течение времени.
Зрители удивлённо зашумели. Артефакты времени были редкой диковинкой даже в нашем богатом на чудеса мире.
— Магию времени можно использовать самыми разными способами, — продолжал Сева, — но я предлагаю использовать её в целительстве.
Голос друга звучал твердо и уверенно, и я одобрительно кивнул. Игорь Владимирович тоже слушал с интересом.
— Из этой ткани очень легко сшить одежду для больных людей, — сказал Сева, — и она замедлит развитие тяжёлой болезни или, наоборот, ускорит исцеление.
Судьи заинтересованно переглядывались. Князь Пожарский с волнением смотрел на сына.
— Правила конкурса запрещают эксперименты на людях! — серьёзно кивнул Сева. — Но я придумал другой способ показать действие этой ткани.
Сева показал всем раскрытую ладонь. На ладони что-то лежало, но я не мог разглядеть, что именно.
Впрочем, Сева сам всё объяснил.
— Это вишнёвая косточка, — громко сказал он. — Сейчас я посажу её и выращу
дерево.Не смущаясь взглядами зрителей, Сева пальцем вдавил вишнёвую косточку в рыхлую землю. Затем накрыл глиняный горшок волшебной тканью.
Ткань зашевелилась, словно живая. Прямо на наших глазах из земли появился тонкий прутик. Он сгибался даже под тяжестью тонкой лёгкой ткани. Всего за несколько секунд прутик вытянулся вверх и окреп, затем выбросил в стороны ветки. Они покрылись почками, а затем и листьями.
Деревце стремительно росло, на ветках появились белые цветы, почти сразу они осыпались, и лепестки подхватил теплый летний ветер. А на деревце уже краснели самые настоящие спелые ягоды.
Сева эффектным жестом сдёрнул с деревца ткань, и оно сразу же перестало расти.
Зрители закричали и захлопали. Кто-то свистнул так, что у меня заложило уши.
— Сева, Сева, молодец! — скандировал сзади домовой Семен.
— И откуда же берётся это лишнее время в вашем изобретении, молодой человек? — хмурясь, спросил один из судей. — Ведь вы заставили это деревце прожить несколько лет всего за одну минуту, и предлагаете делать то же самое с людьми? Не получится ли так, что ваше изобретение лишит их будущего?
Это был каверзный вопрос, но Сева не растерялся.
— Ткань Времени работает совсем не так, — с улыбкой объяснил он. — Она растягивает или сжимает только индивидуальное восприятие времени.
— Объясните, — потребовал пожилой артефактор.
— Легко, — кивнул Сева. — Случалось вам когда-нибудь скучать? Помните, как невыносимо тянется время, когда вам нечем себя занять? Минуты буквально превращаются в часы.
Я видел, что зрители на конкурсе кивают, слушая Севу. Это ощущение было всем хорошо знакомо.
— А когда вы чем-то увлечены, всё происходит в точности наоборот, — добавил Сева. — Часы стремительно летят и кажутся минутами. Вот на этом принципе и работает Ткань Времени.
Так получилось, что выступление Севы завершало конкурс. Судьи принялись совещаться, и совещались так долго, что мне захотелось накрыть их Тканью Времени.
Кузьма Петрович не участвовал в обсуждении, но он с тревогой поглядывал на своих коллег. Видно, старый артефактор очень переживал за Севу.
Я снова посмотрел на Зотова. Он что-то втолковывал чиновнику казначейства. Чиновник слушал Никиту Михайловича с большим интересом.
Наконец легендарные артефакторы закончили совещаться и пришли к единому мнению.
Снова поднялся Владимир Гораздов. Он переждал крики и шум аплодисментов, а затем громко и отчетливо объявил фамилии победителей конкурса артефакторов.
И Сева Пожарский был среди них.
Да, мой друг оказался в числе победителей конкурса и получил звание мастера.
Окончание конкурса послужило сигналом к началу праздника. Загрохотал салют, загремела весёлая музыка, в небо взлетали искрящиеся фонтаны, среди сверкающих брызг носились перепуганные чайки и голуби. Представители великих родов поздравляли своих артефакторов, горожане от души веселились, из распахнутых дверей трактиров доносился звон посуды и вкусные запахи. А в синем летнем небе бесшумно скользили облака, похожие на разноцветных драконов.