Уроки любви и ненависти

Маркус сидел рядом на корточках и с задумчивым видом рассматривал землю. Тропинка с горы спускалась к подножию и превращалась в некоторое напоминание о дорожке. Я бы даже назвала это направлением сквозь лес. Когда-то тут, видимо, тоже была тропинка, но очень давно. И от нее сейчас сохранилось только почтительное расстояние между деревьями, позволяющее пройти паре человек.

– Сначала твоя живность была тут, явно гналась за каким-то мелким грызуном в порыве охотничьего инстинкта. Сожрали, кстати. Так что под тот лопух не заглядывай. А потом их кто-то напугал, и они дали деру…

– Куда? – спросила я с глупой надеждой, что малявки побежали обратно, а мы их как-то не заметили.

– Туда, – махнул парень в сторону леса.

Лес дружелюбным не выглядел. Наоборот, если бы лес мог намекать, он бы намекал изо всех сил «не суйтесь!». И какая-то логическая часть меня была с ним полностью согласна. Но другая, та, что всю дорогу слушала мявканье из седельной сумки, была настроена решительно. И эта другая была сильнее.

Я приготовилась к горячему спору с Нороном о том, что мы должны разыскать пушистых беглецов, что мы же не сволочи, оставлять малявочек одних в этом суровом мире, что три мантикоренка это не только ценный мех…

Но спорить не пришлось.

За нашей спиной что-то хрустнуло и зашуршало. Оглядываясь, я успела подумать, что это пушистая троица опять бедокурит. И что звук какой-то уж слишком громкий получился. И что в этот раз я их ух как отчитаю!

А потом я обернулась.

На меня смотрела… смотрело… смотрел огромный волк. Из примечательного, кроме размеров, у него была чешуя. Красивая такая, перламутровенькая. Переливалась на закатном солнышке, так и манила отковырять.

– Бежим! – рявкнул Маркус, схватил меня за руку и припустил в лес.

Чешуйчатый волк, понятное дело, за нами.

– Почему мы бежим?! – запыхаясь, спросила я, чудом не ломая ноги о корни и коряги на дороге. – Ты же боевой маг!

– Вот именно поэтому! – бросил парень, оглядываясь на ходу.

Я решила, что крутить головой не буду, еще потеряю равновесие и одной несостоявшейся огненной магичкой в мире будет меньше. Но судя по звукам, сопровождавшим уверенно ломавшего бурелом зверя, животинка была настроена решительно.

– И почему же?! – я споткнулась и чуть не полетела рыбкой, но Маркус умудрился меня удержать, не сбавляя скорости.

– Это змеволк! – рявкнул Норон. – У него стопроцентный иммунитет к магии!

Я вот никогда не была религиозной, а сейчас резко захотелось помолиться. На весь континент таких змеволков хорошо если пара дюжин. И мы с Маркусом определенно везунчики, раз наткнулись на одного из них!

Еще бы нам повезло от него удрать!

58

Мы неслись сквозь лес, как мне казалось, наугад. Петляя меж деревьев, перепрыгивая через пни и поваленные деревья, поскальзываясь на траве. Становилось темнее, то тут, то там мелькали подозрительные огоньки, но чешуйчатая животинка не отставала. Я выдохлась и ноги переставляла на чистом упорстве. А еще – инерции, создаваемой Маркусом.

Норон был великолепен, как и подобает выпускнику боевого факультета. А еще быстр, ловок, силен и цепок. Он так крепко держал мою руку, так быстро несся, что иной раз мне казалось, вот-вот оторвет. И дыхания сказать, что рук у меня всего две и обе очень нужны мне, не было.

Но неожиданная бешеная гонка по лесу закончилась внезапно – мы выскочили на берег большого озера, и я на миг замерла. Но разочарованно воскликнуть «все пропало!» и «мы все умрем!» мне не дали – Норон продолжил волочить меня дальше. К воде!

– Там вода! – воскликнула я, с трудом выталкивая воздух из горящих легких.

– Я вижу, – коротко ответил парень, даже не подумав замедлиться или сменить траекторию.

– А мне кажется, не видишь! Ты решил, что утопиться приятнее, чем быть сожранными?!

Маркус на миг замер и посмотрел на меня, сжал мои плечи и спросил:

– Ты мне доверяешь?

В этот момент наш чешуйчатый преследователь как раз кубарем выкатился из леса. Глаза горят, пасть открыта, зубы в два ряда, слюна течет…

Норон меня легонько встряхнул.

– Ты доверяешь мне?

Ситуация казалась максимально абсурдной, но я, как ни странно, ответила без особых колебаний.

– Да.

Норон кивнул, снова схватил меня за руку и опять рванул к кромке воды. И мне ничего не оставалось, как бежать с ним. Вот прибрежный песок становится мягким и ноги начинают вязнуть, и кажется, что на следующем шаге сапог провалится в воду, но…

Мы продолжили бежать, как ни в чем не бывало, а береговая линия сменялась широкой озерной гладью.

– Лед! – выдохнула я пораженно.

Времени восхититься смекалкой парня не было – змеволк не стал даже притормаживать, чтобы проверить, выдержит ли внезапно возникший настил его вес. Он не снижая скорости помчался за нами.

Шаг, другой, третий. Мы все дальше и дальше от берега. И я уже готова была рухнуть на лед и умереть от разрыва сердца в тот миг, когда за спиной раздался «бульк!».

Даже так.

«БУЛЬК!»

Норон сделал еще пару шагов по инерции и остановился, а я без особого стеснения просто повисла на нем, уткнувшись парню в грудь и жадно хватая воздух ртом.

За спиной раздавался плеск воды, рычание, скулеж, а потом все стихло. Только наша ледяная платформа покачивалась на волнах, что взбивал тонущий хищник.

Я все это время стояла, прижавшись к Норону и зажмурившись. И не сразу сообразила, что я вообще-то позорным образом трясусь, как листик на ветру, а Маркус успокаивающе гладит меня по голове и нашептывает, что все кончилось и он никогда и никому не даст меня в обиду.

59

– Итак, мы посреди долины, посреди озера и посреди ночи, – резюмировала я, шмыгнув носом. – И без мантикорят.

За то время, что мы спасались от чешуйчатого зверя, солнце опустилось за горную гряду, и в долине почти мгновенно потемнело. Мы все еще дрейфовали с Нороном, но нас медленно прибивало к берегу.