В гостях у эмира Бухарского

Не врить Вамбери въ данномъ случа мы не имемъ никакихъ основаній, такъ какъ и наши собственныя оффиціальныя свднія того времени, въ общихъ чертахъ, не расходятся съ нарисованною имъ картиной, и если дло стояло такъ шестнадцать лтъ назадъ, то съ тхъ поръ не особенно много нравственныхъ шансовъ прибавилось въ пользу Музаффаръ-Эддина въ глазахъ невжественнаго большинства его подданныхъ. Истинное положеніе Бухары относительно Россія понимаютъ тамъ еще и теперь весьма немногіе, то есть только высшіе сановники, по необходимости знакомые на дл съ сущностью этого положенія, да нкоторые купцы, ведущіе торговлю съ Россіей и въ ней бывавшіе; все же остальное продолжаетъ упрямо думать, что Бухара — «этотъ цвтъ и опора Ислама» — сама по себ могущественная и непобдима, и все было бы въ ней прекрасно, кабы не проклятая дружба хазрета съ кяфырами.

По нашимъ послднимъ свдніямъ оказывается, что эмиръ живетъ въ Шаар вовсе не потому, что его вынуждало къ тому долговременное ожиданіе русскаго посольства. Ожиданіе это было ие боле какъ предлогъ, которымъ всего удобне объяснялось шаарское сиднье хазрета для базарныхъ толковъ. Но и на базарахъ врядъ ли кто сомнвается, что тутъ вовсе не посольство, а иная боле вская причина заставляетъ его уже столько мсяцевъ безвыздно сидть въ этомъ город. Дло въ томъ, что Музаффаръ-Эддинъ, благодаря усилившимся, какъ слышно, проискамъ Катты-Тюри и наускиваньямъ черни со стороны ходжей и улемовъ, просто не ршается хать въ свою столицу, выжидая пока тамъ поуляжется поднятая противъ него, во время его отсутствія, агитація. А отсутствіе это продолжается уже боле года.

Есть основанія предполагать, что тамъ легко можетъ вспыхнуть возмущеніе, а войскъ въ цитадели Бухары всего лишь 1,400 человкъ, да и тхъ эмиръ не считаетъ вполн надежными. Кром того, какъ шепчутъ здсь на ухо, въ Шаар живетъ хазретъ еще и потому, что отсюда всего лишь нсколько часовъ зды до русской границы, за которую, въ случа чего, быть можетъ онъ и переберется. Да надо еще принять во вниманіе и то, какъ онъ живетъ въ Шаар, городишк съ незначительнымъ населеніемъ: изъ цитадели, кром какъ разъ въ недлю въ мечеть, никуда не показывается, и самая цитадель-то эта съ трехъ сторонъ окружена лагеремъ, гд расположено семь тысячъ сарбазовъ, да семь тысячъ расквартированы въ самомъ город по обывательскимъ дворамъ, и вс ворота цитадели охраняются сильными караулами. Такимъ образомъ въ Шаар, вокругъ эмира, собрано 14,000 его собственныхъ войскъ, состоящихъ въ большинств изъ персіянъ, афганцевъ, черкесовъ, курдовъ, хивинцевъ и нашихъ татаръ, но не изъ бухарско-подданныхъ узбековъ. И только опираясь на силу этого, чуждаго коренному населенію, войска, его высокостепенство можетъ съ относительнымъ спокойствіемъ за свою личную безопасность проживать даже въ ничтожномъ городишк Шахрисебса. Такова-то сущность его положенія, и понятно, что введеніе у себя телеграфа, какъ новое, очевидное для всхъ и каждаго доказательство его угодничества русскимъ, легко можетъ стать для пего тою послднею каплей, которая наконецъ переполнитъ сосудъ мусульманскаго фанатизма сеидовъ, ходжей, духовенства, учащихся въ медрессахъ, то есть всхъ тхъ элементовъ, кои составляютъ здсь, если возможно такъ выразиться, національную партію, на которую главнйшимъ образомъ и опирается въ своихъ проискахъ Катты-Тюря изъ-за границы.

