Увечный бог

– Можешь остановиться, - пробурчал маг.
– То, о чем ты - между людьми такого почти не бывает. Может, все мы мечтаем об этом, Калам, но этого почти никогда не бывает.

– В посулах Лейсин не было уважения. Грубый подкуп, взывавший к худшему во мне. Но от Таворы...

– Только уважение. Теперь я вижу, Калам. Вижу.

– Быстрый?

– Что?

– Она жива? Думаешь... Тавора еще жива?

Быстрый Бен пнул камень, мешавший шагнуть.
– Даже брат не знает ответа. И я не знаю.

– Но ты... ты же...

– Верю ли я? Ты об этом?
– Он помахал рукой.

– Оглядись! Вся проклятая армия идет ради веры! Нам просто приходится за нее держаться!

– Отлично, - прорычал Калам.
– Тогда спрошу вот что: сможет Паран вытянуть всё в одиночку? Если потребуется?

Быстрый Бен потер лицо. Скривился, сказал сквозь зубы: - Слушай. Ты не обратил внимания?

– На что?

– Просто... когда он идет по лагерю. Или скачет. Ты слышал, как солдаты зовут его, когда он проходит? Жесты, смех, кивки и так далее. Они здесь потому, что желают, хотят идти за ним. Войско потеряло Даджека Однорукого - это должно было бы его прикончить, но не прикончило, так? Наш прежний капитан ведет целую армию. Ты сказал, Тавора просит, и ей большего не нужно. Но ее брат - он просто ОЖИДАЕТ.

Калам медленно кивнул.
– Пять монет на него, Быстрый. Но...
– он остро поглядел на колдуна, - ведь тебя послал Темный?

Быстрый Бен скорчил рожу.
– Император тянет за старые нити - честно говоря, я поражен, что он еще ими владеет. Понял? Какие узлы он завязал, чтобы нас соединить? Боги подлые.

– Ты ему доверяешь?

– Темному Трону? С ума сошел?

Ассасин помедлил, успокаиваясь, и ответил: - Тогда так. Калам закончил с вопросами - ты, колдунишка, прикрываешь мою спину, а я твою. Идем убьем Форкрул Ассейлов. Побольше.

– Самое время тебе регрессировать до обычного медведеподобного состояния. Итак, впереди будет лагерь, в котором собрались офицеры. За рядами укреплений. Водразы, Чистые и так далее. Нам нужно сначала найти Чистых - повалим их, и остальное станет проще.

– Верно. А при чем тут я, не спрятавший отатараловое лезвие? В чем проблема?

Быстрый Бен пожал плечами: - Как делается отатарал?

– Без понятия.

– Разумеется, - бросил колдун.
– Ты делаешь его, вливая в одно место так много магии, как можешь - и если тебе повезло и порог перейден, огненная буря выжигает всё, делая...

– Отатарал.

– Прекратишь перебивать? Я о чем? Что бывает, когда десять тысяч драконов и несколько сотен Старших Богов решают вместе сделать одно?

– Остров Отатараль? У Семиградья? Не удивлен, что...

– Тихо! Не остров - это лишь местная заварушка миллион лет тому назад. Нет. Они делают, Калам, Отатараловую Драконицу.

– Возьми меня Худ! Стой, ты не говоришь, что они как раз...

– Ладно, не скажу. Но суть не в этом.

– Так в чем суть, Быстрый Бен?

– В том, что драконица свободна и летит сюда и, что самое важное, она может чуять отатарал. Каждый раз как ты используешь.... Аххр!

Руки Калама сомкнулись на горле мага. Он подтянул приятели ближе.
– Еж был прав насчет тебя, - шепнул он (лицо Быстрого Бена побагровело, глаза выпучились).

– Ты сумасшедший и, что еще хуже, думаешь - это смешно!
– Слабые руки вцепились в запястья Калама. Ассасин с рычанием оттолкнул Бена.

Колдун пошатнулся, упал на колени, кашляя и задыхаясь.

Трое солдат побежали к ним, но Калам поднял ладонь: - Вернитесь в строй. Он будет жить, а если я пну его, то лишь разок-другой.
– Видя их глаза, ассасин фыркнул.
– Да, он верховный маг. Я разве отрицаю? А теперь, - лицо его окаменело, - сгиньте!

Солдаты отступили

Калам сверкнул глазами на Быстрого Бена.
– Еж всегда держал в запасе жулек, ты знал? На нем было нарисовано твое лицо. Любил нам говорить, что, если твои схемы доведут нас до смерти, он в последний миг швырнет жулек тебе в затылок. Знаешь, раньше я считал это слишком экстремальным...

Оставив кашляющего, стоящего на четвереньках мага, Калам пошел дальше.

***

"Брат не мог планировать такое. Увидеть, как столь многое из его трудов... становится бесполезным... Он понимал необходимость равновесия, но понимал также, что жизнь - сама по себе чудо. Нет, он не мог желать такого". Сильхас Руин оглянулся туда, где Тулас Отсеченный стоял на краю утеса. "Бегство от смерти никогда не оправдывает ожиданий".

– Смогли бы мы?
– крикнул он громко.

Неупокоенный воин повернул и чуть склонил голову.
– Мы были молоды. Все было возможно.

– Тогда... один из нас склонялся бы над трупом другого и рыдал.

– Вполне возможно.

– Но теперь... Тулас, кажется, мы должны сражаться бок о бок, и некому будет склониться над нами, некому будет нас оплакивать.

– Мои Псы блуждают - я их чувствую. Выслеживают случайных посетителей, мечтают об охоте. Бродят по фрагментам разбитого Куральд Эмурланна.

Сильхас Руин молчал, не понимая, куда думы унесли друга.

Тулас Отсеченный вздохнул, и воздух задребезжал в горле.
– Знаешь, чему я больше всего завидую? Их свободе. Ничего сложного в жизни. Никаких... трудных решений.

Сильхас кивнул и отвел глаза.
– А сейчас перед нами именно трудный выбор, верно?

– Элайнты обезумеют от злости. Все их существо будет одержимо жаждой убить Корабас - да разве ты не чувствуешь того же в своей крови, Сильхас?

"Да".

Тулас продолжал: - Нам остается лишь верить. Вряд ли сам Аномандер мог предположить, что Старшие Боги столь отчаялись и столь жаждут мести.

– Это меня и тревожит, - признался Руин.
– Мы не можем считать, что все Старшие Боги согласились освободить Отатараловую.

– Это важно?

– Сам не знаю.

Тулас Отсеченный отошел от края.
– Хоть один будет сожалеть о гибели богов? Сомневаюсь. Едва пропадут дети, их воскрешение станет неизбежным.

– Но что они унаследуют, Тулас?