Узы крови

Гермиона перестала улыбаться. И дышать.

– Поэтому фамильные обручальные кольца Блэков выглядят так, – совершенно невинным тоном сообщил Блэк.

Коробочка вдруг открылась. Сияние радуги преломилось в гранях бриллианта, выполненного в форме цветка розы с двумя закрытыми бутонами по бокам. Камень был некрупным, благодаря чему выглядел изящно и изумлял тонкостью работы – можно было разглядеть каждый крохотный лепесток. Гермиона какое-то время ошеломленно пялилась на кольцо, сомневаясь, правильно ли понимает происходящее. Но, в самом-то деле, не предложение же он ей делает?! Это же… невозможно. Наконец, она кашлянула и выдавила, глядя на галстук Регулуса:

– Красиво… да… и радуга с розами… нам пора на ужин…

Регулус продолжал стоять, загораживая ей тропинку. Ладно, спокойно. Она все не так поняла. Собравшись с силами, Гермиона подняла на него глаза и твердо осведомилась:

– Что происходит?

Регулус расплылся в ехидной ухмылке. О, нет. Кажется, поняла она правильно. Блэк продолжал улыбаться – очевидно, его забавлял ужас, отразившийся на лице Гермионы.

– Что ж, я попрошу тебя послушать внимательно, сейчас я скажу тебе нечто ужасное, – бессердечно заявил он.

Гермиону так и подмывало попросить не делать этого, но она напрочь лишилась дара речи. Он в самом деле собрался делать ей предложение! Теперь все встало на свои места – вот о каком сюрпризе шла речь! Мерлин, Гиневра знала об этом! Неужели и Северус тоже?

– Если сердце Блэка можно сравнить с розой-перезвон, – голос Регулуса стал глубоким и обволакивающим, – то твое появление – с радугой: по крайней мере, ты можешь догадываться, какой трепет вызываешь в моем сердце.

Как всегда, ему удавалось легко находить красивые слова. Гермиона покраснела, очень сомневаясь, что у нее есть что-нибудь общее с радугой.

– Кроме того, радуга появляется после грозы, – продолжал он, склонив голову набок и мягко глядя на нее. – Словно напоминание о том, что самое худшее уже позади, и обещание, что впереди – жизнь, красочная и по-доброму волшебная.

Гермиона внезапно ощутила, что к глазам подступают слезы. Все-таки удалось сказать так, чтобы она поверила. Он вдруг опустился на одно колено. Гермиона растеряно дернулась, чтобы его поднять, и тут же устыдилась своего глупого жеста: уж очень хорошо она знала, как весело Регулусу от ее идиотского поведения.

– Гермиона Снейп, ты выйдешь за меня замуж? – торжественно, с расстановкой произнес он.

Гермионе показалось, что розы чуть-чуть притихли, чтобы ничего не пропустить. Она раскрыла рот и застыла. Что сказать? Она даже не знала, хочет ли замуж. То есть, всегда думала, что не хочет, но именно за него…

– Прежде чем ты откажешься, – отозвался Регулус, – хочу напомнить, что помолвка может длиться несколько лет, и я не тяну тебя под венец прямо завтра. Это во-первых. Во-вторых, твой грозный отец дал свое родительское благословение. И, в-третьих… – он загадочно умолк.

– В-третьих? – Гермиона уже чувствовала, что не сможет отказаться: ведь ей делает предложение Регулус Блэк, и говорит при этом такие красивые слова, и выбрал такую обстановку – разве кто-нибудь еще смог бы так?

– В-третьих, разве не совсем злая колдунья сможет обойтись без черного кота в белых перчатках? – и он обезоруживающе улыбнулся.

Гермиона от неожиданности коротко рассмеялась – получилось немного нервно, вдобавок еще и слезы брызнули из глаз.

– Ох, я… – она всхлипнула и принялась вытирать слезы. – Я… угу.

– Я не расслышал, – пропел Блэк.

