В Россию с любовью

— Просто ответь!

— Нет! — Я зарычал, ибо тиски реально плющили мозг и волю. — Нет, и не собирались! И целоваться не собирались! Я её просто обнимал… Потому, что она меня простила! Простила, это вы понимаете? Для нас любая ссора это как яйцами по асфальту! А, вы эту аналогию не поймёте… Ну, как хлеборезкой по наждачке! Жень, надеюсь, ты знаешь, что такое хлеборезка?

— Достаточно. — Тиски мгновенно спали. А Маша… Начала вылезать из под стола, куда испуганно сползла, когда началось давление. — Маш? Так и было?

— Д-д-да-а-а.

— И не было в мыслях?

— Нет, матушка. — Виновато склонила сестрёнка голову. — Никогда не было. Мы не только спим, мы, бывает, и моемся вместе. И я у него там всё видела, и даже щупала — Саш, хорошо, что ты некоторые вещи не помнишь, — косой взгляд на меня. — Брат он мой. Близкий, из-за дара, мы как одно целое. Но именно поэтому, какая любовь может быть между левой и правой руками? Это же руки одного организма! Мы просто… Понимаем друг друга. Всё.

— И то, что было? — опасно продолжали щуриться её глаза.

— Мам, или убей, или отстань! — поставил я вопрос ребром. — Давай, убивай если хочешь — я готов! — Я встал и картинно начал расстёгивать на груди рубаху. — Только не мучай её.

— Ох, грехи наши тяжкие… — запричитала царица. — Сядь, не мельтеши!

Я послушался и рубаху застегнул обратно.

— Вот за этим, сын, вы и пойдёте на одно мероприятие, — усталым голосом продолжила она — выволочка закончена. — Матушка Елена ждёт вас в своей обители, обоих, к десяти, к себе на исповедь.

— К себе это… — нахмурился я, ибо матушек Елен много, но «матушка Елена» на Руси одна.

— Храм Святой Ксении Спасительницы, — подтвердила Женя. — Патриаршьи палаты она использует только для официальных церемоний.

Патриаршьи палаты, как и Грановитая палата, где происходит венчание на царство и венчание членов царской семь в брак — это та самая Соборная площадь нашего родного кремля, наш маленький туристический закуток. Сердце нашего дома. Потому и неуютно тут себя матушка чувствует — да, место власти, но дом-то чужой! А Храм — чисто её вотчина, даже земельным налогом не облагается (хотя все церковные земли им не облагаются).

— Мы уже вчера знали, что эта статья будет, — продолжила Оля, — и мама с матриархом договорилась о сегодняшней исповеди. Матушка Елена будет по вам решать, голубки, что это у вас было и как вас наказать. Мы простить можем что угодно, но народ не поймёт.

— Мы не католики какие-то, в царской семье разврат устраивать, — поддержала её и Женя. Молодца, поднялась она в моих глазах. Ещё б с девочками бы не миловалась… Но тут медицина бессильна, только её добрая воля.

— И если после ты говоришь, что отпускаешь меня по городу… — вдруг понял я и перевёл глаза на маму. — То… Санкций не будет? Что бы не решила патриарх?

И только тут царица улыбнулась.

— Саш, то, что было сейчас — это проверка. Не думайте, что вас с сестрой никто не видит, и мы не знаем, что вы делаете ночью, чем занимаетесь, чем нет. Поцеловались, бывает. Молодость и гормоны. Но я ТОЧНО знаю, в вас нет никакой химии и романтики.

Вот такой я маму больше люблю. Грозной, но справедливой.

— А потому да, что Елена на вас наложит — исполните. А я… Скажем, я, и как мать, и как царица, вас прощаю. Если больше не дадите мне повода так нервничать, конечно. Так что этот день твой, Саш, а тебе, Марья, свобода после занятий.

Машка снова благодарно склонила голову. Я нехотя, но последовал её примеру.

— Давайте лучше обсудим, как поступить с этой газетёнкой. У кого какие предложения? — хитро улыбнулась Ольга, и я, наконец, увидел в ней готовую к прыжку анаконду. Вот такая наследница мне больше импонирует!

* * *

Время было только полдевятого, до десяти далеко, а до Храма Христа Спа… Ксении Спасительницы пару минут пешком — успею. А потому я сидел и слушал, косвенно участвуя в цирке с конями под названием: «Бабьё планирует захватить мир».

— Нет, если дадим опровержение в «Известиях», а не «Ведомостях», это будет смотреться, что мы больше опираемся на дворянское сословие. А «Ведомости» — газета купеческая… — Это мысли Оли.

— … А я предлагаю не мучиться, а просто выкрасть эту Тулину. Отвезти её за город, сломать пальцы на обеих руках и отпустить. Все всё поймут, но официально все напавшие будут в масках, а Оля сделает так, чтобы никто не смог сесть на хвост группе. Если надо, я сама поеду — для подстраховки… — А это, разумеется, бредовые влажные фантазии Жени.

— … Ну не знаю, бомбу-вонючку сделать с начинкой из меркаптана? Несколько штук? И закидать дом Милославских? И заодно кинуть в здание редакции, и в квартиру главного редактора, кто там у них сейчас… — Как думаете, чей интеллектуальный подвиг? Та-да-дам, барабанная дробь… Конечно же царевны Марьи Годуновой! — Ну, раз мы не можем ничего сделать официально?

— … Таким образом мы делаем кампанию по всем контролируемым газетам, где «Московское Собрание» поливают грязью, разрушая деловую репутацию. Они не используют проверенные факты — это катастрофа для журналистов!.. — А это угадайте чьи наивные умозаключения? Не-а, не угадали, Женя та ещё штучка, но даже её подход с ломанием журналистке Тулиной, грозы местного бомонда и королеве сплетен, более грамотен и умён. Так глупо и наивно у нас рассуждает Ирина Четвёртая Борисовна, всероссийская государыня.

В общем, я настолько охренел, что решил подать голос:

— Так, девчонки, мама! Извините, что вмешиваюсь, но не могу не вмешаться. — Все замолчали и посмотрели на меня. — Уважаемые родственницы, спешу сообщить вам, что все вы, абсолютно все, и ты, мама, в большей степени, ибо с тебя спрос выше, абсолютнейшие профаны. Нельзя так делать! Ничего из того, что вы предлагаете, делать нельзя, и адекватна с предложениями о бомбах-вонючках только Маша, только она рассуждает здраво, правда, к сожалению, для четырнадцатилетней дурёхи.

— А ты там самый умный, да? — обиделась сестрёнка.

— А теперь на арену выходит, та-дам, его высочество царевич Александр! — высокопарно произнесла Женя. — И он научит нас, неумных, как надо! Да, Саш?

— Жень, не надо иронии, — оскалился я, но по-доброму. — Ты вбила в меня прописную истину — ты сильная. Ты крепости обнуляешь круче гаубицы. А я должен быть умным. Я это запомнил и работаю по твоей методичке — какие проблемы?

Женя от такой простой истины даже рот раскрыла в изумлении. И не отвертится — буду давить, что это её идея, а не моя.