Какъ неограниченный властитель, Музаффаръ-Эддинъ безпрепятственно можетъ рзать и вшать сколько ему угодно своихъ правоврныхъ подданныхъ: это въ порядк вещей и ни у кого не вызоветъ ни малйшаго протеста, ни малйшей претензіи, ибо въ томъ его «священное право», но абсолютизмъ его необходимо долженъ всегда опираться на поддержку сильно вліятельнаго духовенства, безъ чего каждый мусульманскій деспотъ легко можетъ кончить свою жизненную карьеру чмъ нибудь въ род пресловутыхъ ножницъ Абдулъ-Азиса. Исторія средне-азіятскихъ ханствъ, а Бухары въ особенности, испоконъ вковъ полна возмутительнйшими примрами захвата власти и сверженій съ престола, причемъ обыкновенно убиваютъ не только братъ брата, но нердко и родной сынъ насильственно отправляетъ къ предкамъ своего дражайшаго родителя. Неудавшееся, благодаря русскимъ штыкамъ, каршинское возмущеніе Катты-Тюри было, уже на нашихъ глазахъ, послднею пока попыткой этого рода. Но временная неудача не уменьшила и не охладила ни его партіи, ни его намреній: они теперь выжидаютъ.

11 января.

здилъ опять на базаръ. Какъ пообжились мы тутъ да по-обглядлись, такъ и замчаемъ, что при прозд по улицамъ и въ особенности, при посщеніи базарныхъ рядовъ, привтствія, адресуемыя вамъ въ вид поклоновъ и криковъ «здравствуй», приходится встрчать исключительно со стороны мстныхъ евреевъ, которые собственно и составляютъ въ Бухар такъ называемую «русскую партію». Остальной же народъ—; узбеки и таджики, вообще именуемые въ качеств городскихъ жителей сартами — не изъявляетъ намъ при встрчахъ никакихъ знаковъ, выражающихъ привтствіе, а глядитъ на урусовъ съ самымъ равнодушнымъ любопытствомъ; но среди мусульманской толпы приходится иногда подмчать и взгляды явно враждебные, исполненные затаенной ненависти и нердко сопровождаемые словомъ «кяфыръ» и тому подобною бранью, въ которой впрочемъ упражняются преимущественно уличные мальчишки. Хотя девять десятыхъ изъ тхъ, что смотрятъ на насъ враждебно, принадлежатъ къ сословію духовенства и вообще къ «ишанамъ» (книжникамъ, начетчикамъ), тмъ не мене изо всхъ нашихъ наблюденій можно пока сдлать одинъ безошибочный выводъ: что вообще никакого расположенія къ Россіи и русскимъ въ народ здшнемъ мы не замчаемъ. Да и съ чего бы, впрочемъ, быть ему въ намъ расположеннымъ? Что же до расположенія евреевъ, которое простирается даже до желанія, чтобы русскіе поскоре забрали себ всю Бухару, то оно вполн понятно: такое присоединеніе значительно расширило бы ихъ торговыя и имущественныя права и избавило бы личность еврея отъ унизительнаго положенія, въ какое онъ поставленъ теперь, подъ мусульманскимъ режимомъ. Дйствительно, это положеніе во всхъ отношеніяхъ крайне тяжелое. Начать съ того, что евреи обязаны оплачивать громадною пошлиной свое право жить въ городахъ на бухарской территоріи, а вн городовъ имъ нечего длать, такъ какъ вс они живутъ исключительно торговлей, преимущественно шелкомъ; во-вторыхъ, каждый «зя-кетчи» [97] въ каждомъ евре видитъ какъ бы свою законную дойную корову, взимая съ него за право торговли очень высокій и большею частію совершенно произвольный «зякеть». Но и оплативъ право жизни и право торговли, еврей все-таки не можетъ жить и торговать въ сред правоврныхъ: лавки еврейскія обыкновенно выдляются въ особый рядъ, а еврейскіе дома — въ особый кварталъ, за предлами коего онъ уже не иметъ права на недвижимую собственность. Но это еще не все: евреи не смютъ носить чалму, имъ дозволена только черная шапка съ узенькою мерлушковою оторочкой; не смютъ носить иныхъ халатовъ, какъ только изъ черной или темно-коричневой алачи; не смютъ подпоясываться широкими платками, а тмъ боле шалями, такъ какъ единственно дозволенный имъ поясъ — это простая веревка, и для того, чтобы они не могли скрыть сего послдняго «знака отличія», имъ строго воспрещается носить неподпоясанный халатъ сверхъ подпоясаннаго нижняго. Затмъ не смютъ евреи здить въ предлахъ города верхомъ не только на лошади, но и на осл, что особенно чувствительно въ здшнихъ городахъ, при ихъ огромныхъ разстояніяхъ и при этихъ улицахъ, зачастую посл небольшаго дождя не только непроходимыхъ, но и непроздныхъ отъ ужаснйшей грязи. Кром того, законъ не принимаетъ свидтельства еврея противъ мусульманина, и мусульманинъ не отвчаетъ предъ закономъ не только за какое бы то ни было оскорбленіе еврея, но даже и за убійство его, лишь бы оно было совершено вн черты города. Что же касается предоставленныхъ евреямъ льготъ, то он, кром окупаемыхъ правъ жизни и торговли, заключаются главнйшкмъ образомъ въ томъ, что еврея, впервые попавшагося въ какомъ нибудь преступленіи, не казнятъ смертью, а заставляютъ выкупить себ жизнь свою перемной религіи, и если преступникъ согласится на это условіе (что всегда бываетъ), то его тотчасъ же выдворяютъ изъ еврейскаго квартала, разводятъ съ женой, если онъ женатъ, и затмъ весьма долго и строго наблюдаютъ — точно ли исполняетъ онъ вс правила корана, и за малйшее отступленіе отъ нихъ наказываютъ смертью. Вообще евреевъ здсь и ненавидятъ, и презираютъ. Казалось бы за что? Какъ религія, мусульманство ближе къ еврейству, чмъ христіанство, и не иметъ съ нимъ тхъ старыхъ счетовъ, какіе могло бы имть послднее. Но тутъ, какъ и въ Европ, причины этихъ чувствъ къ евреямъ заключаются не въ религіозной, а въ экономической и соціальной сторон ихъ жизни: еврей и здсь тотъ же злостный ростовщикъ, тотъ же маклеръ, перекупщикъ и гешефтмахеръ, тотъ же содержатель тайныхъ притоновъ разврата и контрабандный продавецъ запрещенныхъ кораномъ вина и водки, хотя и торгуетъ, повидимому, однимъ только шелкомъ. Словомъ, и здсь мы узнаемъ вс т же характерныя, искони вковъ присущія еврейству черты, которыя такъ знакомы намъ у себя дома. Понятно, почему здшніе евреи ждутъ не дождутся, когда-то наконецъ русскіе заберутъ Бухару. Приходъ русскихъ избавилъ бы ихъ отъ унизительныхъ условій существованія и развязалъ бы имъ руки для излюбленныхъ ими профессій, безъ страха смертной казни за ихъ практикованіе.

