В гостях у (с)нежного чародея

– Льер!!! – Аурика позвала, надрывая голос. – Что я опять сделала не так?!! Мне страшно… – она закрыла голову руками и опустилась на снег. И заплакала. От страха и от обманутой надежды. Она хотела ласковую снежную сказку, а получила новую снежную бурю.

Внезапно перед ней выросла высокая мощная фигура. Аурика вздрогнула и подняла голову:

– Льер? – в очертаниях фигуры смутно угадывался силуэт Льера. Только плечи его стали еще шире, словно обросшие ледяными сосульками. Метель развевала густые белоснежные волосы, длинные, до самой земли. Так, по крайней мере, показалось Аурике со страху.

Драконица вскочила на ноги и бросилась к мужчине:

– Что случилось, Льер? Что я сделала не так? Откуда взялся этот жуткий холод?

– Я и есть этот холод! – голос у Льера стал другим, зычным, без следа недавней простуды.

– Нет… – Аурика только пробормотала одними губами, и тут же почувствовала легонький толчок под ребро. В тоненьком пояске, который перехватывал рубашку под грудями, светился уголек Слезы Пламени, с которым Аурика не расставалась ни на миг.

Драконица приложила к нему ладонь, то ли пытаясь согреть ее о магический уголек, то ли спрятать сокровище от того чудища, в которое превратился Льер. Но было поздно, чародей тоже его почуял. Повел носом в сторону артефакта, попытался вздохнуть, судорожно, словно ему не хватало воздуха, закашлялся. А потом выдохнул хриплым простуженным голосом:

– Беги отсюда, Золотце!

И Аурика побежала.

Глава 10. Лютый холод

Аурика мчалась, не разбирая дороги. Проваливаясь по пояс в сугробы, рывками выдергивая себя из них, ломая попадающиеся под ноги сучья, обдирая ладони в кровь… Вокруг нее набирал силу новый снежный шторм. Еще страшнее предыдущего.

Дыхание замерзало прямо на губах, обсыпаясь под ноги Аурики колючими льдинками. Не ветер, но уже ураган ломал промороженные ветви деревьев и целые древесные стволы. По счастью, все они пока что пролетали мимо драконицы. И метель… Злая, простуженная старуха – она ругалась скрипучим простуженным голосом и кидала в лицо юной девушке не снежинки, а самые настоящие ледяные кинжалы, желая испортить ее невинную красоту. И на щеках Аурики расцветали кровавые порезы.

Драконица мчалась в одной тоненькой рубашке сквозь снег и мороз. Она хотела позвать на помощь, но никак не могла сообразить, кого и как.

«Папа?.. – она всхлипывала про себя вопросительно. Ответом было молчание. – Гор? Антарас?!! Кто-нибудь! – Аурика звала, но родные не слышали ее крика. – Льер!!! Помоги мне! Мне холодно!» – последняя отчаянная мысль, мелькнувшая в голове замерзающей испуганной девушки…

Ведомая каким-то невероятным чутьем, Аурика выскочила из метели прямо к избушке. С разбегу влетела в незапертую дверь и бросилась к очагу, не обращая внимания на удивленные взгляды Ренфри и Олло, которыми они окинули ее полуобнаженную фигуру. Гном строго зацокал языком, анимаг покраснел и показательно скосил глаза в сторону.

– Огня! Скорее! Нужно больше дров! – Аурике было не до их оценок ее наготы. – Ну, пожалуйста, помогите мне, или мы все тут замерзнем!

Драконица бросилась подкладывать дрова в камин, подкрепляя обычный огонь своей магией, уже не обращая внимания на головокружение и слабость, вызываемую потерей магической силы. Сейчас главное – разжечь огонь. Очень горячий. Иначе – смерть! Откуда к ней пришло это знание, Аурика не понимала, но и не собиралась размышлять об этом. Потом. Она обо всем подумает потом. Сейчас нужно растопить очаг.

Ренфри и Олло, недоуменно переглянувшись, принялись помогать Аурике. Уж больно убедителен был ее страх. Исси сжалась в уголочке, с испугом переводя взгляд между ярящимся пламенем и стенами избушки, которые, несмотря на жарко растопленный очаг, стремительно промерзали насквозь. Словно снаружи к ним в домик пыталось проникнуть нечто… Злое, холодное, мертвое…

– Больше! Еще! Жарче! Кидайте в огонь все, что может гореть! – Аурика, не жалея тратила свой внутренний огонь. Схватила подвернувшийся под руку стул, любовно починенный Олло, и тоже бросила его в огонь.

Слеза Пламени на ее поясе тревожно вздрагивала, от каждого магического веяния, но драконица не обращала внимания на ее предостережения. Еще огня! Им нужно больше огня…

Наконец, силы юной драконицы иссякли. Ренфри не успел подхватить ее, и она просто упала перед разожженным камином на пол. Как была: в тонкой полупрозрачной сорочке и маленьких трусиках. Аурика подняла голову, посмотрела в глаза пламени, на танец огненных саламандр. Огонь всегда давал ей силу, он был ее родной стихией, стихией дочери Дракона! Но сейчас огонь пил ее силу, чтобы не потухнуть самому.

Очаг полыхал очень жарко, но, несмотря на это, изморозь продолжала бежать по стенам – от двери, от окон, от мельчайших щелей в бревнах – все ближе к очагу, заставляя обитателей избушки жаться друг к другу и к спасительному огню.

Тогда Аурика потянулась рукой к тому последнему, что могло спасти их. К Слезе Пламени. Она все еще могла отрыть проход в Истрос и спасти их всех. Всех, кроме Льера… Который так и остался снаружи.

Драконица сжала в пальцах колдовской уголек Слезы, всхлипнула, замешкавшись, принимая решение… И в этот момент входная дверь отворилась, и внутрь в клубах пара ввалился хозяин избушки. Он сделал несколько неуверенных шагов к огню и, совершенно обессилевший, рухнул на пол рядом с Аурикой.

***

Где-то далеко-далеко, на самом краю сознания, завывала вьюга. Нудно и тоскливо, словно злилась, что не может дотянуться до Аурики. А драконице было тепло и очень удобно. Вкусно пахло травами и теплым хлебом. Она проснулась, но не хотела открывать глаз. Хотела немножко продлить сонное очарование. Как будто она оказалась дома, в цитадели Таэр Лет. За толстыми стенами бастиона ярилась зимняя вьюга, но отец ни за что на свете не впустит ее внутрь, не подпустит злобную старуху близко к своей драгоценной дочке.

И вот сейчас он обнимал ее своими большими теплыми руками, очень ласково и бережно, как умел делать только он один. Даже мама так не могла. Мама с той же трепетной теплотой обнимала своего сына. Но Аурика не обижалась на мать, ведь у нее был отец. Он всегда был рядом с ней, чтобы ни случилось…

…Открыть глаза и сбросить сладкую дрему Аурику заставил приступ глубокого сухого кашля. Она согнулась пополам, одеяло сползло набок, оголив точеное плечо, и девушка все никак не могла нормально продышаться. Драконы ведь не болеют. Она не знала, каково это…

– Тише-тише, укройся, – те же теплые руки, что обнимали ее во сне, набросили одеяло ей на плечи и прижали к широкой груди, чтобы утишить приступ кашля. Вот только голос говорившего принадлежал не отцу Аурики. Он принадлежал Льеру.

Они были на той же самой лежанке возле очага, где уже провели вместе одну ночь.

Смущенная, испуганная, удивленная, Аурика послушно нырнула под одеяло. Льер лежал совсем рядом с ней, и тоже время от времени прикашливал, но не так сильно, как она сама.