Увидеть свет

Конечно, Доминик знал, как больно понимать, что действие не доведено до конца. Но всё же он признавал — иногда утренний свет помогает разобраться лучше. Он приучил себя терпеть в таких случаях. Или хотя бы давать себе шанс выспаться.

***

Приём снотворного всегда представлялся Доминику падением в чёрную дыру, потому что ему не приходило никаких снов. Поэтому, проснувшись утром, он ощутил необыкновенную пустоту в голове, словно ещё не полностью поднялся из этого тёмного колодца. Он повернулся на бок. Медленно возвращались ощущения тела, а вместе с ними начинали лениво шевелиться мысли.

«Интересно, что чувствуют жертвы творца, когда приходят в себя обездвиженными на алтаре его творческого начала?» — и Доминик сел, поражённый этим вопросом. Откуда-то ему было совершенно точно известно, что они приходят в себя.

Принимают дар.

Смиренно ли? Протестуя? Что испытал бы он сам?

Возник новый аспект, которого Доминик прежде не касался. Он не ставил себя на место Творца, наблюдая со стороны, и не старался занять место… жертвы? Холста? Теперь же вспыхнувшая с излишней чёткостью идея буквально захватила разум.

Он машинально оделся, все действия, за годы жизни ставшие отточенными даже в мелочах, совсем не требовали внимания. Поглощённый странным волнением, Доминик смог немного вернуться к реальности, лишь включив телевизор.

Там, конечно, разговаривали об убийстве, совершённом «вторым», но даже звук чужих голосов оказался надёжным якорем, который помог Доминику наконец-то обрести себя в мире.

Ему не понравилось состояние, в которое он поневоле погружался всё чаще. Словно он глубже уходил в себя, а это, как он знал, могло стать опасным. Но Вэйл понимал, что не попросит кого-то о помощи.

Приготовив завтрак, Доминик вдруг вспомнил про автомобиль и подошёл к окну, чтобы убедиться — слежка не прекратилась. Однако никого не обнаружил. Нужно выйти из дома и осмотреться, так что Вэйл заглянул в холодильник. Как бы это ни было неприятно, но приходилось периодически наведываться в супермаркет. Отчего-то доставка еды на дом виделась ему настоящим вторжением, и он никогда не пользовался такими услугами.

Уже замыкая дверь на ключ, Доминик задумался о статье Линдси, которую она обещала опубликовать утром. Стоило признать, что сегодняшний день начался не так, как должен, поэтому можно было позволить себе после прогулки в магазин проверить, что там творится в Интернете. Вэйл огляделся, ведь на самом деле целью его вылазки были совсем не продукты, но подозрительных автомобилей нигде не маячило. Может ли быть, что его оставили в покое? У них нашёлся более любопытный подозреваемый?

Или они установили камеры.

Доминик нахмурился, но такое действие со стороны наблюдающих выглядело гораздо более логичным, чем ночные и дневные бдения. Люди и автомобили привлекают любопытных, а вот гаджеты — незаметные и беспристрастные шпионы.

Вэйл в каком-то смысле признал своё поражение и смирился. В любом случае, иного выбора у него не было.

***

Вернувшись, Доминик далеко не сразу обратился к ноутбуку. Но когда поймал себя на том, что на самом деле оттягивает это, разозлился. Некогда он, впрочем, уже оказывался в таком состоянии: каждое действие вызывало в нём сопротивление, а больше всего на свете хотелось замкнуться и ни с кем не контактировать, но откатываться к прошлому этапу он не собирался.

Победить собственную психику хоть в чём-то — когда-то он ставил перед собой такую цель и даже полагал, что достиг успеха.

Вчитываясь в строчки блога Линдси, Доминик подумал, что убийца-творец, быть может, тоже в чём-то борется с собой. Но пугающее ощущение, что ему нужно выбрать, кем стать, вынудило Вэйла быстро отбросить любые сравнения.

Комментарии привлекли его не сразу, но они заставили его почувствовать себя выхваченным из темноты светом фар.

«Этот Доминик Вэйл, с которым ты общаешься!.. Может, он сам и есть убийца? — писал кто-то, скрывшийся под маской анонимности. — Он так хорошо трактует символы, что можно заподозрить в нём маньяка!»

«Я точно больше не пойду ни на какую выставку, — вторил другой голос. — У меня создалось впечатление, что художники — все маньяки».

«Мешать искусство с кровью? Ты не придумала ничего лучше?..»

Доминик вздохнул и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Попытки общения с Творцом не могли не привлечь тех, кто не умеет читать между строк. Не могли не стать для них приманкой. Они здесь не чтобы разбираться или вникать, а чтобы громко выкрикивать бредовые слова. Когда говоришь во весь голос, тебя действительно слышат, но не обязательно понимают.

Он открыл почтовый ящик и заметил письмо от Алекса. Было ясно ещё из темы, что тот очень недоволен контактами с Линдси. Доминик просмотрел через строку, чтобы ухватить только основной посыл.

«Пожалуйста, перестань самовольничать. Не стоит сейчас выстраивать себе слишком зловещий имидж. Мы достаточно поднялись на этой истории…»

Может, он прав, и этого достаточно, вот только Доминик чувствовал неудовлетворённость и раздражение. Будет ли продолжаться диалог, а главное, нужен ли он вообще? Стоит ли рисковать или этого хватит?

И не посчитал ли «второй», что общаются именно с ним?!

Ещё одна неприятная и пугающая догадка. Доминик оставил ноутбук и поднялся в студию. Сегодня он больше не хотел думать, ему требовались краска и холст, пусть даже ничего толкового не получится, но он желал убежать в своё творчество, чтобы спастись от размышлений, которые, казалось, готовы были сожрать его самого.

========== 10 ==========

Пятничный вечер, который Доминик всегда проводил в кафе неподалёку, на этот раз не казался желанным. Необходимость следовать заведённому ритуалу нависла над Вэйлом и давила на плечи. Некогда один из психоаналитиков задавал ему вопрос, Доминик и сейчас помнил спокойный рассудительный голос:

— Если вы сами устанавливаете правила собственной жизни, почему же считаете столь обязательным их выполнение в тех случаях, когда это не только не помогает, но даже вредит?

Тогда Доминик чувствовал, что его прощупывают или проверяют рентгеном, он не ответил ничего вразумительного, хотя внутри себя, безусловно, знал, что сказать. Дело было вовсе не в том, что, устанавливая правила, он получал возможность менять их в любой момент. Напротив, собственный кодекс оставался для него куда более жёстким, чем какой угодно другой. Иначе он перестал бы быть собой.

Но сегодня он едва не отказался от ритуала, хотя уже подобрал костюм и придумал, что именно будет есть. Будто бы если кто-то увидит его там, это приведёт к ужасным последствиям. К каким конкретно Доминик не задумывался, он просто чувствовал так. Впрочем, ближе к восьми он внезапно успокоился. Новости были скучны, никто не звонил и не писал, так что можно было обвинить себя в излишней мнительности, отодвинув нездоровые ощущения на задний план.

Однако стоило расположиться за столиком и бегло проглядеть меню, как рядом появился тот человек, которого Доминик желал видеть меньше всего.