В поисках баронессы

— Ваша светлость, — мягко окликнул его сыщик. — Мне придется отправить вас в управление под стражей.

— Прошу меня простить, — он ощутил, как задергалась щека. — Нервное.

Гото лишь кивнул. Перевел взгляд на девицу.

— И, — та заговорила снова. — Госпожа поселилась здесь. Я… прислуживала ей. Занималась уборкой, закупкой продуктов. Готовила еду. Госпожа была очень добра, взяв меня на работу, когда я осталась в трудном положении…

— Понимаю, — Гото кивнул. — Вы оказались в положении, и у вас наступили трудные времена. Госпожа… Кик дала вам работу.

— Госпожа была очень добра ко мне, — девица шмыгнула носом. — Я следила за домом. За этой частью дома, — поправилась она. — Рабочие еще какое-то время оставались в усадьбе после того, как мы переехали. Кажется, они укрепили что-то в основном здании. Но после ушли. Госпожа то жила здесь, то уезжала. Сейчас ее нет. Она уехала неделю назад, и не сказала, когда вернется…, но предупредила, что надолго.

— Странно, — протянул Гото. — Отремонтировать дом, чтобы уехать надолго.

— Эсквайр, обыщите дом, в конце концов! — вспылил Ронан. — Она должна быть где-то тут!

— Милорд, — осадил его сыщик. — Я здесь не ради поисков вашей супруги, а ради выяснения эпизода с появлением запрещенного в королевстве Манор существа. И я не имею права обыскивать дом, если нет достоверных сведений, что здесь скрывается преступник. А преступник в нынешней ситуации — вы. Юная мисс — свидетельница. А может и подать жалобу, тогда королевский суд станет рассматривать ее как потерпевшую, — он перевел взгляд на девицу, которая бессмысленно таращила на него глаза, явно не соображая, о чем он говорит. — Оденьтесь, госпожа. Вам придется проехать в управление, чтобы дать показания.

— Господа, — пролепетала та. — Могу ли я попросить вас… выйти, чтобы я могла одеться?

Ты смотри-ка! Напуганная овечка, и еле блеет. Но высказать наглую просьбу ей это не помешало.

— Само собой, — Гото кивнул. — Прошу вас, ваша светлость, — он кивнул барону.

Тот неохотно покинул спальню. Грызло подозрение: стоит выпустить девицу из виду — как она исчезнет. Испарится из закрытой комнаты!

Глава 30

Едва оба они вышли — дверь за их спинами захлопнулась, и послышался звук задвигаемого засова. Ронан кинулся к двери.

— Ваша светлость! — остановил его Гото. — Прошу вас.

— Да она же сбежит, — Ронан с возмущением поглядел на него. — Она сбежит!

— Ваша светлость. Она — потерпевшая, а не преступница. Ей ни к чему убегать. Я бы скорее ожидал, что сбежите из-под стражи вы, — он усмехнулся. — Тем более, вы именно так и поступили, — он кивнул на двоих конвоиров, застывших на входе в залу. — Так уж и быть — я закрою на это глаза. Вы лишь торопились увидеть утраченную супругу. А это — испуганная женщина. К ней ворвались, когда она была в неглиже, готовилась отойти ко сну. Она боится, что к ней снова вломятся, когда она будет не одета.

— Почему она вообще спит в хозяйской спальне?!

— Полагаю, отчет в этом она даст своей хозяйке, когда та вернется. Нарушение слугами порядка — не уголовное преступление. И находится за пределами моих полномочий.

Ронан прислушался. Не обращая на удивленные и осуждающие взгляды работников сыска, прижал ухо к створе.

Внутри слышалось какое-то шебуршение. А еще ему послышался шепот.

— Там шуршит! — сообщил он. Сердце лихорадочно трепетало в груди. — И шепчет что-то. С кем она шепчется?!

— Ваша светлость, — с нажимом окликнул Гото. — Шуршит ткань — женщина одевается. Что касается шепота — вероятно, она проклинает неурочных визитеров. И, видит святой Иероним, я ее понимаю! Странно, что она не ругается вслух. Это, к слову, делает ей честь — немногие простолюдинки в таких обстоятельствах способны сдержаться. Мне доводилось слышать, как почтенные матери семейств сыпали такими ругательствами, что портовые грузчики краснели от стыда. Не исключено также, что она успокаивает ребенка. Да-да, малыш еще не родился — но связь с матерью всегда сильна. Она испугана и наверняка боится, что может потерять младенца.

— Вы говорите так, словно сочувствуете ей.

— Я ей сочувствую. Я представляю, каково молодой девушке оказаться незамужней и в ожидании потомства. Не раз видел такое за свою жизнь. Ее счастье, что для нее нашлось место! Она может не бояться, что умрет от голода с ребенком.

— Возможно, хозяйка просто еще не знает…

— Все может быть, — согласился сыщик. — Мне придется проследить за ее судьбой.

Ронан в изумлении уставился на него. Он так обеспокоен судьбой безвестной девицы, что готов потратить силы на присмотр за ней после окончания расследования? Гото отвернулся, смешавшись — видимо, сообразил, что сказал. Лицо эсквайра осталось невозмутимым — но Ронан успел изучить повадки этого человека.

Стукнул снова засов, заставив вздрогнуть. Он и забыл на какой-то миг о девице!

Та появилась на пороге — бледная, с широко распахнутыми глазами. Но в строгом платье, застегнутая на все пуговицы, уже в накидке и с сумкой.

— Я готова, господа, — прошелестела она.

Во взгляде горела решимость, бескровные губы она плотно сжала. Ронан усмехнулся про себя. Такое впечатление, что на эшафот собралась! Ну-ну. Все еще может статься.

Может, формально он — и преступник. Вот только девица — сообщница его жены. А на той прегрешений явно больше, чем на нем. Как бы ни лезла из кожи Агнес. И что бы ни говорил по этому поводу Гото. И он найдет управу на всё это сборище!

*** ***

— Итак, — сыщик сидел за столом. — Ваше имя, — он выразительно взглянул на девицу.

— Кэнди Лоу, — голос той звучал куда тверже, чем когда ее только обнаружили в доме. — Я — горничная достопочтенной Фейлы Кик.

— Достопочтенной, — Гото приподнял брови.

— Госпожа не говорила о том, что у нее есть титул, — девица кивнула. — Я всегда называла ее так, и она никогда меня не поправляла.

Ронан сдержался, чтоб не хмыкнуть презрительно. Сыщик записал имя девицы и снова поднял на нее взгляд.

— Расскажите о нынешнем вечере.

Она кивнула, судорожно вздохнула. Пальцы принялись мять подол.

— Я… уже легла спать, — начала неуверенно. — Госпожа уехала, особых распоряжений она мне не оставила. Только следить за домом. Так что я решила лечь пораньше. Проснулась от стука в дверь. Я удивилась — кто это мог прийти поздно ночью. А еще поняла, что стук какой-то слишком громкий. Даже жуткий. Я пошла к двери, и тут в дверь постучали снова. Даже не постучали, а ударили! Святой Иероним, что это был за удар! — прибавила она, вздрогнув.