В поисках Колина Фёрта

– Иногда такое же чувство посещает меня в гостинице, – сказала Изабел. – Расставляю, например, брошюры на стенде в вестибюле и вдруг внезапно ощущаю присутствие моих родителей. Несколько недель назад я была на кухне, готовила для постояльцев ирландский завтрак, и на мгновение рядом со мной как будто очутились тетя Лолли и дядя Тед, говоря, что я хорошо работаю. Но это случается редко.

– Если бы я съела кусок восхитительного пирога, который помог бы мне почувствовать их присутствие, – сказала Джун, – у меня появился бы отличный предлог съесть весь пирог.

Вероника улыбнулась.

– У шу-флая есть хорошая особенность. Он такой сладкий, что осилить можно только один кусок, да и то с трудом. Когда я его готовлю, то съедаю кусочек с чаем и действительно чувствую присутствие бабушки. Ничто так не успокаивает.

– Тогда давайте все приготовим этот пирог вместо яблочного, – предложила Ли. – Мы съедим по кусочку и почувствуем себя ближе к тем, к кому хотим.

Она порылась в стопке распечаток и вытащила рецепт шу-флая.

Пенелопа повернулась к Веронике.

– А он подействует в отношении того, кто не умер? Вы сказали, что он помогает почувствовать себя ближе к какому-то человеку. Он поможет, если этот человек жив?

– Полагаю, да, – ответила Вероника. – Просто думайте об этом человеке, пока печете пирог и лакомитесь им. Так что, шу-флай вместо яблочного? – обвела она взглядом своих учеников.

Все кивнули, кроме Ника. Ли пристально посмотрела на отца.

– Ты можешь сказать маме, что сожалеешь, папа, – проговорила она.

И снова все затаили дыхание.

С тяжелым вздохом Ник положил руку на плечо дочери, но смотрел при этом в сторону, взгляд его темных глаз опять стал непроницаемым. Ну и дела. Все деликатно принялись разглядывать емкости с ингредиентами и распечатки рецептов, стараясь дать ему – и Ли – немного уединения.

Ник не сводил взгляда с рецепта шу-флая, который подала ему дочь.

– Хорошо, значит, шу-флай, – быстро сказала Вероника. – Если кому-то нужен фартук, они висят на крючках у двери, и давайте начнем.

Повязывая фартук, Вероника взглянула на Ника, который, судя по виду, хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте.

Она показала цветную фотографию последнего шу-флая, который испекла пару недель назад, чтобы отметить восемьдесят четвертый день рождения своей бабушки. Родители Вероники не особо выделяли дни рождения, но Рената Руссо всегда устраивала праздник.

– Пирог шу-флай. Приготовить его очень просто, но самый важный ингредиент вы найдете в себе, в своем сердце. Насыпая, размешивая, соединяя и даже просто ожидая, пока пирог испечется, думайте о человеке, к которому хотите почувствовать себя ближе, а затем, когда будете есть пирог, вполне вероятно, ощутите его присутствие.

– Если бы все было так легко, – вздохнула Пенелопа.

Вероника улыбнулась ей.

– Я не сказала, что это легко. Но, похоже, действует. – Она повернулась к девочке. – Ли, зачитай, пожалуйста, список ингредиентов, пока я сделаю еще несколько копий этого рецепта, для каждого из вас.

Ли взяла листок и начала читать, а Вероника пошла в кабинетик рядом с гостиной.

– Для коржей, – читала Ли. – Мука, сахар, кошерная соль…

Вернувшись в кухню, Вероника раздала всем по экземпляру рецепта.

– Спасибо, Ли. Первым делом мы приготовим тесто для нашего пирога, потому что оно должно тридцать минут полежать в холодильнике.

Напряжение стало ослабевать, когда все принялись за работу: Ли сыпала в емкость кухонного комбайна муку, Ник – сахар, а Пенелопа – соль. Вероника попросила Ли хорошенько перемешать муку, потом Изабел добавила туда сливочное масло, нарезанное кубиками, а Джун – жир, придающий тесту рассыпчатость.

– Обращаю ваше внимание, что некоторые делают тесто или только на сливочном масле, или только на кулинарном жире, в зависимости от пирога, – сказала Вероника, – но моя бабушка брала для коржей и то и другое, поэтому так поступаю и я. – Она подлила в смесь немного холодной воды и объяснила, как посыпать стол мукой, чтобы тесто не прилипало, и как скатать его в шар. – Мы должны действовать осторожно, чтобы не слишком перемесить тесто, иначе оно будет жестким.

– Все говорят, что тесто для коржей готовить очень трудно, – сказала Изабел. – Но вот так – легко.

Пенелопа вытерла о фартук перепачканные мукой руки.

– Я так рада, что записалась на эти занятия. Думаю, я испеку несколько пирогов для Центра престарелых.

Что ж, Веронике действительно нравилась эта новая, милая Пенелопа.

– А теперь завернем тесто в пленку и уберем на тридцать минут в холодильник, а тем временем приготовим начинку.

– Постойте, я совсем не думала о маме, когда сыпала в миску муку, – сказала Ли, собираясь заплакать. – Теперь для меня пирог не подействует.

– Не переживай, – успокоила ее Вероника, чувствуя на себе взгляд Ника. – Вспомни, я пеку этот пирог для других людей. Они приносят его домой и там думают о своих близких. Поэтому он действует, сам ты его делаешь или кто-то другой. Но в нашем случае, поскольку печем этот пирог мы, то за приготовлением начинки и подумаем о тех, кого хотим почувствовать рядом.

Ли обрадовалась. Нику было неловко. Пенелопа, кажется, вздохнула с облегчением. Только Изабел и Джун, похоже, просто наслаждались процессом. Потому что они примирились со своими потерями, со своей скорбью, поняла Вероника.

Она распределила между учениками продукты для начинки.

– Итак, пока будете сыпать или класть свои ингредиенты в миску, думайте о том человеке, близость которого хотите ощутить, – представьте его, вспомните какой-то момент, что-нибудь, напоминающее вам о нем, и закройте глаза.

Вероника наблюдала за Ли, медленно сыпавшей пищевую соду – на лице девочки соединилось выражение счастья, печали и решимости. Ник так быстро добавил коричневый сахар, что Вероника почти и не заметила этого. Изабел положила сливочное масло, и она показала Ли, как все перемешать, потом Джун добавила яйцо. Пенелопа стояла рядом и, кладя экстракт ванили, закрыла на секунду глаза, словно молилась, и Вероника невольно спросила себя, о ком же та думает. Возможно, она обидела подругу или родственника и надеялась на прощение. Ли налила патоку и снова все перемешала.

– Я почувствовала ее руку на своей! – воскликнула она, оглядываясь вокруг. – Я почувствовала мамину руку! – Замерев, она заплакала, и Ник обнял дочку.

– Ли? Все в порядке? – спросил он.

– Я почувствовала ее руку на своей, – повторила девочка, и даже сквозь слезы на ее лице отражалась радость чуда.

Стиснув плечо дочери, Ник поцеловал ее в макушку, но смотрел при этом в окно.

Вероника добавила горячей воды, чтобы придать начинке однородность, на мгновение изумившись, потому что перед ней встало не бабушкино родное лицо.