В гостях у турок

— Постараюсь, — съ улыбкой поклонился сотрудникъ болгарской газеты, сдлалъ маленькую паузу и продолжалъ: — но я хотлъ-бы васъ спросить: какого мннія вы держитесь относительно политическаго состоянія Болгаріи въ настоящее время?

— Политическаго? — протянулъ Николай Ивановичъ и не зналъ, что отвчать. — Политика, знаете, темное дло… Политика — это такая вещь… Впрочемъ, все это похвально, что вы теперь длаете, похвально…

— Ну, а что говорятъ объ насъ у васъ въ высшихъ сферахъ?

— Да что говорятъ… Ничего не говорятъ. А o самоварахъ-то вы подумайте. Ахъ, да… спохватился Николай Ивановичъ. — А квасъ? А кислыя щи у васъ есть въ Болгаріи? Я вдь вотъ только сегодня утромъ пріхалъ и не усплъ еще ни съ чмъ ознакомиться.

— Нтъ, квасу и кислыхъ щей у насъ не длаютъ, — отвчалъ сотрудникъ.

— Странно, по меньшей мр странно! Вдь сближеніе-то начинается съ мелочей. Да такіе славянскіе напитки вовсе и не мелочи. Это вдь васъ турецкое иго отучило. Сначала турецкое иго, а потомъ Батенбергъ, Стамбуловъ съ своимъ западничествомъ. Скажите, стало быть, у васъ здсь въ ресторанахъ нельзя и ботвиньи потребовать? Вы знаете, что такое ботвинья?

— О, да… Я жилъ въ Россіи. Я учился въ Одесс, слушалъ тамъ лекціи въ университет и сколько разъ лъ ботвинью.

— Такъ неужели здсь нельзя получить ботвиньи? — еще разъ спросилъ Николай Ивановичъ.

— Нельзя. Здсь внская кухня. Наши болгарскіе повара также учились у внцевъ. А главное, здсь квасу нтъ.

— Но отчего же посл такого поворота ко всему русскому, вы не выпишете изъ Москвы хорошаго квасовара, хоть только для Софіи? Онъ и научилъ-бы вашихъ болгаръ квасоваренію.

Сотрудникъ пожалъ плечами.

— Какъ вамъ сказать?.. Дйствительно, у насъ многаго еще не хватаетъ.

— А вы укажите въ газетахъ. Вотъ вамъ и еще сюжетъ для громоносной статьи — квасъ. Конечно, это дло городской думы. Прямо требуйте у думы, чтобы былъ выписанъ изъ Москвы квасоваръ для городскаго хозяйства. Пусть городъ устроитъ школу квасоваренія. Вдь у васъ, я думаю, если ужъ такой антагонизмъ существуетъ, то и селянки на сковородк получить въ трактир нельзя?

— Нельзя, покачалъ головой сотрудникъ.

— Такъ вотъ вмст съ квасоваромъ выпишите и хорошаго русскаго повара изъ какого нибудь московскаго трактира. Онъ научитъ, какъ и ботвинью стряпать, какъ и растегаи длать, какъ селянки мастерить. Такъ вотъ я все сказалъ.

И Николай Ивановичъ умолкъ.

— Виноватъ, ваше превосходительство… Вы мн еще не изволили высказать вашего взгляда относительно перемны нашей внутренней и вншней политики… относительно нашего поворота… снова обратился къ нему сотрудникъ.

— Какъ не высказалъ? Я все высказалъ. Я сказалъ: это похвально…

— Ну, а въ петербургскихъ высшихъ сферахъ какъ? Положимъ, можетъ быть это дипломатическая тайна, но я попросилъ-бы васъ сообщить мн хотя кое-что въ предлахъ возможности.

Произнесенное слово «тайна» позволило ухватиться за него Николаю Ивановичу и онъ заговорилъ:

— Нтъ, это тайна, гробовая тайна и вы объ этомъ не просите! Я все сказалъ. Я далъ вамъ два сюжета для передовыхъ статей: самоваръ — разъ и квасъ — два. Ахъ, да… Какъ у васъ здсь въ Софіи насчетъ бань? Есть-ли хорошія русскія бани?