97

Сборщикъ торговыхъ и таможенныхъ пошлинъ.

Съ базара прохали мы Урдинскою площадью въ Чиракчинскія ворота и, свернувъ мимо цитадельной стны направо, взяли путь вдоль лагеря бухарской пхоты. Лагерь этотъ, какъ уже сказано выше, окружаетъ цитадель съ трехъ сторонъ и занимаетъ пространство въ нсколько сотъ танаповъ, огражденное глинобитною стнкой, которая, въ случа надобности, можетъ служить и для обороны, такъ какъ высота ея выведена въ полчеловческой груди. Поперечныя внутреннія стнки длятъ лагерное мсто на три части, безразлично служащія для помщенія сарбазовъ. Это не есть лагерь въ европейскомъ смысл, и напрасно было бы искать въ немъ правильнаго разбитія палатокъ, правильнаго расположенія обозовъ, кухонь и проч. Это не боле какъ таборъ, гд палатки сарбазовъ, землянки пянджабашей (урядниковъ), и техниковъ, глинобитныя сакли офицеровъ и командировъ, кухни, коновязи и обозы перемшаны въ очень большомъ и, пожалуй, живописномъ безпорядк; но все же это таборъ настолько организованный, что въ немъ каждая воинская часть съ ея хозяйствомъ расположена въ совокупности и обладаетъ возможностью быстраго сбора по тревог. Для этой послдней цли, при наружной стнк, у нсколькихъ воротъ выставлены особые караулы при баталіонныхъ значкахъ, къ которымъ люди и собираются, (баталіонное знамя помщается особо и всегда при сакл командира). Эти ворота или, врне, выходы, смотря по удобству мстности, устроены не только для баталіоновъ, но и для ротъ, такъ что въ случа выступленія, каждая рота иметъ свое опредленное мсто сбора, а на случай обороны — опредленный участокъ защиты вдоль наружной стнки.

