В гостях у (с)нежного чародея

И в этот момент в наружную дверь постучали.

***

Олло тихонько сжал в руке кочергу от камина, Ренфри боязливо попятился ближе к учителю, а Аурика вопросительно посмотрела на Льера. Чародей улыбался. По крайней мере, это выражение его бледного лица было ближе всего к нормальной человеческой улыбке. И девушка расслабленно выдохнула и отправилась отворять.

– Аурика, стой! – Ренфри попытался ее остановить, но драконица только отмахнулась от него. Сама она тоже не чувствовала ничего страшного за дверью. Так чего тогда было бояться?

– Мне показалось, что тебе хотелось бы с ней встретиться. Чего же ты теперь вдруг оробел? – Льер беззлобно хмыкнул и толкнул Ренфри в спину навстречу гостю.

Анимаг шагнул было вперед, да так и замер посреди комнаты, запутавшись в собственных ногах.

Аурика отворила дверь. С порога на нее смотрела худенькая молодая девушка, почти еще девочка, чуть пониже росточком, чем сама Аурика. Очень бледная и очень замерзшая. У девчушки был такой испуганный взгляд, она так зябко куталась в коротенький плащик, складки которого показались Аурике смутно знакомыми, что драконица напрочь забыла об осторожности.

– Проходи скорее. Совсем ведь замерзла, – она решительно потянула гостью за руку, заставив шагнуть внутрь.

У девочки была тонкая, очень бледная и очень холодная рука. Она с неожиданной силой высвободилась из пальцев Аурики и чуть отступила от драконицы, глядя на нее ошалевшим взглядом.

– Идем к огню, погреешься, – драконица поманила гостью в комнату. – Там мои друзья, они тебя не обидят. Меня кстати Аурика зовут.

И задом попятилась в сторону теплой комнаты. А девочка несмело шагнула следом.

– Вот так, молодец. Идем-идем. У нас еще каша осталась. Я сейчас подогрею чуть, вообще пальчики оближешь. И чаю заварю, горячего.

– Горячего? – девочка спросила, как будто испуганно, и остановилась.

– Ну, да, – драконица вздохнула. Неужели еще одна полоумная на ее голову, что боится горячего чая. – Чай должен быть горячим. Не бойся, не растаешь.

– А вдруг? – девочка задала очень странный вопрос, чем привела Аурику в замешательство.

Так они и вошли в комнату: Аурика пятилась, подзывая за собой незнакомку, девочка маленькими несмелыми шажочками следовала за ней.

– Ой, кто это? – Ренфри шарахнулся в сторону, будто перед ним была не хорошенькая девочка, а ледяное чучело.

– Ты меня не узнал? – девочка обиженно поджала губки. – Я Исси. Ты же сам меня так назвал. Даже плащ подарил, чтоб я не мерзла на морозе. Но там во дворе все равно очень холодно…

С этими словами она принялась кутаться в свой плащик. Девушка была очень мила и неуловимо напоминала Аурику. Только казалась чуть помладше, и волосы у нее были снежно-белого цвета. Да и вся кожа была очень-очень бледной в противовес румяной драконице.

– Исси?.. – Ренфри только и смог выдавить из себя и повернулся к учителю, ища ответа. Льер откровенно забавлялся всей этой сценой:

– Я же сказал, что твоей снежной бабе кое-чего не хватает. Вот, теперь у нее все есть. Даже сердце.

– Ледяное, – Аурика проговорила и нахмурилась, сама еще не до конца понимая, что именно ее так встревожило.

– Ну, и что, – Льер неожиданно злобно огрызнулся. – Зато в отличие от теплого человеческого оно не умеет предавать. И будет биться еще очень-очень долго.

– Я не баба, – Исси капризно надула губки.

– Нет, конечно, деточка, – Олло тут же оказался подле девушки, приняв на себя заботу о ней. – Ты очень красивая девочка. И ты совсем замерзла. Иди к огню, погрейся. А дядюшка Олло тебе сейчас чайку согреет и кашки положит. Ты любишь кашку?

Исси пожала плечиками:

– Я не знаю. Никогда не пробовала.

– Вот, и попробуешь, – гном принялся хлопотать над снежной девочкой, словно она была ему родной внучкой.

– Как это понимать, Льер? – Аурика уперла руки в бока, в порыве беспокойства даже не заметив, что назвала чародея по имени.

– Так и понимай, – он пожал плечами. – Была снежная баба, стала снежная девочка. Будет ему подружка, а то мой ученик совсем здесь затосковал. Вон, даже из снега себе подругу вылепил. Она кстати действительно очень похожа на тебя.

На сей раз Аурика пропустила мимо ушей этот сомнительный комплимент.

– Ты понимаешь, что так нельзя?

– Как нельзя?

– Оживлять неживое. У всего живого должна быть душа. А душу может вдохнуть только Негасимое Пламя, только Огонь творения…

– Да, брось, Золотце. Посмотри, как мальчишка счастлив. Заберете ее вместе с собой в этот ваш… Истрос. Будет вам зимой снежные статуи ваять для красоты. Не прогонит же черный дракон ребенка, в самом деле?

– Она не ребенок! – Аурика повысила голос, но тут же прикусила язык, не желая пугать и расстраивать Исси, которая внешне и вправду выглядела как самая настоящая девочка.

– А кто же она? – Льер усмехнулся, глядя на Аурику хитрыми глазами.

– Снежный голем, – драконица ответила со вздохом. – У нее нет души.

– Ты так считаешь? – чародей кивнул в сторону очага, где Олло пытался накормить Исси теплой кашей, а Ренфри суетился вокруг них с чайником и больше мешал, чем помогал. И все трое улыбались.

– Никак я не считаю! – понимая, что ей нечего возразить, Аурика клацнула зубами и отвернулась. Ну, как объяснить снежному дикарю сложнейшую теорию Потоков?

– Ты не думай, я в магии Потоков разбираюсь не хуже тебя, – Льер с кряхтением поднялся с лежанки и подошел к очагу за новой порцией горячего чая.

Драконица только рот приоткрыла от негодования:

– Ты что, мысли мои читаешь?

– Да, сдалась ты мне… – Льер тяжко плюхнулся обратно на свое место с чашкой в руке.

– Не сдалась? – Аурика спросила это с какой-то даже обидой и еще крепче сжала кулачок с меткой истинной пары.

Неужели Льер ничего не почувствовал? Значит, это не он ее истинный. Но кто же тогда? Драконица покосилась на копошащуюся у огня троицу. Скривилась. Нет, кроме Льера здесь никто даже близко не подходил на эту роль. Разве что…