В сети

Когда мне это удалось — и я вернулась за оставшимися вещами, оказалось, что Константин не терял времени даром, судя по женской заколке и косметике в ванной. Позже общие друзья рассказали, что дело идет к свадьбе. Не со мной, естественно. Не с той, что была рядом все пять лет.

Покинув здание суда и отъехав на несколько сотен метров, я захожу в переписку с Лексом, прогоняя нахлынувшие воспоминания.

«Ты тоже там будешь?»

Я имею в виду — на спектакле. Он понимает. Я просто хочу убедиться, что мой аноним не маньяк и не собирается преследовать девушку, которая не готова к личным встречам, даже в людном и безопасном месте. Я хочу знать, что мы оба играем по честным правилам.

«Я лечу в командировку. Меня не будет в городе примерно неделю».

«Меня устраивает такой вариант, уважаемый водитель маршрутки».

Закусив губу, добавляю:

«Водитель маршрутки, который летает в командировки».

«Буду рад, если спектакль тебе понравится, но буду против, если ты пойдёшь на него со своим бывшим или тем мудаком с последнего свидания».

Точно так же, как Лекс увиливает от вопросов о работе, я ухожу от темы, с кем проведу вечер. Пусть немного поволнуется.

Я направляю разговор в другое русло. Не могу сказать, что меня сильно зацепило, но Лекс…

Невыносимый мужчина. Просто невыносимый.

Я оставляла закладки, сохраняла цитаты в телефон. Была под впечатлением. А теперь дышу, как паровоз, потому что он не оценил содержание книги, которая откликнулась во мне глубже, чем я ожидала.

«Интересно, случится ли когда-нибудь тот день, что ты перестанешь критиковать мои вкусы и предпочтения?» — пишу Лексу.

Мой аноним появляется в сети с двухминутным опозданием, как раз в тот момент, когда я собираюсь продолжить путь и с головой окунуться в работу.

«Я разнёс Талеба, Оливия. Не тебя. Его рассуждения — попытка упаковать очевидное в умные слова».

«В таком случае можешь вернуть книгу — на том же месте, где взял».

«Это уж вряд ли. Книгу я оставлю себе, потому что это подарок. Потому что внутри твой почерк. И, мне кажется, теперь я знаю, как ты пахнешь».

11.

***

Сборы в театр — это целый ритуал, которому я посвящаю минимум полтора часа после работы. Несмотря на то, что иду туда просто с подругой. Несмотря на то, что за мной никто не будет наблюдать.

Важно всё: макияж, духи, платье.

В детстве я часто ходила на спектакли с сестрой и бабушкой, которая взяла на себя наше культурное воспитание, пока родители были заняты карьерой. Но когда мне исполнилось четырнадцать, её не стало из-за острой сердечной недостаточности.

Помню, ба всегда говорила: «Настоящая женщина в театре — и зритель, и актриса одновременно».

Я стараюсь следовать этому правилу, вспоминая её и перебирая вешалки в шкафу. Строгое чёрное? Яркое красное? Или лаконичное бежевое? Я не хочу выглядеть вычурно — скорее, легко и женственно. Без надменного эффекта, который привлекал бы лишнее внимание.

Мой взгляд цепляется за шоколадное миди-платье на тонких бретельках. Атласное, переливающееся на свету. Оно подчёркивает фигуру, но не делает на ней упор.

Я, как обычно, засиделась на работе до последнего, а теперь тороплюсь и бегаю по квартире. Карина же начинает подгонять меня ещё за час до начала, раздражая и заставляя всё валиться из рук, превращая обычные сборы в настоящий хаос.

Я нахожу телефон и ключи, мельком смотрю в зеркало. Включаю камеру и делаю снимок — скорее машинально, чем осознанно. Социальные сети меня не интересуют ещё со времён универа. Я их не веду. Единственный, кто мог бы увидеть эту фотографию, — Лекс.

В мыслях уже готов небольшой сопроводительный текст — что-то игривое, чисто для эксперимента. Поднять самооценку, проверить реакцию. Но останавливает одно предположение: а вдруг я вообще не в его вкусе?

Пальцы зависают над виртуальной клавиатурой, и пока я борюсь с собой, экран телефона гаснет. Я закрываю мессенджер, надеваю плащ и выхожу из квартиры, так и не решившись.

В дороге у меня не получается не думать о Лексе — о его жизни, профессии, воспитании.

Как так вышло, что у пьющих родителей вырос сын, который, хоть и не имеет высшего образования, может поддержать разговор на любую тему и, судя по нашим беседам, кажется куда более интеллигентным, чем многие обладатели дипломов?

Карина встречает меня на ступеньках, расхаживая от колонны к колонне. На высоких шпильках, в тёмно-синем платье с высоким разрезом. Подруга всегда за любой кипиш — особенно если это даёт ей повод сбежать из дома.

— Олег сначала упёрся и давил на жалость — мол, устал после работы, голодный, без сил, — рассказывает Каро, хватая меня под руку. — Вёл себя так, будто я не в театр иду, а отправляюсь в двухнедельный круиз с греческими красавчиками.

Мне сложно представить, как происходят договорённости между мужем и женой, когда у них общие дети, но у подруги явно талант вести дипломатические переговоры. Тут бы никто не устоял.

— И как тебе удалось его убедить?

— Предложила бартер. Сказала: ты отпускаешь меня в театр, а я без скандалов отпускаю тебя на картодром в эти выходные. Он бы всё равно пошёл — я не имею привычки что-либо запрещать, — но теперь Олег идёт с лёгким сердцем, а не под моё недовольное ворчание.

— Гениально, — качаю головой. — То есть ты просто продала ему свободу, которая у него и так была?

— Конечно. Он ещё с таким довольным видом заявил: «Вот это я понимаю — взрослые, здоровые отношения, малыш».

Смеясь и наспех снимая верхнюю одежду, мы проходим в холл и ищем гардеробную. Внутри людно, раздаётся ровный гул голосов, а по мрамору стучат каблуки. Мужчины в костюмах, женщины в элегантных платьях.

В этот момент, попадая в театральное пространство, ощущаешь особую магию — здесь всё кажется немного утончённее и изысканнее, чем в реальной жизни.

У меня хорошее настроение, несмотря на то, что голова до сих пор забита бумажной работой, из-за которой завтра придётся приезжать в прокуратуру с утра пораньше. Но это стоит любых жертв. Стоит того, чтобы на несколько часов вырваться из повседневной суеты и приобщиться к прекрасному.

Карина не умолкает ни на секунду, продолжая рассказывать семейные истории, а я бегло осматриваюсь по сторонам, пока не натыкаюсь на пристальный взгляд, из-за которого с первой секунды здесь захотелось почесаться.

Лёгкий прищур, кривоватая ухмылка. Костя стоит чуть поодаль, у окна, разговаривая с друзьями, которые когда-то были нашими общими. Слегка сутулый, но всё такой же спортивный. В чёрном пиджаке, с небрежно расстёгнутой верхней пуговицей рубашки.

Он обнимает за талию свою невесту — блондинку с безупречно уложенными локонами, серьёзным, но приятным лицом, в дорогом светлом наряде.