Одежда сарбазовъ состоитъ изъ краснаго суконнаго полукафтана съ отложнымъ воротникомъ желтаго, синяго, благо или зеленаго цвта, смотря по баталіону, и съ нагрудными кармашками для пистоновъ; швы полукафтана оторачиваются блою тесьмой. Полы полукафтана выпускаются наружу только при полной парадной форм, во всхъ же остальныхъ случаяхъ остаются заправленными подъ чембары изъ желтой кожи, которыя заправляются въ голенища высокихъ, доходящихъ до колнъ, сапогъ русскаго покроя. Головной уборъ состоитъ ивъ бараньей шапки вдвое выше, чмъ русская послдняго образца. Рубаха, исподнее блье, портянки и суконный бурый армякъ, на случай непогоды, дополняютъ обмундированіе сарбаза. Аммуниція очень несложна: кожаная патронная сумка и кожаныя штыковыя ножны на ременномъ кушак, да холщевой мшокъ для провіанта — вотъ и все. Вообще снаряженіе пхотинца является довольно практичнымъ. Урядники (амальдоры, пянджа-баши и чора-баши) носятъ вмсто красныхъ полукафтановъ блые длиннополые чекмени съ красными воротниками, погонами и обшлагами, а вмсто ружья — саблю, и кром того имютъ трость, какъ знакъ своего достоинства. Въ остальномъ снаряженіе ихъ сходно съ рядовыми. Офицерскіе чекмени обшиты серебряными галунами и, смотря по чинамъ, бываютъ синяго, гороховаго, коричневаго, голубаго, зеленаго и краснаго цвта. Шапка баранья и тоже съ отличіями: либо остроконечно высокая афганскаго образца, либо выдровая или кунья, въ род русскихъ, съ цвтнымъ бархатнымъ верхомъ, который перекрещенъ серебрянымъ позументомъ. Вооруженіе офицеровъ — пистолетъ или револьверъ въ кабур и сабля, всегда очень хорошаго достоинства. Чембары, отороченныя выдровымъ мхомъ и узорчато расшитыя шелками, носятъ офицеры всегда на выпускъ.

Кормятся люди на счетъ бека, то есть въ сущности на счетъ мстнаго населенія, пока эмиръ находится въ предлахъ даннаго бекства, и — насколько могли ми видть въ лагерныхъ кухняхъ при совершенно случайномъ, никмъ не ожидаемомъ посщеніи — кормятся прекрасно: въ чугунныхъ казанахъ варилась шурпа съ бараниной и иловъ, а это все, чего лишь можетъ желать себ азіятъ. Имть каждый день шурпу и пловъ съ бараниной, морковью и кишмишемъ — эго идеалъ житейскаго благополучія для каждаго азiята, и такой идеалъ, повидимому, достигнутъ въ обиход шаарскаго отряда. Помщаются рядовые люди въ палаткахъ, изъ коихъ одн приближаются къ русскому, а другія къ турецкому образцамъ. Вмстимость каждой палатки разсчитана на десять человкъ, которые и дйствительно размщаются въ нихъ не свыше этого числа, и съ достаточнымъ просторомъ. Вокругъ серединнаго подпорочнаго шеста устроено приспособленіе для установки ружей пирамидой. За пирамидой вырыта небольшая плоская ямка для угольевъ, замняющая мангалъ, гд люди кипятятъ свои чайники. Полъ каждой палатки устланъ паласами, сверхъ коихъ, на каждаго человка особо, имются блыя кошмы для постельной подстилки.

