Узы крови

– Войско Рагнара Грейджоя находится неподалеку. На этой карте указаны местоположения вражеских армий, – сглотнув, девушка переглянулась с Тревором, все еще стоявшим в плохо освещенном углу вместе с проклятым пергаментом. Их люди в течении долгого времени выслеживали королевскую братию и доносили лидеру, чтобы тот отмечал все их передвижения. Таким образом это был подарок к основному дару в виде наследников Волчьего Логова.

– Да, старый Кракен дышит нам в спину, – согласился Элайджа, разминая при этом хрустящую шею. Глупо было отрицать очевидное – их могли окружить в любой момент. Но он не собирался показывать ненавистным врагам, что ему жизненно необходима эта карта. – Как Тиреллы, Талли, Темплтоны и другие. На нас давно объявлена охота. Если бы я волновался за каждого ублюдка, желающего вырвать мне сердце и преподнести на блюде Разрушителю, то давно бы стал параноиком.

– Я писала тебе, что это не основной дар. Конечно, мы потратили много времени, чтобы подробно объяснить, какие места являются небезопасными, однако больше сил мы отдали на похищение детей Маркуса Старка. Несколько дней нам доводилось удерживать их ради тебя.

– Я польщен такой откровенной заботой, – после этих холодных слов он отдал шлем одному из сопровождающих солдат, а затем, приказав собаке оставаться на месте, направился к Лерии. Кончики пальцев, ледяные, коснулись подбородка девушки и слегка приподняли его, вынуждая несчастную пленницу устремить на него полный нескрываемого презрения взгляд. – Да, эти глаза я везде узнаю. Что же, ваша правда. Но мне всегда казалось, что я застану здесь старших Старков. В маленьких Волчатах нет никакого смысла.

– Мы хотели найти и их тоже, однако, возможно, ты не знаешь о том, что произошло на Севере не так давно, – Элайджу искренне позабавило то, как Роуз пыталась аккуратно намекнуть ему относительно некоторой неосведомленности в жизни королевства, боясь при этом потерять драгоценного братца. – Есть вероятность того, что старших детей Маркуса больше нет в живых. Власть перешла совсем в другие руки.

– Да, я слышал что-то об этом, – без особой заинтересованности проговорил Элайджа, продолжая водить пальцем по застывшему лицу девушки. Лерия была вынуждена терпеть столь отвратительные прикосновения, удерживаясь от того, чтобы дать пощечину так называемому генералу Запада. – Говорят, он называет себя младшим братом Маркуса. Очередная ложь, поскольку мой любезный отец еще двадцать лет назад стер любое упоминание о нем. В сущности, меня совсем не волнует эта собачья грызня. Плевать, кто считает себя лордом Севера. Он все равно принадлежит нашей семье.

Ей так хотелось крикнуть, что это не так, ведь она видела того выродка, видела безумие в его глазах. Лев глухо зарычал, стоило ненавистному разбойнику вновь попытаться подать голос. На сей раз Тревор, при поддержке сестры, отважился напрямую обратиться к сыну короля. Дрожащий голос произнес несколько неуместных фраз, а затем мужчина опустился на колени, протягивая вперед скомканный кусок бумаги. С явным неудовольствием Ланнистер оставил прежние занятие в виде исследования лица девушки, на которой он когда-то давно пообещал жениться. Развернувшись всем корпусом, Элайджа имел неоспоримое преимущество перед врагом, однако не собирался им пользоваться до определенного момента.

– Я так долго ждал этого дня, мой король. Мне действительно очень жаль, – Тревор запинался, лебезил, путал слова. Его палач мог в любой момент прекратить весь спектакль. Для этого не нужно было особых умений или желаний, только взмах клинка. Как бы то ни было, но первородный не прекращал возвышаться над своей жертвой, словно предвкушая возможное наслаждение чужими страданиями.

– Мне не нужны твои извинения, – на слабые попытки возразить Элайджа лишь поднял левую руку, запрещая говорить что-либо. На протяжении нескольких секунд он кружил вокруг павшего ниц, дабы красиво завершить эффектное выступление. – Да, ты виноват. Не вижу смысла делать вид, что ничего не произошло. А Роуз помогла тебе, поскольку она была верна. И я это уважаю. Но где была твоя преданность? Ведь ты, никто другой, привел монстра в наш дом. В место, где мы жили и любили. Ты привел туда людей Майкла Разрушителя, а они оставили после себя лишь горстку пепла.

