В гостях у (с)нежного чародея

Проснулся Олло, со вкусом потягиваясь:

– Как я чудесно выспался. – Гном улыбнулся во весь рот, но тут же погрустнел, – Видел женушку во сне. Скучает, убивается. Эх… – он вздохнул и направился во двор привести себя в порядок.

– Ты бы тоже сходил, умылся, – Аурика снова отпихнула Ренфри, который так и норовил залезть в котелок над огнем. – Глядишь, быстрее приготовится. И без мусора.

Анимаг обиженно фыркнул, но последовал за Олло. А Аурика принялась заговаривать лечебный чай для Льера. Ее неумелое лечебное колдовство вчера явно помогло, значит, ему нужен был еще лекарственный чай. И она колдовала, несмотря на головокружение и слабость.

Льер глубоко вздохнул, просыпаясь, чуть кашлянул. Драконица вздрогнула, и очередное заклинание сорвалось с ее пальцев сонмом разноцветных искр. Она принялась заново собирать разлетевшееся чародейство.

– Это ты для меня колдуешь? Не трать зря драконий огонь. Замерзнешь ведь, – за спиной Аурики раздался хриплый голос Льера. Драконица сделала вид, что не услышала его слов, продолжая чудодействовать над его чашкой.

Мужчина вздохнул, снова чуть закашлявшись:

– А еще лучше убирайся отсюда подобру-поздорову, пока можешь…

– Никуда я теперь не уйду! – неожиданно злобно Аурика огрызнулась на Льера через плечо.

Вот как объяснить ему, что он теперь ее истинная пара? А что, если она ошиблась? Это же позорище заявить такое и ошибиться. Да и вообще, она хотела нормальную пару, красивого благородного дракона – за ним и помчалась в закрытый мир – а не вот этого вот… отмороженного. Интересно, а от истинной пары можно отказаться? Выбрать другую?..

Щеки Аурики горели, она едва переводила дыхание от переполнявших ее эмоций, и потому лечебное колдовство никак ей не удавалось.

– Дай я, – Льер поднялся с постели и плечом отпихнул Аурику в сторону.

– Ты что же, умеешь врачевать? – пытаясь скрыть смущение, драконица спросила нарочито пренебрежительно.

– Я много, чего умею, – чародей махнул рукой над чайником.

– Чего ж тогда раньше сам себя не полечил? Ведь так бы и помер на морозе, если бы я очаг не растопила.

– Раньше? – Льер посмотрел на девушку с искренним недоумением. Помолчал, озадаченно нахмурившись. – А зачем?

– То есть, как зачем? – Аурика опешила от такого вопроса.

– Ну, помер бы. Снег бы меня похоронил. Ренфри вот только жалко, - Льер сокрушенно покачал головой, - молодой совсем, глупый – увязался за мной. Совсем еще жизни не видел.

– А-а-а… что же изменилось сейчас? – драконица спросила и снова покраснела, сама не понимая, какой ответ она хочет услышать.

– Вы свалились на мою голову… – Льер проговорил сварливо и, закончив колдовать, вернулся в постель.

Явно разочарованная его ответом, Аурика насупилась и принялась разливать чай по чашкам.

– …а мне теперь отвечать за вас.

– Я сама за себя отвечаю, – драконица пробурчала себе под нос и сняла с огня котелок с готовой кашей. – Завтрак! – покричала, выглянув в сенцы.

– Золотце…

– Что? – Аурике показалось, что она ослышалась. Повернулась к Льеру, удивленно хлопая глазами.

Чародей, однако, выглядел спокойным, почти равнодушным:

– Так переводится твое имя, – он с видимым удовольствием завернулся в теплое одеяло.

– Да, так меня часто называет отец, – а вот Аурика растерялась.

– Не самый глупый человек, видимо. То есть, извини, дракон, – Льер скривился, видя разом вспыхнувшее на лице Аурики негодование. – Чего пыхтишь, дочь Черного Пламени? Чайник изображаешь? Давай завтракать. Сто лет нормальной пищи не пробовал.

Глава 8. Холодное сердце

Со двора вернулся Олло, посвежевший и повеселевший. Аурика разложила кашу по тарелкам, и гном с явным удовольствием принялся за еду:

– Очень вкусно, девочка, – он нахваливал стряпню Аурики. – Я смотрю, ты вообще готовишь чУдно, хоть и молоденькая совсем. Кому только такое сокровище достанется? И хозяюшка, и красавица…

Драконица покраснела и мельком взглянула на Льера. Он невозмутимо поглощал свою порцию каши, даже не посмотрев на повара и не поблагодарив ее. Смущенно кашлянув, Аурика покосилась на дверь:

– А где Ренфри пропал? Остывает ведь.

– Он там вчерашней снежной бабе что-то прилаживает. Говорит, чтоб не мерзла, – Олло пробубнил с набитым ртом.

– Чтобы что? – несмотря на смущение, драконица усмехнулась. – Давно ли снежные чучела мерзнуть начали?

– В этом мире даже лед мерзнет, – Льер проговорил это настолько мрачным тоном, что от веселости Аурики не осталось следа.

Отставив тарелку с недоеденной кашей, она отправилась во двор, искать незадачливого скульптора.

Мальчишка действительно хлопотал возле своего снежного творения.

– Эй, Ренфри! Иди есть, каша стынет, – Аурика с интересом следила за его работой.

– Сейчас, чуть-чуть осталось, – юноша увлеченно ваял какую-то деталь. – Я решил Исси плащ вылепить. Холодно тут, замерзнет ведь в одном платьице.

– Кому ты решил плащ вылепить? – драконице показалось, что она ослышалась.

– Ну, – парень залился смущенной краской, – я скульптуру эту назвал Исси. Ледяная значит.

– А-а-а, – Аурика протянула, не зная, как на это реагировать. То ли смеяться, то ли проверить Ренфри на наличие жара. Вдруг, он тоже простыл? Или от Льера заразился?

– У любой скульптуры должно быть имя… то есть название, – Ренфри пробормотал, словно пытаясь оправдываться.

– Ну да, ну да, – Аурика усмехнулась, забавляясь его смущением. – Иди, поешь, великий скульптор, пока не остыло.

С видимым сожалением Ренфри отстранился от снежной девушки, оглядывая свое новшество со всех сторон. Теперь на плечах ледяной скульптуры красовался плащ. Аурика вздохнула. Трогательная забота создателя о своем творении.

Собралась уже вернуться в дом, когда на пороге появился его хозяин.

– Тебе нельзя вставать, – драконица нахмурилась. – И тем более на улицу выходить в таком виде.

Льер был без шапки, и морозный ветер игрался с его седыми волосами.

– Беспокоишься обо мне, дочь Черного Пламени? – он усмехнулся, не глядя на девушку, и подошел к скульптуре.

– Моего отца зовут Черный огонь, – Аурика процедила с нажимом, но негромко. Какой смысл поправлять, если он намеренно коверкает имя Алузара?