В двух шагах от рая

– Возможно, - кивнул майор, - как часто появляются зомби?

– Иногда по нескольку в день, а иногда неделями никого.

– Где-нибудь еще есть ваши, гм, филиалы, здесь, в Нижнем, откуда-то зомби еще вылазят, или только из этого озера?

– Из Океана, - нехотя буркнул культист, - прямо из Океана, но то – лжевестники, только наши, из священного Озера – настоящие!

– Понятно, - военный в очередной раз заглянул, через край, словно в нетерпеливом ожидании явления нового вестника.

– Так что, вступить желаете, к нам, в Орден? – с надеждой спросил культист. – У нас питание… трехразовое.

– Мы подумаем, - Тадао махнул им с Ситой.

Сидеть, отдыхать было так хорошо, мешок снова оттянул руки.

– Подумайте, а то ведь конец света скоро, можно опоздать.

– Мы очень крепко подумаем.

– Возвращаемся в гостиницу? – Сита также смотрела на озеро, но ничто не тревожило серую гладь.

– Да.

14.

Решил однажды Исполняющий Бог спуститься оставить Пирамиду, поселиться в пещере и исполнять желания. Скоро к пещере, где жил Бог, потянулись вереницы людей, жаждущих получить обещанное.

Первым предстал перед Богом бедный дворянин. Только хотел обратиться к Богу со своей просьбой, как Бог и говорит:

– Лети домой. Твоё желание исполнено.

Вернулся дворянин домой, стал искать мешки с золотом и серебром, как вдруг видит - идёт к его дому сосед, а на плечах у него, вместо своей собственной - кабанья голова, глазами вращает да клыками щёлкает. Ужаснулся дворянин: «Неужели это было мое желание?»

После дворянина подошла к Богу старая женщина, неся на спине мужчину с высохшими ногами. Положила его у ног Бога и говорит:

– Исполни заветное желание моего сына. До конца жизни буду благодарна тебе.

Посмотрел Бог на мужчину, а у того и руки отсохли.

Заплакала, заголосила старая женщина:

– Что ты наделал, проклятый!

А Бог и говорит:

– Что же мне делать, если он с детства хотел, чтобы у него и руки отсохли, тогда ты не сможешь заставлять его короба плести и кормить его будешь из своих рук.

Делать нечего. Взвалила мать сына на плечи и пустилась бегом из пещеры, пока сын ещё чего-нибудь не пожелал.

Так и не исполнил Бог всех желаний. Недобрая слава о нём пошла. Уж кто-кто, а Бог должен знать, что сокровенные желания не всегда желанны бывают.

Ф.Незнанский «Элизия. Мифы и притчи» (Сборник).

ТАДАО

Сегодня их пришло двое.

Кичиро Лацис и безымянный мальчуган.

Кичиро служил под моим началом – безусый лейтенант, сразу после училища, каким я бы когда-то. В отличие от меня, из потомственных военных. Прадед служил под командованием легендарного Сайго Такамори и даже участвовал в битве при Кагосиме. В ней же и погиб. Судьба деда, с точки зрения военного, была менее удачна – всю жизнь околачивался в дальних гарнизонах и умер в своей постели то ли в восемьдесят, то ли в девяносто лет. Отец дослужился до полковника и даже имел какую-то должность при Центральном Штабе. Ну и Кичиро – офицер в четвертом поколении, надежда рода. В восемь его уже отдали в кадетский корпус, через десять лет он окончил его с отличием, потом военное училище, наконец, свежеиспеченный лейтенант в моей спецроте.

– Это вы виноваты, - произнес оживший Кичиро, - вы и никто другой.

– Почему же?

– Командир отвечает за своих подчиненных.

Обычная миссия на Фиорине. Местные взбунтовались и отказывались работать. Серьезных стычек не предвиделось – работали гражданские, но на всякий случай им дали нас в охранение, а нам полный боекомплект со строжайшим наказом стрелять в самом крайнем случае и только в воздух.

Кичиро подорвался на своей собственной гранате. Что он с ней делал – выдирал чеку, а потом засовывал обратно, просто задел и не заметил… хорошо рядом никого не было.

Миссия на Фиорине закончилась, как нельзя удачно – рабочие и руководство договорились, мы улетели, не сделав ни единого выстрела. Единственной жертвой стал лейтенант Кичиро Лацис. Родным сообщили, что пал смертью храбрых, хотя папаша, думаю, по своим каналам установил истинную причину.

– Командир отвечает за своих подчиненных, - вновь повторил оживший покойник.

– Я и отвечал, меня понизили в звании, объявили выговор, чуть не забрали ребят.

– Но меня это не вернуло. Четыре! Четыре поколения военных и вот так, из-за тебя.

– Из-за меня, - согласился я.

Мальчонка молчал, лишь большие, удивительно красивые глаза светились в темноте отраженным светом.

– А тебе чего? – не удержался я.

– Анадагар помнишь?

– Ну.

– Вы сидели в одном из кишлаков, в засаде, а по улице на вас шел мальчик.

– Смертник, как потом выяснилось, на нем взрывчатки было, больше чем весил сам.

– Это был я.

– Я приказал «снять» тебя и правильно сделал, ты бы убил всех нас.

– Ты приказал убить меня, не зная правды, может, я просто вышел на улицу.

– Ты был смертник, обвешанный взрывчаткой! – я перешел на крик.

– Но ты этого не знал!

– Ты бы все равно умер, взорвавшись!

– Да, но убил меня ты.

– Отдал приказ!

– А какая разница!

Действительно – какая разница. Посмотрел в окно – когда там уже рассвет.

15.

КЕЛЬВИН

Тадао кричал за стеной.

Несмотря на камень, крик отдаленным эхом прорывался в комнату. Значит – к нему пришли Иные.

– Приди, ну пожалуйста, почему ты не приходишь, - шепчут пересохшие губы, и лишь крик майора – далекий и близкий - за стеной, ему ответом.

Мешок! Кельвин нащупал его, как всегда, рядом, на кровати, словно любимое дитя.

– Вот! – дрожащие руки протягивают его в темноту. – Видишь, это все для тебя, ради тебя, во имя тебя!

И тишина – ответ. Даже майор перестал кричать.

Слезы, слезы стекают по морщинистому лицу, щекочут щеки, путаются в бороде.

– Ради тебя, - мешок отброшен, Кельвин рыдает, - ради тысяч таких, как ты, которые могут прийти после… Боже, боже! – худые пальцы сплетаются, монах сползает на пол, ноги согнуты в коленях, кровать, как prie-dieu. – Боже, если ты видишь меня здесь, в этом дьявольском месте, если ты слышишь меня, об одном прошу, только об одном… дай знак. Дай знак, что все делаю правильно…

Крики Тадао – может, это он и есть… знак.

– Я лечу на Элизию!

– Куда?

– Элизию, планету, что исполняет желания.

Крис последнее время, сразу после занятий, сбегал на свои собрания. Такие же студенты, как он. Спорят, собираются изменить мир. К лучшему, чему же еще. Лучшему, по их мнению, чьему же еще.

Не то, чтобы Кельвину особо это нравилось, но во-первых – не употребляет наркотики, не спутался с дурной компанией – уже хорошо, а во-вторых – Крис достаточно взрослый, чтобы… чтобы не брать во внимание мнение отца.