Узы крови

– Поцелуйте меня в мой упругий зад! – прокричал напоследок Сириус.

Гермиона прижалась к родителям. Последнее, что она увидела, прежде чем зажмуриться – вылетевший из снежного облака кинжал.

========== 41. Нурменгард ==========

– Мы сейчас находимся, – продолжал он с той же неизменной обстоятельностью, коей отличался во всем, – над самым побережьем Норвегии, на шестьдесят восьмом градусе широты, в обширной области Нордланд, в суровом краю Лофодена. Гора, на вершине которой мы с вами сидим, называется Хмурый Хельсегген.

Эдгар-Аллан По «Низвержение в Мальстрем»

Когда они перенеслись во Францию, в имение Малфуа, начался полный кавардак. Секунду царило молчание, во время которого дядюшка Жюстен с гневом осматривал прибывшую компанию, испачкавшую безукоризненно начищенный пол в вестибюле, в котором отражались, как звезды в реке, сотни свечей великолепной люстры с хрустальными подвесками. Когда Драко был маленьким, он снимал обувь и, пока никто не видел, в одних носках скользил по полу, как по катку.

Потом все засуетились. Отец бросился объяснять кузену сложившуюся ситуацию, откровенно заискивая перед ним, и Драко в который раз подумал, как его раздражает преклонение Люциуса перед их французскими родственниками: можно подумать, Франция рай земной! Тетушка Шарлиз запричитала, терзая в руках кружевной платочек – ах, она ведь тонко чувствующая натура, ей нельзя волноваться, а теперь все пропало, монстр явится прямо в их гнездышко, от их английских родственников всегда были одни неприятности. Нарцисса, словно позабыв о существовании Шарлиз и Жюстена, принялась отдавать домовику приказания, связанные с оказанием целительской помощи. Все остальные порывались куда-то идти что-то предпринимать, только мешая ей, и в этой суматохе Драко внезапно открылось оглушающее зрелище – Нарцисса склонилась над кем-то, загораживающий вид Уолден отступил, и Драко увидел Блейза, сидящего на полу и поддерживающего под руки свою мать. Свою мертвую мать – прямо из ее груди торчал прицельно попавший в сердце кинжал. Мгновенная смерть, ни один целитель на свете не успел бы ничего сделать. Нарцисса прижала узкую ладонь ко рту, сочувственно посмотрев на Блейза.

– Исцелите ее, – хрипло пробормотал тот, глядя в одну точку перед собой и, судя по всему, не решаясь взглянуть в лицо своей матери. Ее глаза были широко распахнуты, и от их остекленевшего взгляда внутри ледяным клубком сворачивался самый первобытный и сильный страх – страх смерти.

– Блейз, – Нарцисса опустила руку ему на плечо.

– Исцелите ее! – выкрикнул Забини, стряхнув руку Нарциссы со своего плеча.

– Парень, успокойся, – прокряхтел Грюм и приложился к своей неизменной фляге.

«Старый козел», – зло подумал Драко.

Нарцисса, не имея времени на утешение, бросилась к другим раненным – аврор Шеклболт и старая леди Паркинсон все еще были без сознания.

– Драко, помоги мне, – распорядилась Нарцисса.

Драко с готовностью левитировал бабушку Панси. Тех, кто был ранен менее серьезно, Нарцисса тоже позвала за собой. Уже в дверях Драко еще раз оглянулся – Уолден деликатно, но решительно поднял Блейза на ноги, по лицу Забини катились слезы, а зубы были крепко стиснуты, отец все еще объяснялся с кузеном – если бы он так не лебезил, то все уладилось бы в разы быстрее и удобнее; Панси билась в истерике. Курица.

Они с мамой устроились в кабинете, специально отведенном для регулярных посещений целителей – тетушка Шарлиз каждое утро находила у себя новую болячку. Однако на этом неприятности не закончились – спасти старую леди Паркинсон тоже не удалось. Старушка была слишком слаба, а ее бестолковая внучка не оказала ей необходимую помощь вовремя. Пришлось еще и утешать Нарциссу – мама каждую смерть пациента воспринимала, как свою личную провинность, и Драко даже обрадовался, что есть другие раненные – это обстоятельство помогло Нарциссе быстро взять себя в руки.

С аврором она возилась очень долго – почти сорок минут Нарцисса провела за исцелением, растратив много сил. Драко за это время сообщил досадную новость Паркинсонам и исцелил небольшие ранения остальных пострадавших. Следовало заметить, что они легко отделались. К моменту, когда Нарцисса завершила исцеление, ее уже ждал горячий чай и лучшее средство для восстановления сил – плитка шоколада. Она устало опустилась в кресло. Драко заботливо завернул ее в теплый плед – после сложного исцеления она всегда мерзла.

Нарцисса облегченно вздохнула и поинтересовалась:

– Что Паркинсоны?

– Держатся, – выдал Драко ответ, давно, по его мнению, обретший статус штампа.

– Чувствую себя ужасно виноватой, – Нарцисса взяла в руки чашку, и та задрожала, позвякивая о блюдце – у мамы тряслись руки.

– Мам, – укоризненно произнес Драко. – Ей было сто двадцать лет. Неплохой возраст для волшебницы. И вообще она была бабушкой лорда Паркинсона, а не Панси.

– Драко, не имеет значения, чья она бабушка, – возмутилась Нарцисса. – Она была при них всю их жизнь.

«Тем более успела им опостылеть», – раздраженно подумал Драко, но от комментариев вслух воздержался. Он лучше всех знал, как равнодушно относились они к своей бабке при жизни. Тем противнее было смотреть на показную скорбь по погибшей. Он мог поспорить на что угодно, что втайне это семейство подумало «Избавились, хвала Мерлину». Особенно учитывая, что бабка больше полувека держала в своих когтистых лапах немалую долю финансов и контрольные акции семьи, заставляя лорда Паркинсона считаться с ее мнением, кардинально отличавшимся от его собственного.

– Скажи Доре, что с мистером Шеклболтом все в порядке, – попросила Нарцисса. – Она осталась ждать за дверью.

Драко повиновался, хотя, будь его воля, он бы избегал любых встреч с этой странной особой. Больше всего она напоминала ему тропическую бабочку – слишком яркая, слишком экзотическая, чтобы не таращиться на нее то и дело.

– Как там Кингсли? – Дора Тонкс поднялась с пола.

– Нормально, – проворчал Драко, стараясь не смотреть на нее, точнее, не любоваться: от волнения с метаморфа слетела маска, и она превратилась в болезненно, изящно тонкую леди, хрупкую, как хрусталь. По точеным плечикам рассыпался шелк каштановых волос. Нос, который она всегда делала вздернутым, теперь был безупречно ровным, таким же безупречным, как и все черты лица – утонченные по-блэковски, но непривычно живые и подвижные. Она стала похожа на Стеллу и тетушку Беллу.

– Через пару-тройку дней он будет в порядке, – буркнул Драко.

– Хвала Мерлину, – Тонкс сложила ладони вместе и воздела глаза к потолку, потом улыбнулась. Когда она улыбалась, то забавно морщила нос и прищуривалась, ее лицо становилось чуть круглее и, возможно, от этого приобретало выражение детской непосредственности и шкодливости.

– Спасибо, побегу расскажу остальным! – радостно воскликнула она, вновь надевая свою излюбленную маску, и, крутнувшись на одной ноге, побежала прочь.