В движении вечном

Отметка год 1994-ый.

1

Наркот-Бельчик

Грузчик я нынче, грузчик с дипломом.

Честно признаюсь, братишки, на полном серьезе скажу. Когда шел на работу сюда в этот мерзкий привокзальный магазин, не сомневался я даже ни капельки, что хоть здесь буду представлять своей особой нечто приметное и, быть может, даже исключительное.

Но.

– - С верхним, значицца?
– - переспросил при знакомстве как-то уж очень обыденно, тускло мой нынешний коллега и сменный напарник по прозвищу Бельчик-наркот.

Обыденно, тускло переспросил, без эмоций малейших. Медленно повернул голову на сторону, минуя вскользь взглядом ржавый, погнутый в боках металлический ящик-контейнер для мусора, невдалеке за которым покосившейся уродливой будкой торчал из земли убогий дощатый сарай.

Привычно сплюнул на сторону.

Прибавил затем хрипловато, но теперь вдумчиво, с объединяющими свойскими нотками, что для меня прозвучало и вовсе обескураживающе:

– - И ты...

Он будто не договорил до конца, шершаво дерябнув кривым остроносым железным дрючком по разбитому пластмассовому ящику. В безразличии рассеянном легонько пристукнул тем же дрючком по ощеренной пасти кирзового ботинка. Зевая с ленцой, в растяжку беззубо, прищуренным взглядом привычно окинул невзрачные виды чернового внутреннего магазинного дворика.

– - С верхним, значицца, и в наши пенаты?
– - прибавил теперь с чуть заметной улыбкой сарказма.
– - Трудовую нашу обитель.

Гм, "трудовая обитель".

А что ж, братишки, можно и этак сказать. Черновой подсобный магазинный дворик, как-никак, а трудовая обитель моя нынешняя. Чин по чину с хэбэшным халатом в наследство с чужого плеча, с печатью и записью в трудовой книжке.

Что ж, теперь можно сказать, что сбылось. Исполнилось в принципе то, что так долго пророчили хором. Магазинный дворик задрипанный, грязный --- картинка из многих возможных, однако их той же картежной колоды.

– - И ты с верхним, значицца, -- повторил напоследок Бельчик-наркот.

Последние слова он произнес тогда твердо, законченно, и вдруг показалось отчетливо, что он бы даже удивился, если бы у меня этого "верхнего" и не оказалось.

Впрочем, и сам он с дипломом, с этим самым "верхним, значицца". После физкультурного, бывший... впрочем, все мы здесь, братцы-грузчики, в известном смысле бывшие. А если конкретней сказать, то спортсмен он знаменитый в прошлые годы, затем тренер недолго. Тренером, по сути, он только начал, в итоге так и вовсе не вышел из начинающих на педагогическом поприще, весьма достойном в иных приложениях, а вот спортсмен и впрямь был знаменитый. Мировой чемпион, фамилия Бельчик вкупе с именем звучным Богдан когда-то далёко гремела по миру. Академическая гребля его прежняя спортивная специализация, вот потому-то в славную память о прежних победах в начале здешней трудовой деятельности его даже Академиком уважительно кликали.

Но и это, понятное дело, теперь только в бывшем. Теперь и здесь он всего лишь "наркот". Наркот-Бельчик да Бельчик-наркот и только.

А ведь здесь помнят и знают, что, будучи чемпионом знаменитым он в Канаде, Австралии, Швеции, да и где только он не бывал. Эх, Канада, Австралия, Швеция! Вернись, прокрути на обратку каких-то десяток годков, и как крохотно это звучало совместно, равняя с названием звонким Советский Союз... А нынче, когда вверх тормашками бывшее, когда само название это могучее, звонкое тоже лишь в бывшем, когда каждый глядит, как не сгинуть и как бы куда поскорей улизнуть... Когда в масштабах девичьих америкэн бой подменяет ивана-царевича, когда над нами даже в Африке черной от пуза смеются, мол, строили-строили русские сказочку, и без штанов, эх!.. Канада, Австралия, Швеция названия эти так манят, звучат, словно подлинный рай на земле.

Рай на земле и... наркот-Бельчик.

