Узел вечности

— Я правду говорю. — Тегид оскорбленно вскинул голову.

— Рассказывай, брат, — попросил Бран. — Нам надо знать.

— Ладно, — смягчился бард, бросив предостерегающий взгляд в сторону Кинана. — Сиабуры — духи-хищники, как вы уже видели. Найдя жертву, они полностью овладевают телом, и пожирают его жизненную силу, пока остается хоть капля крови.

Я подумал, что Кинан не виноват; Тегид говорил невероятные вещи. Если бы не две мертвые лошади, высосанные досуха и брошенные, как иссохшая шелуха, я бы счел слова Барда отговоркой. Какие еще к черту сверхъестественные существа?! Но вот он, Тегид, стоит перед нами торжественный и суровый.

— В Альбионе о таких не слышали, — сказала Ската. — Там нет ничего подобного.

— Это понятно. Остров Могущественного под защитой Быстрой Твердой Руки, — сказал Тегид. — В Тир Афлане не так.

— Что можно сделать? — растерянно спросил я.

— Их враг — свет, — ответил Бард. — Они не любят огня.

— Тогда вечером надо привести лошадей к кострам, — предложил Кинан.

— Нет. Есть идея получше, — возразил я. — Надо окружить весь лагерь огненным кольцом.

Тегид одобрил.

— Да, так будет хорошо. Но мало. Надо сжечь то, что осталось от лошадей, а пепел высыпать в текущую воду до захода солнца.

— Это защитит нас от сиабура?

— Защитит? — Тегид медленно покачал головой. — Это всего лишь не позволит им вселиться в тела мертвых. Но по-настоящему в безопасности мы будем лишь в Альбионе.

Никто не хотел трогать мертвых лошадей, и у меня не хватило духу заставить кого-нибудь. Поэтому мы навалили на несчастных животных кучу дров и сожгли их там, где они лежали. От трупов шел густой маслянистый черный дым с тем же запахом прогорклого сыра, который я заметил ранее.

Тегид проследил за тем, чтобы сгорели не только шкуры, но и кости, а затем разгреб угли и собрал пепел в два кожаных мешка. После этого мы занялись поиском ручья или реки, в которую можно было бы высыпать пепел. Не тут-то было!

Ручейки, стекавшие по стенам оврага, Тегид посчитал негодными, пришлось искать дальше. Оставив Брана в лагере, Тегид, Ската, Кинан и я отправились на поиски ручья или реки. Вскоре стало понятно, что холм, на котором мы разбили лагерь, не очень-то холм, скорее, это искусственное сооружение.

Первой обратила внимание на неестественно ровную вершину холма Ската. Мы проехали по краю вершины, просто чтобы убедиться в ее правоте. Выяснилось, что вершина имеет форму идеального круга.

Тегид потребовал найти центр. Чтобы найти его, потребовались значительные усилия; разделить такой большой круг на четыре части было непростым делом. Но Тегид каким-то образом определил нужное направление, и мы нашли то, что искали: обломок массивного каменного столба.

Даже Бард ахнул. Мы стояли не на холме, а на вершине гигантского кургана, воздвигнутого в незапамятные времена руками человека. Именно из-за огромных размеров мы и не поняли этого сразу. Но срединный камень развеял все оставшиеся сомнения. Курган был омфалом, символическим центром Тир Афлан. Размеры плато раз в двадцать превышали вершину священного кургана Альбиона на Инис Бейнайл.

Тегид был ошеломлен. Он стоял на коленях в высокой траве, уперев руки в колени, и тупо смотрел на кусок обветренной скалы, торчащий из земли. Кинан мечом срезал часть дерна. Мы со Скатой наблюдали. Дул порывистый ветер, лошади тревожно ржали. Я заметил, что, хотя трава была высокой и зеленой, лошади не хотели ее есть.

Кинан с помощью меча обкопал столб, и вскоре часть серого камня обнажилась. Некогда отполированную поверхность покрывали глубокие линии — остатки священных символов, высеченных на столбе.

Я пытался представить, как выглядел этот огромный стоячий камень для строителей кургана. Видимо, это было задолго до того, как Прекрасная Земля пришла в упадок. Пусть мы не понимаем знаков на нем, но сам камень вызывал почтение. Его вид одновременно ошеломлял и очаровывал. Все молчали. Просто стояли и смотрели…

Тегид первым избавился от транса. Медленно поднявшись, он пошатнулся и прочертил посохом дугу в воздухе.

— Хватит! — сказал он хриплым голосом. — Уходим отсюда.

Во мне поднялась волна негодования. Я хотел остаться и спокойно смотреть на разбитый каменный столб. Голос Тегида даже обозлил меня!

— Ллев! Кинан! Ската! — крикнул Бард. — Надо немедленно уходить. — В моем сознании возник образ Тегида, лежащего на земле, изо рта у него текла кровь; мне показалось, что я сжимаю посох барда и готов колотить его посохом, пока не вышибу из него дух. Надо же наказать его за то, что он меня побеспокоил. Пусть истечет кровью и умрет!

— Ллев! Пойдем, мы должны…

Его лицо проплыло передо мной… наморщенный лоб, озабоченный вид. Кажется, он посмел схватить меня за руку…

— Ллев!

Я не помнил, как поднял свою серебряную руку. Краем глаза я заметил мерцающее пламя и почувствовал толчок в плечо. А потом Тегид покачнулся и упал, схватившись за голову…

Кровь на зеленой траве, и посох Тегида у меня в руках… Кинан схватил меня и оторвал от земли.

— Ллев! Прекрати! — Голос Кинана звучал отдавался у меня в ухе. — Мир, брат. Мир!

— Кинан? — Я почувствовал, словно возвращаюсь издалека, или просыпаюсь после кошмара. — Эй, отпусти-ка меня. Поставь обратно.

Он все еще держал меня над землей, но я чувствовал, как его хватка ослабла.

— Все, все, брат, — я постарался успокоить его. — Отпусти меня.

Кинан поставил меня на землю, и мы вместе склонились над Тегидом. Он лежал на земле. Из раны на виске текла кровь.

— Тегид? — позвал я. Его глаза дернулись и остановились на мне. Он застонал. — Тегид, прости меня! Не понимаю, что со мной приключилось, — бормотал я. — Ты можешь встать?

— Надо попробовать, — с сомнением произнес он. — Помоги мне. — Мы с Кинаном подняли его и придерживали, пока он не утвердился на ногах. — Твоя серебряная рука тверже, чем кажется, и быстрее, — сказал он. — В следующий раз я постараюсь это учесть.

— Мне жаль, Тегид. Не знаю, что на меня нашло. Это было… э-э, мне, правда, жаль.

— Идем, — ответил он, отстраняясь от меня. — Давай не будем больше говорить об этом. Но отсюда надо уйти как можно быстрее.

Кинан вручил Тегиду его посох и бросил на меня настороженный взгляд.

— Лошади разбрелись. Я приведу их, — сказал он, но, похоже, уходить опасался.

— Иди, иди, — сказал я. — Я не намерен нападать на Тегида. — Но он все еще колебался. — Правда, Кинан. Идти. Все в порядке.