– Молю вас, господин! Я не…

– Поднимись! – резко потребовал отошедший на некоторое расстояние Элайджа. Обстановка накалялась. Ненависть пропитала ядом каменные стены, треснувшие во многих местах. Тревор вскочил на ноги, выронив карту из трясущихся ладоней. Все кончено. У него практически нет шансов выжить.

– Вас называют Благородным Львом не просто так. Я ведь был на ваших проповедях и помню, как вы говорили: “Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас”. Я прекрасно запомнил эти слова. И я еще раз взываю к вашему милосердию, прошу вашего прощения.

– Прощения? – за непродолжительным молчанием последовал короткий вопрос, не предвещающий ничего хорошего. Элайджа опустил голову в странной задумчивости. – Что же, вот тебе мое прощение.

Кровь брызнула нескончаемым фонтаном из обезглавленного тела, рухнувшего на землю с неприятным звуком. Сопровождающие рыцари, явно не ожидавшие такого поворота событий, отскочили в сторону. Все помещение погрузилось в мрачные цвета, состоящие из темно-красных оттенков. Протяжный женский крик вскоре разнесся по всей крепости. Это Плутарх медленно душил свою жертву, не обращая внимания на усиленные взмахи руками и отчаянную борьбу за жизнь.

Расслышав привычный уже щелчок пальцев, собака ринулась вперед и, описав в воздухе дугу, повалила Роуз на пол. Лерия, застывшая от ужаса, не могла пошевелиться. Мольбы о помощи слабо доносились до угасающего сознания. Она даже не сразу осознала тот факт, что почти ускорила шаг в попытке отогнать хищника. Возможно, это закончилось бы плачевно, если бы Ланнистер не перегородил ей дорогу, схватив за локоть. Окровавленное лицо без единой эмоции. Лев внимательно смотрел на нее, не позволяя двинуться с места.

– Достаточно, Плутарх, – не оборачиваясь, произнес генерал Запада. Тем не менее, его приказ остался без внимания. Пес продолжал терзать горло жертвы, превращая все вокруг в кровавое месиво. Он вырывал ошметки мяса с такой злостью, словно был некормленый уже третьи сутки подряд. – Прекрати! Ты меня слышишь?!

– Довольно! – послышался жалобный собачий визг. Покрасневший от гнева Элайджа со всей силы ударил любимца ногой по ребрам, в результате чего пес отошел на безопасное расстояние, кидая в сторону хозяина обиженные взгляды. Изорванное тело давно перестало трепыхаться. Ланнистер презрительно оттолкнул мешавшую ему руку жертвы, после чего снова подошел к Лерии и до боли сжал ее тонкое плечо. – Где твоя сестра и братья? А? Говори!

– Это было неожиданно. Знаешь, тебе следовало предупредить нас, – послышался слегка грубоватый голос одного из стоявших поодаль рыцарей. Позолоченные доспехи теперь были покрыты многочисленными каплями крови, а натянутая поверх панциря кожаная куртка превратилась из коричневой в темно-красную. – Из-за тебя придется снова одалживать вещи у Сэма, а он этого на дух не переносит.

– Ты много болтаешь, Дин. Лучше займись поисками остальных Волчат. Обыщи здесь каждую комнату, но приведи их. Ты меня услышал? – воин с черно-белым вепрем в центре грудной клетки поклонился в знак согласия, а затем прошествовал вперед, осторожно перешагивая через распростертые на земле остатки человеческой плоти. Первородный не спускал с него прищуренных глаз до тех пор, пока тот не скрылся за ближайшим поворотом, ведущим в совершенно другое помещение. – Я не люблю повторять свои просьбы дважды. Настоятельно рекомендую тебе это запомнить, ибо нам предстоит проделать долгое и увлекательное путешествие. Вместе.

От последнего слова ее передернуло. Трезвость мысли вернулась, а вместе с ней и справедливый гнев. Она дождалась определенного момента и замахнулась правой рукой. В создавшейся тишине звонкая пощечина прозвучала слишком громко. Лев отпрянул назад под громогласный рев пса. Тогда дочь Маркуса впервые серьезно пожалела о содеянном. Зеленые зрачки расширились до невозможных пределов, плотно сжатые кулаки тряслись в нервном напряжении.

Казалось, Ланнистер был готов забыть обо всем под напором безумия. Опухшая щека напоминала о себе тянущей болью. Никто и никогда не позволял себе прикасаться к нему. Даже отец. Плутарх раскрыл окровавленную пасть в ожидании приказа. Требовался всего один щелчок и все закончится в долю секунды. Хрупкая шея моментально хрустнет под мощью острейших клыков. Спасительный топот шагов раздался в бывшем чертоге. Представитель дома Кракехоллов нес обездвиженное тело маленького мальчика.