Нынче и как совместить?
– - звучит диссонансом чудовищным карикатурно. Пожалуй, одну лишь примету отметишь в оставшихся крохах на память из прежних фанфарных времен. Триковый костюмчик без споров не липа, "фирма", сотни полторы потянет зеленых на полочке в бутике брендовом, а, значит, с полгода запахивать среднему классу самое малое светится при зарплатах-то нынешних, коль возжелал щегольнуть.

Правда, здесь тот час встает оговорка существенная. Щеголять будешь в чистом и свежем, а вот наркот он и есть наркот: ведь надо еще и приметить три полоски знаменитые в сальной непроглядной грязи. Да и в прочем живом оформлении не нужно особых эпитетов, не нужно и в никакую машину времени в памятных мыслях садиться, чтобы узреть наяву те же самые ржавые лица. Просто, выйди-глянь к своему магазину.

Рай на земле и...Бельчик-наркот.

Звучит диссонансом чудовищным карикатурно, однако внимательным взглядом отметишь и нынче фактуру подлинно чемпионскую, обрезав лишь мысленной кистью по силуэтному контуру изрядно обвисший животик. Рост отметишь и шеи мощный, рыхловатый столбик, размах и крутизну плеч, богатырскую грудь -- говорят, когда-то "Академик" мог здесь любого "вырубить", и даже сам Папа-мясник, личность с точки зрения силы в нашем магазинном мирке авторитетная здоровался с ним не иначе как за руку. Однако нынче наркот-Бельчик частенько и сам вырубается к вечеру где-нибудь в уголке на магазинном дворике; тогда его грузную вялую тяжесть тащат волоком под громкие вопли в небольшой дощатый сарайчик, приспособленный администрацией для хранения различной производственной тары. Доставив короткой дорожкой к нужному месту, кидают небрежно на драный, безногий, диванный лежак среди битых бутылок, деревянной щепы, прочего разного хлама и закрывают на ключ до самого утра.

* * *

История его падения в эту "инстанцию", последнюю в том смысле, что далее... В общем, ясно-понятно, куда стежки-дорожки ведут прямым ходом, оттого и инстанция эта так названа, -- история его падения настолько обычна, что может быть легко передана в нескольких словах. Были юность, упорство, могучая сила таланта, были улыбки фортуны, фанфарные взлеты, восторги поклонниц, газетные интервью. Было все это и было обжито годами, и было привычно, размеренно, строго и почему-то казалось, что так будет всегда. Но вот незаметно в лихих состязательных ритмах промчались победные годы --- с годами с укромных житейских задворок лукаво подкрался тридцатник, а вместе с ним заодно и прямая черта.

Вновь вступил решительно в действие один из фундаментальных законов этого Мира. Закон решительной перемены, когда монотонный и плавный процесс неотвратимо сменяет скачок. Поступательная жизненная последовательность, фанфарная, яркая оборвалась, как струна, зацепив за черту -- ту черту острую, за которой был новый мир. Впереди была принципиально иная жизненная реальность, принципиально иной жизненный уровень.

И вот здесь за чертой, в этой новой жизненной реальности ты не нужен ни еще вчера вездесущей, назойливой пишущей братии, ни еще вчера деликатно улыбчивым, покладисто приветливым могущественным боссам из спорткомитета, да и кому? Кому на хрен ты сейчас нужен?.. Даже у твоих поклонников, казалось до гроба преданных, теперь налицо уж другие кумиры. Ну, стаканчик с тобой еще хряпнут, нальют, коли завалялось немного капусты в кармане. Ведь ты сейчас точно такой, как они, каких многие тысячи, по строгим житейским канонам ты свергнут на землю с вершин. Ты сейчас снова в начале дороги, и к новым победам опять длинный путь; ты сейчас обычный начинающий детский тренер с "сотнягой смешной" зарплаты на молоко, хлеб и дешевенький ширпотреб; ты сейчас смешон и наивен в попытках припомнить кому-то былые большие дела.

Ты сейчас у поворотной черты, и пришло время снова ответить на кардинальный по жизни в о прос .

К то ты есть из себя?

Мир этот есть испытание. Ты послан в жизнь, и ты послан не зря, и у судьбы есть надежда. Сможешь ли в ы стоять и оправдать?