В плену его страсти

Перед сном проверяю телефон на всякий случай. Я уже привыкла, что сообщения могут приходить с хорошим таким запаздыванием. Все-таки со связью тут беда.

И вот как раз СМС от одной из одноклассниц я получаю спустя полтора дня после отправления. Катя спрашивает, куда я делась и почему не хожу в школу. И все бы ничего, вот только мы с ней фактически не общались. А значит, вот это все - явно не ее инициатива.

Мама? Она бы просто позвонила. Выходит, Эдуард так и не успокоился, раз начал действовать через моих знакомых.

По спине пробегает озноб от мысли, насколько он одержим идеей получить меня. Нет, возвращаться мне точно нельзя.

Как результат, сплю я плохо. Постоянно просыпаюсь и проверяю, что я все ещё здесь, в доме с Тагаевым.

В итоге последний день уходящего года начинается для меня весьма и весьма мрачно.

Я даже с завтраком не заморачиваюсь, хотя вообще-то даже примерное расписание блюд поначалу составила, чтобы впечатлить Камиля и убедить меня не увольнять.

Я настолько не в настроении, что даже когда он появляется в дверях, не реагирую. Хочет орать, да пожалуйста. Я готова.

Однако вместо очередного недовольства мужчина заносит несколько пакетов, один из которых ставит на стол. А затем насмешливо смотрит на меня.

– Это что?
– осторожно спрашиваю.

– Ну, ты же хотела праздник…

17 Камиль

Девочка обладает поразительным талантом выбивать меня из состояния равновесия. Уже который раз.

Возможно, дело в словах Заславского, но с того дня на нее я смотрю немного иначе. До этого даже не думал в ту сторону. На хера? Ее внешность - и так уже удар по прошлому. Так что я и не рассматривал ее в этом ключе. Но наша стычка в бане что-то изменила, дернула за какой-то крючок так, что это ее обалдевшее выражение лица, шок в огромных разноцветных глазах все же не остался незамеченным.

Однако эта ее выходка с украшением…

Казалось бы - нарезанные листы бумаги. Что с того? Но глядя на измятую снежинку, я стоял в полном ступоре, а перед глазами был тот, криво порезанный, подаренный листок, который я бережно хранил все это время.

Как, блядь? Как она так точно определила, куда ударить?

Впрочем, уже сидя в своей комнате и глядя в монитор на одну и ту же картинку, которая не меняется уже черт знает сколько, я проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что вряд ли это было намеренно. А значит, моя тайна не раскрыта.

И снова встал вопрос о досье. Дело одного звонка. Но я опять выбрал азарт. Захотелось поиграть, попробовать эту недотрогу и хоть как-то разнообразить свое существование в этой глуши.

Можно было бы действовать нахрапом, вспомнить, как это было с Марго. Несмотря на внешнюю схожесть, я уже понял, что характер у Алики совсем другой. И пусть она пытается откусываться, строит из себя сильную и независимую, она довольно хрупкий и нежный цветочек.

С такой действовать с лоб смысла нет. Да и неинтересно будет. И вспомнив, что тут как раз Новый год, решаю воспользоваться этим на полную катушку.

Сегодня же вроде как волшебная ночь. Так говорят. И если бы мое самое заветное желание можно было бы исполнить… Но это не так. А значит, придется довольствоваться тем, что есть.

Алика удивленно разглядывает пакеты, недоверчиво косится в мою сторону.

– Праздник? Но вы ведь сказали…

– Что не стоило переводить бумагу, - равнодушно жму плечами.
– Там всякое для антуража.

Девочка недовольно поджимает губы. Но молчит. Правда, в глазах-то я вижу, что она не согласна. И это будоражит. А я для себя решаю, что всего на один день отпущу к херам то, что висит надо мной все эти месяцы. Просто проживу эти сутки так, как если бы все было иначе, взяв от жизни по полной.

– Сама справишься?

– Конечно!
– заявляет она таким тоном, будто я у нее ерунду какую-то спросил. Деловая мышь прямо!

Сам же ухожу чистить двор. Вообще физический труд отлично прочищает мозг. И пока руки заняты, есть возможность обдумать план действий. Ну, и заодно не помешает привести двор в порядок. Снег этот бесконечный словно и не заканчивается.

Уезжая сюда, я отказался от обслуги и помощников. Отец хоть и был человеком состоятельным, все же научил нас с братом всему - в том числе и как выживать одному, без цивилизации. Он считал, что мужик должен уметь все. Неважно, сколько нулей у него на счете в банке.

Так что я без труда справлялся сам со всеми бытовыми нуждами. Обещание, которое я дал гребаной Вселенной, требовало быть в полном одиночестве. И я был все это время. Пока не появилась она.

Девчонка с разноцветными глазами, которая против всякой логики будила позабытый азарт.

Время от времени мысли то и дело возвращались к тем новостям, что принес с собой Богдан.

Подозревал ли я, что будет раздрай в Совете? Конечно. Но на другой чаше весов было кое-что более ценное. И если есть хоть один шанс, что цена, которую я плачу, окажется не напрасной, я просижу здесь столько, сколько потребуется.

Даже несмотря на то, что дело, которому я посвятил столько лет, может загнуться. Впрочем, я уверен, что Валера и Феликс удержат власть в своих руках. Первый слишком давно варится во всем этом, чтобы не понимать правил игры и ошибаться, а второй…

Багров - фигура особенная. Мы знакомы не первый год, начинали вместе, с нуля. Когда я, молодой пацан, решил доказать отцу, что и сам чего-то достоин. Тогда мы с Феликсом сошлись на этом поприще. Стали выгрызать себе дорогу наверх. И справились. Мы победили, встали во главе всей системы, хотя это было пиздец как непросто.

Уходить было тоже непросто. Себе бессмысленно врать, что решение это далось мне легко. Но то, что я надеялся получить… Это было в разы важнее. К сожалению, я не понял этого раньше и теперь расплачиваюсь. Я вполне отдаю себе отчет, что все это может и не сработать, что чудо не произойдет. Но если та цыганка была права… Я готов попробовать.

Когда захожу в дом, даже не удивляюсь тому, как вкусно пахнет. Вообще Вася оказался прав - Алика как работник хороша. И готовит, надо сказать, так по-домашнему. От чего я давно уже отвык. Так что я невольно сглатываю и прохожу на кухню.

Девчонка не замечает меня, порхает туда-сюда. На плите что-то шкворчит в сковородке, судя по всему, в духовке тоже что-то запекается. Да и вообще тут довольно жарко становится.

Воронова разворачивается и замирает, увидев меня. Ее щеки раскраснелись, а сама она… Сама она так и манит, чтобы подойти, схватить и усадить на стол, чтобы заняться другим, тоже весьма важным делом.

Словно морок какой-то. Охереть, меня накрывает.

Моргаю раз, другой.

– У меня еще не все готово, - расстроенно лопочет она.