— Баня у насъ турецкая. Она передъ вашими окнами. Но въ нее ходятъ и болгары, и болгарки, отвчалъ сотрудникъ.

— Ахъ, да, да… То-то я видлъ въ окнахъ голыя красныя тла. Но вдь эта баня, я думаю, для простого народа, иначе неужели-бы полированный человкъ сталъ отираться полотенцемъ около незанавшеннаго окна! И наконецъ, это баня турецкая, а я про русскую баню спрашиваю: съ каменкой и полкомъ для паренья.

— Такой русской бани нтъ.

— Т-съ… А еще толкуете о томъ, что сдлали полный поворотъ ко всему русскому! процдилъ сквозь зубы Николай Ивановичъ, покачалъ головой и наставительно замтилъ:- Скорй нужно завести въ Софіи русскую баню на московскій манеръ и она будетъ служить образцомъ для бань другихъ болгарскихъ городовъ. И вотъ вамъ третья громоносная передовая статья: русская баня. Ну, ужъ теперь, кажется, все… Вамъ чаю стаканъ не прикажете-ли? предложилъ онъ сотруднику болгарской газеты.

— Нтъ, благодарю васъ… Я тороплюсь въ редакцію. Нужно написать, нужно послать въ типографію, отвчалъ тотъ, всталъ, переминался и, наконецъ, снова обратился съ Николаю Ивановичу:- Еще одинъ, можетъ быть, нескромный вопросъ. Вы съ какими цлями постили нашу столицу, ваше превосходительство?

— Я? Просто изъ любопытства, чтобы видть славянскія земли. Я и жена туристы и пробираемся въ Константинополь.

— Туристы? Въ Константинополь? А вы не командированы какимъ-либо русскимъ министерствомъ?

— Нтъ, нтъ. По собственному желанію.

— Можетъ быть, это тоже тайна, которую вы, какъ дипломатъ, не въ прав сообщить?

— Нтъ, нтъ. То есть, конечно, я путешествую съ извстными цлями, но… Нтъ, Нтъ!

И Николай Ивановичъ махнулъ рукой.

— Въ такомъ случа, не смю васъ, ваше превосходительство, утруждать больше своимъ присутствіемъ. Честь имю кланяться и поблагодарить за сообщенія.

И сотрудникъ болгарской газеты поклонился, Николай Ивановичъ подалъ ему руку, подала и Глафира Семеновна.

Николай Ивановичъ вышелъ его проводить въ корридоръ, и кричалъ ему вслдъ:

— Такъ не забудьте сюжеты для передовыхъ статей-то! Самоваръ, квасъ и баня! Русская баня на московскій манеръ!

XXIV

Николай Ивановичъ вернулся изъ корридора въ комнату и торжествующе сказалъ жен:

— Каково! Нтъ, въ самомъ дл, должно быть я очень похожъ на статскаго генерала!

— Да вдь самъ-же ты атестовалъ себя корридорному превосходительствомъ, отвчала Глафира Семеновна.

— Э, матушка, другой сколько угодно атестуйся, но ничего не выйдетъ. А у меня есть даже во взгляд что-то такое превосходительное. Корридорный съ перваго раза спросилъ меня, не превосходительство-ли я. Да и не въ одной Софіи. Въ Блград тоже.

И Николай Ивановичъ, заложа руку за бортъ пиджака и приподнявъ голову и хмуря брови, сталъ позировать передъ зеркаломъ.

— Лакеи и швейцары и мальчишекъ величаютъ превосходительствомъ, если имъ хорошо на чай даютъ, сказала Глафира Семеновна.

— Однако, я здшнему корридорному еще ни копйки не далъ. И наконецъ, вдь не одинъ корридорный. Вотъ сейчасъ былъ человкъ образованный, писатель, а какъ онъ меня присаливалъ превосходительствомъ-то!

— За то какъ не хорошо будетъ, если узнаютъ, что ты навралъ!

— А что такое? Головы за это не снимутъ.

— Непріятно будетъ, скажутъ: самозванецъ.

— Поди ты! Какъ узнать! Никто не узнаетъ.

— Да вдь паспортъ то твой на болгарской границ записывали. Тамъ вдь есть наше званіе.