Увидеть свет

Выключив телевизор, будто это помогло бы успокоиться, Доминик недолго раздумывал, а потом всё же решился набрать Рика.

— Доброе утро, — с вопросительной интонацией поздоровался тот. — Что-то случилось?

Доминик пожалел, что взялся за мобильный, но теперь уже было поздно отступать.

— Только что увидел, кто жертва второго, — сказал он отрывисто. — Доброе утро, — это звучало как издёвка.

— Ты, что ли, его узнал? — Рик, безусловно, помнил, какой способностью обладает Доминик, потому в его голосе не было никакого удивления. — И где ты с ним сталкивался?

— В галерее Анхелики. Он смотрел на мою картину, я предположил, что это и есть покупатель, — рассказал Доминик, не в силах сдерживаться. Ему хотелось открыть правду — хотя бы её часть, чтобы таким образом предотвратить снежную лавину догадок, которых у него стало слишком много.

— Надо бы уточнить, не покупатель ли это, — зачем-то предложил Рик.

Доминик вспомнил последние е-мейлы Алекса. Фамилия того, кто собирался заполучить картину, была другой.

— Покупатель некто Норт, — пояснил он спокойно. — Почему тебе любопытно?

— Ты сам сказал, что полагал — Дюваль хочет купить картину, — Рик замолчал, будто задумавшись. — Не против, если я поделюсь с федералами? Вдруг для них это окажется важным?

— Это ведь подтверждает твоё предположение, не так ли? — усмехнулся Доминик. — Ты всё-таки мечтаешь быть не только фотографом кошмаров, но и следователем?

— Ничего подобного, просто это дело отчего-то занимает все мои мысли, — запротестовал Рик. — Спасибо, что позвонил.

В этой фразе звучало, в том числе, и понимание, что Доминик отступил от заведённого порядка.

— Потом расскажи, если узнаешь что-то интересное, — он почти разозлился на себя из-за неловкости и беспомощности, скользнувших в голосе.

— Конечно, — и Рик первый повесил трубку. Наверняка, ему не терпелось выложить новую информацию тем, кто занимался расследованием.

Доминик сел на диван и сжал виски пальцами. Он давно не ощущал приступов мигрени, но сегодня уже почувствовал её приближение. Можно было, конечно, попытаться отсрочить или остановить неизбежное, однако Доминик не хотелось пользоваться обезболивающими. Боль словно могла очистить его, выскоблить из души ростки тьмы. Осветить, как тот яркий, рассекающий луч света на его картине.

«Я не должен её продавать», — отчего-то решил он.

***

Работать он не мог. Мигрень навалилась, будто океанская волна, сбила с ног, смяла все защиты. Доминик не сумел вспомнить настолько же чудовищного приступа, но в чём-то признавал, что заслужил и эту боль, и эту слабость. Он был повержен самим собой. Разве не он недавно совершил несколько греховных действий, нарушавших внутренний кодекс? Быть может, это и есть расплата?

Мысли такого рода почему-то приносили удовлетворение, и Доминик снова и снова смаковал их, прокручивал и представлял то так, то этак.

Когда зазвонил мобильный телефон, не было желания отвечать, но всё же потянулся за ним из чистого упрямства.

— Доминик Вэйл? — вежливый и будто бы холодный голос заставил поморщиться.

— Да, это я.

— Позвольте представиться, Саймон Рид, федеральный агент. Мне бы хотелось назначить встречу. Нам нужно поговорить.

— Это из-за… этих убийств? — догадался Доминик. — Я нездоров сегодня.

— А как насчёт завтра? — Саймон говорил спокойно, убедительно и словно с затаённой лаской. «Будто уговаривает ребёнка», — сравнил Доминик.

— Мы можем встретиться в два часа дня, — сказал он вслух. — Где вам удобно?

Допускать федерала в свой дом Доминик не спешил.

— Ресторанчик «Серебряная заводь»? — предположил Саймон.

Предложение вызвало тревогу. Именно там Доминик раз в месяц обедал совершенно один. Совпадение, или Саймон знает о нём больше, о чём и намекает таким незамысловатым образом?

— Хорошо, я буду там, — согласился Вэйл, помедлив.

— До завтра, — и трубка отозвалась короткими гудками.

Доминик прикрыл глаза, стараясь не шевелиться, чтобы вспыхнувшая с новой силой головная боль хоть чуточку успокоилась.

Может быть, было неправильно соглашаться? Или стоило выбрать другое место? Впрочем, Доминик решил, что должен сыграть теми картами, которые раздала ему судьба. Казалось бы, встреча ничего особенного не значит, вполне вероятно, что Саймон Рид просто жаждет из первых уст услышать рассказ о том, где последний раз видели Дюваля, но Доминик безошибочно определил, что это лишь верхушка айсберга.

Такое случается, за маленьким, не имеющим смысла событием таится нечто иное, глубокое, а порой — даже страшное. Чувствовали ли жертвы что-либо подобное, когда говорили с теми, кто превращал их тела в холсты?..

С усилием отмахнувшись от этой мысли, Доминик дотянулся до прикроватной тумбочки и нащупал упаковку таблеток. Не осталось времени терпеть боль. Нужно было разработать тактику, точно завтра ему предстоял не разговор, а короткая и разрушительная война.

========== 7 ==========

Все вещи хотят, чтоб их открыли.

Нил Гейман, «Никогде»

Саймон Рид оказался седеющим, но крепким мужчиной высокого роста. Он поднялся навстречу Доминику и протянул ладонь. Не самый лучший вариант приветствия, но ничего другого не оставалось. Обычно в такие моменты Вэйл жалел, что рукопожатие — распространено и общепринято. Ему было неприятно касаться людей, с которыми он не знался близко.

— Говорят, у вас есть трудности в общении с незнакомцами, — начал Саймон, когда они уселись за столик. — Вы нелюдимы и замкнуты, мистер Вэйл.

— Так и есть, — непонятно, к чему он клонил. На всякий случай Доминик постарался лучше контролировать речь. Не хотелось прослыть хамом, а он очень часто непроизвольно пересекал границу вежливости, когда беседовал с теми, кого не изучал достаточно долго.

— Полагаю, вы задаётесь вопросом, о чём я хочу побеседовать с вами, — Саймон посмотрел на него, как-то по-особенному прищурившись. Доминик не мог истолковать, что таит этот взгляд, отчего ему стало неуютно. — Конечно, вы наслышаны о произошедшем. И может быть, знаете больше других, так?