В сети
Шрифт:
Так было в университете, и так продолжается на работе. Мне стоило выбрать другую сферу, но в нашей семье абсолютно все так или иначе связаны с юриспруденцией — и, кажется, другого пути для меня просто не существовало.
Получив несколько советов от отца, который не видит в проблеме ничего катастрофического, я поднимаюсь на второй этаж, запираюсь на замок и, не снимая юбку и рубашку, падаю на свежую постель.
Лекс в сети. От него светится сообщение. После той переписки, свернувшей в другую сторону, остаётся ощущение недосказанности, которое хочется исправить.
«Ты загрузила мой
«Это ты по длине ступней определил?».
«По остроте коленок».
Окей, получается, он знает, что я девушка, у меня стройные ноги и вполне сможет прикинуть мой возраст. Плюс-минус.
Что знаю я?
«Мне двадцать восемь. А тебе?»
«Чуть старше, Оливия. Тридцать два».
«А ты... точно мужчина?»
Я не понимаю, чего жду от этой переписки, но каждый раз, когда над именем Лекса светится значок онлайн, я осознаю, что не могу оторваться. Меня увлекает вопреки логике и здравому смыслу.
«Я сейчас на встрече, но когда освобожусь могу отправить тебе фото своих волосатых ног».
Прыснув от смеха, перекатываюсь на другую половину кровати. Я абсолютно не творческий человек, но фантазия работает на полную, дорисовывая детали образа. Волосы... не только на его ногах, но и на теле, которое я представляю идеальным. Лекс, к счастью, не из тех, кто станет заваливать девушку дикпиками. Но идея равноценного обмена, похоже, его бы не смутила.
«Пожалуй, поверю тебе на слово. Но буду признательна, если ты пришлёшь мне свой топ книг, как и обещал».
4.
***
Сделав шаг, я подставляю лицо под поток воды, смывая с тела ароматную пену.
Сквозь стеклянную перегородку душевой кабины хорошо видно телефон, лежащий на краю раковины, экраном вверх.
Ночь выдалась бессонной — я почти до утра читала книгу, которую порекомендовал Лекс. Она оказалась захватывающей, и я составила целую рецензию на две тысячи знаков, но не удержалась от пары циничных замечаний.
Удивительно другое…
Казалось бы, я взрослая, независимая девушка. Не испытывающая проблем с коммуникацией и не страдающая от нехватки мужского внимания.
И всё же я искренне недоумеваю, почему даже в душе мне сложно оторваться от экрана в ожидании входящего сообщения.
Лекс не заходил в сеть после полуночи. Сегодня выходной, и вполне возможно, он проводит его с женой или девушкой. Тридцать два года — отличный возраст, чтобы обзавестись семьёй и детьми. Скорее удивительно, если у него никого нет.
Я могла бы узнать об этом и многом другом. Могла бы, но струсила и свернула с личных тем на более просветлённые, хотя мне действительно было интересно увидеть хоть какую-то часть его тела.
Что такое мужские волосы на ногах или груди — я не знаю, потому что Костя убирал их ради удобства в спортзале.
Все ощущения необычные. Новые.
Мне нравится состояние, в котором я снова чувствую себя живой после измены и предательства. Наверное, было бы неплохо продлить его как можно дольше — пока я окончательно не выберусь из той пустоты, что осталась
после бывшего, заполнив её чем-то другим.Переодевшись в домашний костюм — топ с рукавами-фонариками и шорты, — я спускаюсь на первый этаж родительского дома, пролистывая переписку и пытаясь понять, почему Лекс до сих пор молчит.
И только столкнувшись с мамой, окончательно возвращаюсь в реальный мир.
— Доброе утро, Оль, — она ласково обнимает меня за плечи. — Я приготовила завтрак, но сразу предупреждаю: у нас гость, папин коллега. Ты его не знаешь — он недавно пришёл в министерство.
— Ясно, — киваю, опуская взгляд на телефон.
На мою рецензию приходит долгожданный отклик, и сердце, как по команде, ускоряется.
— Обрати на него внимание, солнышко... Хороший мужчина. Вежливый, трудолюбивый, галантный.
Мамин голос звучит мне вдогонку, и я, незаметно для неё, закатываю глаза.
Мы познакомились с Костей совершенно случайно — в тот вечер, когда я с сокурсниками отмечала защиту диплома в одном из столичных ночных клубов. У меня были чёткие планы на лето: устроиться помощником прокурора в районную прокуратуру. Об отношениях я не думала, несмотря на то, что мне было двадцать два и я всё ещё оставалась девственницей.
Костя был далёк от юриспруденции. Он работал тренером в фитнес-клубе, но вскоре открыл два своих.
Родители никогда не скрывали недовольства моим выбором. Я даже познакомила их далеко не сразу, прекрасно понимая, как они отреагируют.
Возможно, в их оценке была толика правды, и Костя действительно оказался мне неподходящей парой. Но я бы этого не узнала, если бы не попробовала.
Первое, на что натыкается мой взгляд, когда я захожу на кухню, — синяя рубашка, небрежно заправленная в брюки. Закатанные до локтей рукава открывают запястья, на которых проступают тонкие жилки. Тёмные волосы коротко подстрижены, но в фигуре и внешности гостя нет ничего, что могло бы привлечь интерес.
Когда Юрий оборачивается, я лишь убеждаюсь в этом. Правильные черты, спокойное выражение лица — ни одной детали, способной вызвать неравнодушное впечатление. Даже минимальное учащение пульса.
Зато его глаза резко опускаются вниз — к узкой полоске оголенной кожи между топом и шортами, а затем с заметным усилием возвращаются к моему лицу.
— Здравствуйте, Ольга, — мужчина приподнимается со стула, протягивая мне руку. Его ладонь тёплая и сухая. Рукопожатие уверенное, но не слишком сильное. — Меня зовут Юра. Юрий Николаевич Волошин.
— Очень приятно. Моё имя вы уже знаете.
Я не задерживаюсь на одном месте и прохожу за кухонный островок, ощущая на себе цепкое внимание отца, наблюдающего за ситуацией.
— Кофе будете?
— Спасибо, мне уже сделала Нина Григорьевна.
— Ладно.
Отложив телефон, на экране которого светятся три непрочитанных сообщения, и едва сдерживая желание открыть их прямо сейчас, я отворачиваюсь к кофемашине, протягивая руку к капсулам.
Отец общается с Юрием доброжелательным, почти дружеским тоном, несмотря на то, что разговор касается исключительно рабочих дел. Не знаю, в чём была необходимость встречаться в домашней обстановке, но это проясняется, когда гость начинает собираться.