В числе пропавших

Мертон спешил к машине Вальтера.

–  Я знал, что ты вернешься, - сказал Вальтер.

–  Помоги.

Вальтер взял чехол с дробовиком.

–  Куда его?

–  Брось на диван.

Мертон положил коробку с патронами рядом с чехлом и сел. Затем положил на диван три альбома Колледжа Сьерры, четвертый опустил на колено.

Это был самый поздний и последний его альбом, относящийся к 1990 году. Мертон перелистывал его, пока не нашел индивидуальные фото старшего класса.

Как много знакомых лиц. Немые, тупо улыбающиеся лица. Безжалостные лица. Самодовольные лица. Надоевшие лица. Красивые лица, больно ранившие его.

Вот Дат Хокинс, красноносый доходяга, который писал ему записки с жалобами на безответную любовь. Биф Краснер, школьный хулиган, получающий удовольствие от страданий других. Джерри Миллер, который считал себя правильным и всегда сторонился Мертона. И этот чертов Энди Тарвер. Энди «Педик». Стервец, которому очень хотелось, но потом он испугался, донес, и все полетело к чертовой матери.

Ладно. Мертон здорово на нем отыгрался. Чертовски здорово.

Перелистав альбом до середины, Мертон нашел групповое фото студенческой футбольной команды. Игроки стояли, одетые в форму, только без шлемов. Каждый держал свой шлем сбоку, зажав его запястьем, как Безголовый Всадник свою голову.

Мертон внимательно изучал лица, водя указательным пальцем по каждому ряду.

Не тот год.

Он взял альбом за 1989 год и открыл его прямо на фотографии команды.

Свирепые глаза парня, стоящего рядом с тренером, хмуро смотрели на него.

Такие же глаза смотрели на него с маленькой фотографии внизу страницы. Припав к земле, готовый атаковать, парень грозно смотрел в камеру. Надпись под фото гласила: «Басс Пакстон, капитан сборной».

–  Дай мне телефонную книгу, - сказал Мертон.

Вальтер, неподвижно стоявший возле дивана, кивнул и вышел. Через пару минут он вернулся с адресной книгой. Мертон положил ее перед собой, полистал страницы, затем медленно повел указательным пальцем вниз по колонке с буквой «П».

–  Пакстон, Басс, - прочитал он вслух.

–  Это он?

–  Да, - Мертон улыбнулся. - И сегодня ночью он умрет.

Глава 12. ЗВОНОК

Звонил Биркус.

–  Помощник Ходжес, - ответила Пак. - Что у вас есть для нас?

–  Мы закончили с Элисон Паркингтон.

–  Отлично. Что откопали?

–  Есть кое-что интересное. Несомненно, ее утопили. Голова была отделена после смерти. Она также подверглась сексуальному воздействию. Оно имело место также после смерти.

–  Как мы и думали.

–  Наш мальчик - очаровашка.

–  Что-нибудь еще?

–  У него кровь группы «А». Он оставил семя. Мы взяли мазок из вагины, и по нему определили группу крови. Также мы обнаружили несколько чужих волосков в ее лобковой области. У жертвы были светлые волосы, но мы нашли несколько черных волосков. Вероятно, они принадлежат нашему подозреваемому.

–  А у ее мужа? - спросила Пак.

–  Мы проверили. У него каштановые.

–  Итак, у нашего парня черные волосы и кровь группы «А».

–  Похоже, что так. Если мы его поймаем, то сможем прижать к стенке с помощью анализа ДНК.

–  Верно. Что-нибудь еще?

–  Это все. Конечно, мы пришлем письменный отчет.

–  Большое спасибо.

–  Всего хорошего.

Глава 13. ИНДИАН-ПОЙНТ

Расти не спешил. Он подъехал к повороту на Индиан-Пойнт, не превышая скорости, повернул налево и сразу же попал на извивающуюся узкую дорогу. На вершине он миновал участок для парковки и направился к низкому каменному парапету перед крутым обрывом. Расти проехал пять припаркованных автомобилей: два фургона-кемпинга, джип «Тойота» и серый грузовичок «Чеви». Номер на грузовике был такой же, какой Расти видел около шоссе Свит-Мидоу. Мать Тринк была права.

Он заметил с полдюжины человек. Трое из них, отец и его сыновья, рассматривали в телескоп, взятый на прокат, окрестности Серебряного Озера. Парочка влюбленных стояла лицом к озеру, обнимая друг друга за плечи. Одинокий мужчина сидел на парапете лицом к парковке, вгрызаясь в сэндвич. Тринк и Билли не видать.

Расти заглушил двигатель около их грузовичка и вышел из автомобиля. Он заглянул в кузов, но не увидел ни Билли, ни Тринк, только пару грязных обрезанных одеял. Он взглянул на часы.

Скоро должна появиться Пак, но не раньше, чем через пять-десять минут.

–  Вы - шериф Ходжес, - сказал мужчина с сэндвичем. Дующий с озера ветер растрепал его седые волосы. Он потрогал ус и пожевал его. - Я голосовал за вас.

–  Спасибо. Я ценю это.

–  Суровы, но справедливы. Я так думаю. Вы здесь по делу?

–  Да, - oн подошел к мужчине и пожал ему руку.

–  Меня зовут Восс. Гарри Восс, - представился тот.

–  Приятно познакомиться, Гарри. Взаимно. Вам нравится здесь?

–  Пока не подойду к краю обрыва. Чудовищно высоко над озером. Вы знаете, индейцы Вашу сбрасывали отсюда своих вождей.

–  Умерших вождей.

–  Конечно, - старик рассмеялся. - Полагаю, что умерших. А знаете, зачем они это делали?

–  Не уверен. Если и слышал, то забыл.

–  Прямо здесь, под нами, озеро достигает тысячи футов^[8] в глубину. Тысяча футов. Знаете, как там холодно?

–  Полагаю, очень холодно.

–  Ужасно холодно. Ниже минус тридцати. Тысячу лет спустя те старые вожди такие же свеженькие, как и в тот день, когда умерли. Это нечто, да?

–  Конечно, - сказал Расти.

–  Они и сейчас там, внизу. Никогда не всплывают. Никогда. Вот вы, офицер полиции, как вы думаете, почему они не всплывают?

–  Если они не разлагаются - не выделяется газ. Нет газа в телах - они остаются внизу.

–  Вы правильно понимаете, шериф. Не зря я за вас голосовал.

–  А теперь, я хочу спросить вас, Гарри. Если вожди никогда не всплывают на поверхность, откуда такая уверенность, что они остались такими свежими и красивыми?

–  Иногда их выбрасывает на берег. Как правило, когда меняется течение.

–  Разве такое случалось?

–  Насколько я помню, последний такой случай произошел около тридцати лет назад. Где-то в 67-68-ом году. Или около того. Конечно, этим делом занимался шериф. Тогда это был шериф Роулс. Он решил, что это самоубийство. Хотите есть? У меня еще есть сэндвич, - oн хлопнул пальцем по крышке бакалейной коробки, стоявшей между его ног. - Индейка, салат и майонез на «Волшебном Хлебце».

–  Спасибо, Гарри, но вынужден отказаться. Я только что пообедал.

–  Как хотите. Мне больше достанется. Не могу налакомиться этим «Волшебным Хлебцем». Самый нежный из всех хлебобулочных изделий, какие когда-либо были. Как вы думаете?