– Я согласна, – пробормотала Гермиона, кое-как вытерев глаза, и протянула дрожащую руку.

Регулус изогнул бровь, наверно, думая о ней невесть что, аккуратно вытянул колечко и взял ее за руку. Коснувшись губами безымянного пальца, он бережно надел Гермионе кольцо. Село как влитое – должно быть, зачарованное.

– Не так уж и страшно, правда? – Регулус поднялся. – Смотри, – он перевернул ее ладонь.

По внутренней стороне кольца пробежалась сияющая линия – и на ободке остались выписанные вычурным почерком их с Регулусом имена. Гермиона судорожно вздохнула, чувствуя, как бешено колотится сердце, но умом все равно не могла осознать, что она теперь – невеста Блэка. Именно оттого, что Блэка все казалось еще неправдоподобней. Почти так же, как в случае со Снейпами, когда она думала, что очень странно принадлежать к такому величественному роду – Гермиона чувствовала себя несоответствующей. Она вспомнила про Нарциссу и Андромеду, про безумную, но опасную и могущественную Беллатрису – да, поставить себя в одном ряду с женщинами из этого рода не получалось. Не говоря уж о единственной знакомой ей миссис Блэк.

– Я должен извиниться за свое коварное предложение? – улыбнулся Регулус, стараясь заглянуть ей в глаза.

Гермиона отрицательно помотала головой и поспешно уткнулась носом ему в шею, вдохнув запах крепкого кофе и одеколона. Теперь она недоумевала, чем так понравилась Блэку, что он решил жениться именно на ней, да еще и позаботился о том, чтобы сделать предложение красиво. Гермиона чуть не взвыла от охватившей ее горечи.

– Зачем ты… – начала она, но тут же прикусила язык: дура, еще не хватало спросить, зачем ему такая обыкновенная девчушка, как она.

– Зачем я совершил такой бесчеловечный поступок? – по-своему понял ее Блэк и коротко засмеялся. – Да, это было жестоко с моей стороны.

Гермиона крепко вцепилась в рукава его рубашки.

– Нет, я просто… – она не знала, как объяснить свою дурацкую реакцию, чувствуя себя виноватой: ведь ей положено радоваться. Вместо слов она обвила руками его шею и поцеловала, стараясь вложить в этот поцелуй всю безграничную нежность, которую испытывала к нему.

***

Когда они вернулись, ужин практически закончился. В Гриммовом Логове завтракали и обедали в любое удобное время, но ужинали все его обитатели по требованию Талии вместе. Когда они вошли, Нарцисса, Сириус, Талия и Стелла вопросительно взглянули на Регулуса. Он кивнул им и сказал, рассудив, что Гермионе нужно время, чтобы прийти в себя:

– Извините, смотрели на розы-перезвон, забыли про ужин.

Сириус скорчил гримаску, вопрошающую, в чем проблема, но Талия легко коснулась пальцами его руки и одними губами произнесла «Потом». Вообще-то, они планировали объявить о помолвке за ужином, но Регулус решил, что еще успеется: Гермиона и так выглядела, будто с креста снятая. Откровенно говоря, он не ожидал, что его предложение вызовет у нее такое неприкрытое горе. Он чувствовал растерянность каждый раз, когда смотрел на нее.

– Перезвоны? – переспросил Макнейр. – У меня в поместье растет несколько кустов.

– В Макнейр-Холле? – изогнул бровь Люциус Малфой. – Если я не ошибаюсь, твое поместье находится в горах.

Уолден беспечно пожал плечами.

– Сам не знаю, как такие неженки прижились у нас в горах, – весело ухмыльнулся он. – Никто их не сажал, да и не ухаживает никто – растут прямо над обрывом, под окнами моих покоев.

«Неженки». Хорошо сказал. Прямо как «Принцесса на горошине», из той же серии. Регулус покосился на Нарциссу. Она излишне внимательно изучала содержимое своей тарелки.