Узы крови

– Это похвально, Блэк, – ответил Грозный Глаз. – Ты прямо скатился на пару позиций вниз в моем личном черном списке.

– Досадно это слышать, – вздохнул Регулус. – Я люблю во всем быть первым.

– Я не сомневался, – хмыкнул Грюм и пробормотал себе под нос: – Маленький засранец.

– Вполне очевидно, что нам следует отправиться в Нурменгард, – встряла Гермиона, пока не началась очередная перебранка.

Регулус лукаво прищурился, заметив ее маневр, и она не смогла удержаться от легкой ответной улыбки, мимоходом подумав, что его особенность как-то связана именно с тем, что он Блэк. Есть что-то общее между ним и Беллой, и Сириусом, и Стеллой, да между всеми, кто связан с этой фамилией – это нечто ярче всего проявляется в битве, но иногда мелькает во взгляде и просто так. И это нечто – как бы получше выразиться? – нехорошее, что ли? Жестокое? Или просто надменное? Или тут подходит только одно определение – нечто блэковское?

– Как Риддл туда вообще проник? – недоуменно спросил Сириус. – Разве тюрьму никто не охраняет?

– Гриндевальд умер пять лет назад, – ответил Люпин. – После его смерти немецкое правительство живо прикрыло финансирование. Никого другого туда помещать не стали, ведь крепость находится на территории Норвегии, поэтому это неудобно. Даже памятник или развлечение для туристов из Нурменгарда делать не стали. Во-первых, это лабиринт, во-вторых, об этой странице истории Германия, да и вся Европа мечтает забыть раз и навсегда.

– Что чревато смелым наступлением на те же грабли, – пробормотал Регулус.

Все согласно закивали.

– И все равно, как Риддл поместил туда крестраж? – удивилась Стелла. – Он же это давно сделал?

– Не думаю, – протянул Северус. – Летом после своего воскрешения он надолго покидал страну. Вполне возможно, что он перепрятал крестраж, который считал самым незащищенным. Кроме того, там мы, скорее всего, не встретим Пожирателей. Он ведь никому не доверял свой секрет. Зато нас наверняка ждут какие-нибудь неприятные чары.

– Но он в курсе, куда мы отправились, – подхватил Макнейр. – Поэтому мы должны действовать без проволочки, пока он не перебрался на материк, иначе, в лучшем случае, он заберет и перепрячет крестраж, а в худшем…

– Заберет наши жизни, – с мрачным весельем закончил Грюм, да еще и хохотнул, найдя свою реплику остроумной.

Повисло молчание.

– Мы с Ремом сделаем копии карты, – решил Сириус. – Это не займет у нас много времени, а предосторожность не будет лишней. Не хотелось бы остаться в Нурменгарде навеки из-за того, что мы по какой-нибудь случайности утратим карту.

– Нам нечем уничтожить крестраж, – напомнил Регулус. – Придется унести его с собой.

– Дерьмо, – прошептала Стелла себе под нос, так, что услышала только Гермиона.

Верно, тут они сплоховали – следовало захватить с собой еще и меч Гриффиндора.

– И вот еще любопытная загвоздка, – криво усмехнулась Талия. – Как мы попадем в крепость? Насколько я знаю, пункт переправы уже пять лет, как закрыт.

Гермиона не поняла, что имелось в виду – да она, собственно, и не знала, где именно располагается Нурменгард. В это мгновение в комнату вошла Гиневра. Она выглядела изможденной, цепочка амулета больше не обвивала ее шею.

– Блейз хочет идти с нами, – объявила она.

– Пара-тройка дней – и с Кингсли все будет в порядке! – воскликнула Тонкс, вихрем ворвавшись в комнату, и уже не так радужно добавила: – Более-менее.

– Лишние волшебные палочки нам не помешают, – высказался Грюм, опять поворачиваясь к Гиневре.

Северус неопределенно хмыкнул. Кажется, он не разделял точки зрения аврора. Все как-то растерянно молчали.

– Ну, – лорд Макнейр кашлянул. – Я отправлюсь к Нурмегарду и посмотрю, что там с переправой и можно ли ею воспользоваться.

В очередной раз распахнулась дверь, и в проеме замер Люциус Малфой. Он окинул присутствующих равнодушным взглядом и известил:

– До пяти часов вечера вы должны покинуть поместье.

Ответом ему был дружный негодующий вздох.

– А как же Кингсли? – возмутилась Тонкс.

Малфой метнул на нее надменный взор.

– Вас не учили транспортировать в Аврорате? – процедил он.

Тонкс не нашлась что ответить от возмущения.

– Превосходно, – ядовито протянула Талия, повернувшись к Сириусу.

– Чего-то подобного я и ожидал, – в тон ей ответил Блэк. – Знал бы, захватил бы какой-нибудь бесценный артефакт.

Талия понимающе усмехнулась. Люциус побледнел еще больше обычного.

– Напрасно старались бы, – выплюнул он. – Здесь не гостиница. В пять мы с вами распрощаемся, иначе вас передадут в руки британским властям.

Он развернулся, чтобы уйти, но Северус окликнул его. Малфой замер и с неестественно прямой спиной обернулся.

– Мы непременно запомним нововведения в этикете гостеприимных хозяев, – спокойным тоном уведомил Снейп.

Люциус выдавил улыбку, поняв намек, и, развернувшись, вышел, провожаемый хмурыми взглядами. Лорд Мальсибер посмотрел на Макнейра и Северуса и взмахнул рукой.

– Будто мы проходимцы какие-то! – оскорблено воскликнул он.

Северус скептично усмехнулся.

– Не будем навязчивыми, – сказала Талия. – Я сейчас отправлюсь к месье и мадам Делакурам. Мама живет у них, они наши старинные знакомые. Кроме того, когда отец отправлял во Францию маму, он заодно переправил их старшую дочь Флер. Они точно не откажутся приютить у себя на пару дней Кингсли. И… я попрошу их позаботиться о похоронах.

– Мы с Кристианом заглянем в местное отделение Гринготса, – произнес Северус. – Думаю, поступим так: мы обменяем некоторую сумму на магловские деньги и расселимся в магловском отеле в Осло. Там нас будут искать в последнюю очередь, плюс это далеко от побережья.

– Берите дорогой отель, – посоветовал Грюм. – Легче всего прятаться у всех на виду. Любой, кто хочет спрятаться, искал бы крохотную гостиницу на окраине.

Северус насмешливо изогнул бровь.

– Да что вы? Никогда бы не подумал.

Все начали расходиться по своим делам. Гермиона повернулась к Стелле.

– Спасибо за поддержку, – тихо сказала она.

Стелла взглянула на нее с прохладой.

– Я все равно считаю, что ты не была уверена в результате заранее, – ответила она.

– Что ж, – вздохнула Гермиона. – Каждая осталась при своем мнении.

Она справедливо считала, что поступила правильно. Это был выход, и выход единственно возможный. Она не собиралась ни перед кем извиняться, соглашаясь с отцом – к чему ужасаться тому, чего не случилось. И, более того, если бы время обратилось вспять, Гермиона, не задумываясь, сделала бы то же самое.