В движении вечном

Она так сказала, когда Игнат с написанным ответом на листке уже приготовился отвечать.

Игнат молча и тоже очень серьезно кивнул в ответ. Как раз это было сейчас даже очень понятно. А дальше...

А дальше!

Такого экзамена у него никогда не было ранее, такого экзамена он не припомнит и впредь. Это был бенефис, соло, это был подлинно ответ на едином дыхании. Слово к слову весенним ручьем, но теперь наяву, и в ничуть не меньшей степени, чем в его прежних воображаемых "гуровских" представлениях.

По билету без единой остановки, без единой запиночки, только "да-да" и поощрительные кивки по ходу ответа. Далее нескончаемой вереницей последовали дополнительные.

Сколько их всего было?

Может, десяток, а может, и более. Сосчитать не было никакой возможности, однако здесь количество фактор третьестепенный, а суть в том, что и здесь на едином дыхании. Вопрос -- ответ, вопрос -- ответ!-- и так до конца без единой запиночки.

И были слова напоследок. И вот слова эти ему не забыть, эти слова он запомнил на всю жизнь:

– - Ну вот, дождалась и я, наконец, счастьица... Горанский матанализ выучил!

3

Гребешок возвышающий

Итак.

Помимо известных физических законов материального Мира существуют законы Мира иного, духовного, действующие также с вполне осязаемой точностью. Несмотря на кажущееся принципиальное различие, основополагающий фундамент у обоих Миров общий, и это позволяет проводить глубокие обобщающие аналогии, бросая взгляды из океана привычного в океан призрачный. Заглядывать дерзновенно, пытливо, касаясь краешков едва, как травянистого берега суши убогая глупая пиявка.

Вследствие одной из таковых аналогий, как далеко не каждому на земле этой дано видеть и понимать даже самые простые физические законы, так, тем более, далеко не каждому дано видеть и чувствовать законы духовные, хоть начертаны они тысячелетия назад, начертаны скрижалями письменно в Книгах, начертаны с предельной ясностью и четкостью.

Да, да, вы правы, духовных ушей не имеющие, вы совершенно правы. На языке математических знаков и формул мы говорить здесь не можем, нам не дано заглядывать в души с цифирью абстрактной, отмечая с лабораторной конкретикой на временной диаграмме событий падения, взлеты, зигзаги... Падения, взлеты, зигзаги, как отклик естественный бывшего и как начала того, что еще предстоит.

Но у нас есть руководства по жизни, записанные в Книгах, есть на виду судьбы тех, кто историей послан, есть судьбы близкие рядом, и есть! -- есть одна судьба в точности, где нет тайн ни малейших.

Надо только быть искренним. С самим собою, хотя бы.

А иногда, коль выпало, так и со всем миром

* * *

– - Отличник, отличник! -- этими восклицаниями встретил Игната после каникул Серега Гончар, улыбаясь с изумлением.

Он и смотрел сейчас как-то неузнаваемо, словно выглядывая в его лице то, что бы все объяснило.

Приятели не виделись ровно две недели каникул, и за это короткое время свершившаяся перемена представилась гораздо контрастней. И как же теперь было не изумляться приятелю с заметной досадой и не без зависти, ведь: "Еще полгодика назад одна компания, а сейчас... Отличник, отличник!"

Правда, отличник Игнат был не круглый, а только наполовину. Но, как известно стакан можно считать как наполовину пустым, так и наполовину полным, и в данном случае куда более подходящим вариантом виделся именно второй. Очень уж неожиданным, триумфальным выдался для окружающих недавний пятерошный взлет на последних двух математиках.

Где теперь было его отчаяние, та вздыбленная, жгучая, неотступная волна?

Она еще была, еще не изгладилась в совершенно гладкую плоскость, она еще порой бередила досадливо. Но только лишь изредка, коротко. А переполняла сейчас всецело волна иная: он сделал! -- сделал это, он совершил. Он добился главного, он встал решительно, твердо на необходимую важнейшую ступень, откуда теперь покорение дальнейших высот было не чем-то эфемерным, призрачным, а самым естественным следствием последующих хорошо понятных действий.

И это был новый гребень, а вернее сказать очередной гребешок возвышающий в океане безбрежном его судьбы. Гребешок, пускай и особо памятный, но лишь очередной, преходящий в неисчислимой цепочке ушедших --- и новых грядущих, разговор о которых еще впереди.

ТОМ IV

Вначале необходимо пояснить, что книга девятая это не совсем обычные записки в виде литературного изложения от лица главного героя романа. Постоянно присутствует и чисто авторская мысль, потому как иначе на данном этапе нельзя. И главная причина заключается в том, что мы уже довольно далеко продвинулись по ходу сюжетного развития романа, и говорить далее необходимо именно с высоты того, что было ранее сказано.

В то же время эти записки представляют собой и вполне самостоятельное изложение некоторых значимых эпизодов в жизни Игната Горанского. И потому привередливый читатель непременно укажет на некоторый возврат к предыдущему, в той или иной степени описанному ранее. Впрочем, к предыдущему по ходу сюжета мы уже не раз возвращались, и это очень легко объяснить.

Что является главной сюжетной основой данного романа?

Детальное исследование поворотов судьбы его главного героя.

И вот именно с этой целью многое в нашем повествовании необходимо рассматривать с самых разных, порой даже диаметрально противоположных угловых аспектов.

– - Прекрасно, допустим, да только к чему эти все "повороты"?
– - в свою очередь спросит читатель конкретный.
– - К чему повторять много раз?

Не все в этой жизни Дано человеку, и такому читателю вряд ли я внятно отвечу. Но я верю и знаю, что будет читатель иной. Пережив на чужих поворотах судьбы и свои промелькнувшие годы, он оценит свой жизненный путь по-иному, он откроет в своей путевой магистрали надежды и смысл.

А теперь, собственно, и сами записки.

КНИГА ДЕВЯТАЯ

ПОСЛЕДНЯЯ ИНСТАНЦИЯ

Записки Игната Горанского

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГРУЗЧИК С ДИПЛОМОМ

И снова, снова необходимо она, наша мысленная м а шина времени. Нажимаем невесомым дыханием мысли оч е редную послушную клавишу на клавесине судьбы , и как мгн о венье одно почти двадцать лет.