В плену его страсти

Я уже не могу понять, сколько времени прошло - на окне опущены рулонные шторы, и непонятно, что за окном - день или ночь. Все сливается в единую карусель образов.

Камиль за это время появляется всего пару раз. А может, это просто мне так кажется. Больше он ничего не говорит, не спрашивает. Только смотрит. Проницательно, с каким-то только ему понятным смыслом. Будто что-то решил для себя.

Во время бодрствования меня все чаще посещает мысль о том, что, весьма вероятно, работу я потеряю. И вот тогда придется вернуться в город. Если повезет, Марианна меня приютит. А если нет? Денег от аванса хватит на какое-то время. Но оставаться в городе, где меня может найти отчим, опасно.

Поэтому я, конечно, думаю о том, как бы попытаться договориться с Камилем. Вот только каждый раз, когда встречаюсь с ним взглядом, все слова вылетают из головы.

– Скажите, а когда мне станет легче?
– тихо спрашиваю у врача, который осматривает меня и недовольно качает головой.

– Да уже должно, - задумчиво отвечает тот, рассматривает мои швы, прикасается, а меня простреливает болью так, что я не сдерживаюсь.
– Так больно?

– Очень… - задушенно отвечаю, жмурясь от ощущений.
– Пожалуйста, сделайте что-нибудь…

Сознание снова начинает уплывать, слышу какой-то писк, а еще обрывки фраз:

– …срочно готовь… будем оперировать…

И я снова проваливаюсь в холодную темноту.

23 Камиль

Мне должно быть по херу.

Должно.

Но почему-то - нет.

Это странное состояние длится не первый день. Совесть моя чиста - для девчонки сделал все, что мог - в клинику устроил, палату оплатил, денег врачам дал.

Но помимо этого продолжаю таскаться сюда каждый день.

Возможно, потому что иначе провожу все время за монитором, глядя на то, как медленно умирает моя надежда на чудо.

Тут меня и находит Багров. Я даже не удивлен тому, что этот паук никак не угомонится.

– Вот и свиделись, - говорит он, вставая рядом со мной возле окна в коридоре напротив палаты Алики.

– Все-таки пронюхал, - раздраженно фыркаю.
– Зачем явился? Снова будешь уговаривать вернуться?

– А не стоит?

Я молчит.

– Мог бы и спасибо сказать, - лениво замечает Феликс.

– За что? За твою очередную сеть, которую так ловко раскинул?
– кривлюсь от его самодовольства. Не хочется признавать, что я повелся.

– Хотя бы за то, что у тебя в глазах интерес появился.

– А я тебя просил?
– резко разворачиваюсь к нему и хватаю этого придурка за грудки. Швыряю к стене и нависаю сверху.
– Я просил пробуждать этот интерес?!

– Ты забываешь про ответственность, - весомо возражает Багров, еще и кофту поправляет, будто ничего не случилось.
– Люди рассчитывают на тебя. А ты?

Я молчу. Отхожу к окну, переваривая его слова. Мне нечего ему ответить. Потому что на другой чаше весов то, что сможешь оценить, только обретя, а затем потеряв. Феликс не поймет. Не проникнется. Никакие слова тут не помогут. Мне не донести до него ту боль и то чувство вины, что каждый день пожирают меня.

Да, он подогнал мне девчонку. Явно раскопал мое прошлое, раз нашел нужный типаж. Я почти не удивлен, что Багров так хорошо постарался. Видать, дела в Совете и правда дрянь, раз он так старается. Вот только…

– Никто не знал, что он мой, - неожиданно даже для самого себя выдаю.
– Мать при родах скончалась. Я все предусмотрел. Феликс, я сделал все, чтобы… - замолкаю. Вся застарелая невысказанная боль начинает пульсировать с бешеным отчаянием, будто яд распространяется и становится все сильнее.
– Я столько месяцев нормально не спал, - качаю головой, пытаясь вспомнить, как это.
– Все время его вижу, - добавляю почти шепотом. Словно это тайна. Впрочем, так оно и есть.

Феликс молча кладет ладонь мне на плечо. И, черт подери, я благодарен. Потому что мне не с кем было разделить эту беду.

– Хватит с меня. За девочку спасибо. Она и правда… внесла некое разнообразие, - позволяю себе отчасти признать заслугу товарища.
– Слышал, ты тоже немного отдохнул, - добавляю чуть погодя. Кошусь на Багрова.

– Не по своей воле. Басманов постарался, - подтверждает тот мои подозрения.

– Даже так… Говорят, он уже расплатился по своим счетам.

– Много чего говорят, - туманно отвечает Феликс.
– Люди вообще любят языком чесать.

Я лишь согласно киваю. Детали неважны. Неинтересны. Это все больше не касается меня.

– Ты можешь вернуться с ней, - предлагает Багров.
– Официально.

И в этот момент я, наконец, вижу истинную цель, по которой этот хитрый лис меня окучивает. Стоило догадаться сразу после того, что Вася намеками донес до меня.

– Ты забыл правило?
– жестко высекаю.
– Сам же настаивал на нем.

– Я был недальновиден, - равнодушно пожимает плечами. Будто и не парит его, что только что фактически предложил мне нарушить заведенный порядок.

– Потому что у самого теперь есть интерес?

– Это имеет значение? Ты в праве переиграть решение. В твоих руках власть. Пока еще.

Разворачиваюсь к Феликсу и пристально смотрю. Ищу ответы, которые подскажут, верны ли мои предположения.

– Ты пришел, чтобы получить от меня благословение? А если я откажу, что тогда? Бросишься в бега?

– Заплачу цену. Выставляй счет.

– А не боишься, что он окажется неподъемным? Стоит ли оно того? Ты всегда был амбициозным и пробивным. Что с тобой случилось?

Мы оба молчим. И молчим долго.

– Если это твой способ вернуть меня в Совет, зря стараешься. И передай Кагановичу, что…

В этот момент замечаю, как врач едва ли не вбегает в палату Алики, и тут же теряю интерес к разговору.

На хер. Багров перебьется со своими проблемами. Как вляпался, так пусть и выгребает. У меня дела поважнее.

Когда и почему состояние Алики стало важнее, я даже не анализирую.

Когда захожу в палату, там уже суета.

– Что происходит?
– требовательно спрашиваю у лечащего врача.