Внутреннее пространство лагеря дренируется проточными канавками. Для лошадей устроены глинобитныя ясли, раздленныя иногда на два, на три, на четыре отдленія. Ясли эти имютъ видъ барабана съ небольшимъ углубленіемъ для всыпки ячменя и кладки клевера (дженушка). Иногда надъ ними устраивается, для предохраненія засыпаннаго фуража отъ дождя и снга, глинобитный навсъ въ вид нашей почтовой кибитки, куда лошадь свободно можетъ просунуть морду. Вообще все это устроено просто, безранжирно, но въ высшей степени практично. Въ этомъ лагер часть шаарскаго отряда проводитъ и зимнее время, чередуясь въ извстные сроки съ тми частями, что расположены въ город, на обывательскихъ квартирахъ, и такимъ образомъ лагерь бываетъ занятъ постоянно. Поэтому во внутреннемъ его раіон правительство допустило въ извстномъ количеств устройство необходимыхъ лавочекъ и чайныхъ домовъ, замняющихъ для сарбазовъ наши солдатскіе клубы. Урядники и техники въ род оружейниковъ, сапожниковъ, портныхъ и т. и. помщаются особо отъ рядовыхъ, въ небольшихъ глинобитныхъ будочкахъ или, врне, крытыхъ гнздахъ (иного названія не придумаешь), вмстимостью на одного, иногда на двухъ человкъ, гд на внутреннихъ стнкахъ да вкругъ угольной ямки ютится все ихъ неприхотливое хозяйство и боевое снаряженіе, да еще съ предметомъ развлеченія, которымъ обыкновенно служитъ какая нибудь птица въ самодльной клтк. То же самое и въ палаткахъ сарбазовъ, гд мы встрчали въ клткахъ очень красивыхъ горныхъ рябчиковъ (по преимуществу излюбленная здсь птица), куропатокъ, дроздовъ и перепеловъ. Послднихъ обыкновенно стравливаютъ на бой между собою, причемъ всегда составляются пари между хозяевами бойцовъ и зрителями. Но кром этихъ птицъ у нкоторыхъ ротныхъ артелей воспитываются галчата, вороны, ястреба и соколы, привязанные на шнурахъ къ шестамъ съ поперечинами. Не знаю для какихъ цлей служатъ галки съ воронами, но ястребовъ и соколовъ здсь дрессируютъ для охоты, и хорошо пріученная птица нердко стоитъ до пятисотъ тентовъ, т. е. до ста рублей серебряныхъ. О собакахъ нечего и говорить, — ихъ тутъ съ удовольствіемъ прикармливаютъ, но вообще мы замтили особенную любовь сарбазовъ къ птицамъ.

Встрчали насъ люди въ этомъ лагер весьма радушно — не то, что на городскомъ базар, и это, вроятно, оттого, что большинство сарбазовъ, какъ уже сказано, персіяне и афганцы. Часовые очень исправно брали намъ ружья на караулъ, а люди, не занятые службой, прикладывали правую руку къ своимъ бараньимъ шапкамъ для отданія чести, причемъ очень добродушно улыбались; многіе предлагали осмотрть ихъ помщенія и попробовать пишу, иные приносили на пробу хлбныя лепешки, кишмишъ и угощали зеленымъ чаемъ. Вообще, какъ кажется, эмирскимъ сарбазамъ живется недурно.

12 января.

Говорятъ, что на завтра назначенъ, ради насъ, большой смотръ бухарскимъ войскамъ. Посмотримъ. Это должно быть очень интересно. Сегодня ничего замчательнаго; морозы со вчерашняго дня значительно уменьшились, и теперь Реомюръ показываетъ только -11°(-14 °C).

13 января.

Въ 10 с половиною часовъ утра отправились мы верхомъ къ Али-Мадату топчи-баши, который, по приказанію эмира, долженъ былъ показать намъ бухарскія войска. Али-Мадатъ живетъ въ цитадеди, и хать къ нему надо въ т же ворота, что и къ перваначи, только къ послднему надо повернуть съ пушкарнаго двора въ особыя ворота налво, а къ этому — направо. Здсь предъ воротами былъ растянутъ узорчатый наметъ, подъ которымъ встртилъ насъ самъ Али-Мадатъ со своими «махрамами» (адъютантами). На площадк пушкарнаго двора былъ выстроенъ баталіонъ сарбазовъ, со знаменемъ и музыкой на правомъ фланг, отдавшій посольству воинскую почесть, когда мы приблизились на нсколько десятковъ шаговъ къ его фронту.