Устранение

— Ты не можешь войти или выйти из этого места никаким другим способом, — говорит он, окутывая меня своими крыльями.

Я легко вступаю в его объятия, принимая тьму, которая окружает меня, на те секунды, которые требуются, чтобы мои ноги снова обрели почву под ногами.

Когда его перья расходятся, я обнаруживаю, что стою в его хижине. Мои четверо волков и Ингрид греются перед камином, но все они вскакивают, когда видят меня, Эйс — единственный, кто отстаёт, когда они атакуют меня, облизывая, рыча и мурлыча.

Пока Роман тихо ждет в углу комнаты, я подтверждаю свою связь с каждым из них, но на первом плане у меня стоит моя растущая связь с Романом.

* * *

В течение следующих трёх дней я провожу утренние часы, практикуясь в своей силе кошмаров, дневные — изучая древний язык демонов и читая книги, которые есть у Романа, а ночные — исследуя тело Романа и переживая, как он исследует моё.

Поначалу мои демоны-волки держатся поблизости, но через некоторое время они начинают бродить вокруг дома Романа, ненадолго исчезая в Дебрях. Я точно не знаю, куда они уходят, но они никогда не уходят надолго, и то, что они поселяются в этих джунглях, вселяет в меня чувство умиротворения, поскольку это были бы их владения, если бы их оттуда не забрали. В конце концов, это земля, где они родились.

С каждым часом моей практики моя сила кошмаров становится всё сильнее и контролируемее. К концу второго дня я могу использовать её как цунами, направляя её вперёд, чтобы охватить более широкую область — нескольких гипотетических противников одновременно — и останавливая её, как только захочу.

Как и в первый день, Роман приглашает меня попрактиковаться на нём.

Я пытаюсь. Но, несмотря на силу в моих руках, я не могу сдвинуть его с места.

Часть меня знает, что я сдерживаюсь. Несмотря на его заверения, что он остановит меня, если я собираюсь причинить ему вред, я не могу отпустить его, не могу напасть на него со всей силы. На самом деле, каждый раз, когда он просит меня попробовать, я сдерживаю себя ещё больше.

Вечером третьего дня, когда мои волки и Ингрид устраиваются у камина, а Роман обнимает меня крыльями, он ведёт себя тише, чем когда-либо.

Когда он переносит меня в свою спальню, он расправляет перья и отходит от меня, вместо того чтобы потянуться ко мне.

Я остаюсь там, где нахожусь, в пространстве между кроватью и гостиной, наблюдая, как он расхаживает по своей комнате, ощущая растущее возбуждение в языке его тела, учащённое дыхание, напряжение в его челюсти и лёгкую сутулость плеч.

— Что ты видишь, когда смотришь на меня? — спрашивает он, останавливаясь в нескольких шагах от меня.

— Я вижу тебя.

— Какого меня? — спрашивает он. — Демона? Пару? Мужчину?

— Тебя — Руна, — я подхожу на шаг ближе.

— Ты никогда не видела меня в худшем виде, — он поднимает руку, и его кожа преображается, становясь тёмно-аметистовой, а ногти заостряются кончиками. — Это всего лишь намёк на то, какой я демон.

Я продолжаю пристально смотреть на него.

— Почему это должно меня беспокоить? Я обращаюсь в волка.

Он бросается вперёд, и его крылья окутывают меня, проносясь вокруг с такой скоростью, что у меня перехватывает дыхание. Его перья прижимаются к моей спине, взъерошивая волосы. Может быть, я должна была бы счесть их пугающими, но я нахожу их только соблазнительными, новым местом для изучения его тела.

— Ты не выживешь, если не захочешь найти мой страх, — говорит он глубоким низким голосом. — Твоя сила кошмаров не защитит тебя. Пока ты не будешь готова использовать её, чтобы поставить своего врага на колени.

Теперь я напряглась. Раньше я отказывалась причинять ему боль, а теперь ещё больше настроена избегать этого.

— Нет.

Его ладонь касается моей щеки, его голос тих.

— Мне нужно, чтобы ты сделала это, потому что, пока ты не узнаешь о моих страхах, ты не узнаешь меня, — его глаза изучают мои, обжигающий взгляд. — Ты не представляешь, как много ты значишь для меня.

Он хватает мою руку и прижимает к основанию своей шеи, где бьётся его пульс. В то же время его крылья смыкаются вокруг меня, притягивая ближе к нему.

— Ты должна пройти весь путь.

Его тело согревает моё, противодействуя леденящей силе кошмаров, от которой у меня леденеют кончики пальцев.

— Рун, я… — мой шёпот замирает, когда его взгляд продолжает прожигать меня, и, несмотря на здравый смысл, я перестаю сомневаться. Он сказал, что для этого ему нужна я, и большая часть меня хочет знать, что сделало его таким, какой он есть, и почему он верит, что это покажет мне, как много я для него значу.

— Хорошо, — шепчу я. — Но я остановлюсь, если понадобится.

Он коротко кивает мне, и меня немного успокаивает, что теперь, когда я согласилась, напряжение в его теле спадает, а не нарастает.

Густая фиолетовая дымка моей силы кошмаров впитывается в его кожу, когда я закрываю глаза. Моё демоническое зрение, как и прежде, вспыхивает малиновым светом. Все оттенки красного. На этот раз я готова к этому и выхожу за пределы поверхности, несмотря на то что дыхание Романа сбилось, а пульс участился.

Выпустив ещё одну струйку своей силы, я прорвалась сквозь малиновый занавес к видению за его пределами, готовясь к холодному страху, который он вызвал в прошлый раз.

Внезапно мне становится ясно, как далеко я продвинулась всего за последние несколько дней, что видение передо мной больше не затуманенное и сумбурное, а ясное.

Ужасающе ясное.

Я лежу на боку в огромном зале со стенами из того же полированного камня, что и в тайной спальне Романа. Прямо передо мной лежит перевернутый, сломанный стол, а рядом с ним разбросаны обломки трёх стульев. Высокий потолок надо мной расписан, как в каком-то королевском соборе, с символическими звёздами, сделанными из полосок оникса, над чернильными изображениями волков.

Я протягиваю руку вперёд, моя рука вся в крови, только это не моя рука, и теперь я понимаю, что вижу комнату глазами Романа.

Видны кончики его пальцев, ногти царапают камень, когда он пытается выпрямиться. Его руки намного меньше, чем сейчас, они намного моложе, мышцы всё ещё развиваются, но кожа такая же бронзовая.

Моя голова наполняется мыслями о Романе, о его холодном ужасе, когда он пытается подняться, пытается проползти по полу к мягкому телу, лежащему рядом с ним.

Это волк. Его мех такой же бронзовый, как у Романа, глаза закрыты, а грудь совершенно неподвижна. Лапы красновато-коричневые, как и кончик хвоста, а на правом плече отчетливо виден более тёмный мех.