В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
– Это ты меня в киллеры вербуешь, что ли?
– она никак не могла поверить, что все это происходит с ней на самом деле.
– А если и так, что с того?
– Людей убивать грех!
– Каких людей!
– неожиданно возмутился Венцов.
– Ты веришь, что честный порядочный человек способен за каких-то пять-шесть лет стать миллионером? Ты действительно думаешь, что среди наших нуворишей есть случайные люди? Тебе ведь доктора или библиотекаря никто не закажет. Они таких денег не стоят. А тех, кто стоит, не жалко. Среди них, Оля, нет праведников, одни, извини за выражение, козлищи, а агнцев
Вообще-то в словах бывшего члена сборной Москвы по биатлону имелась своя сермяжная правда. И все-таки...
– Убийство...
– А они, думаешь, никого никогда? Да и ведь не резать же тебе их придется. Выстрелила с трехсот-четырехсот метров, и аля-улю. Прощай, дорогой товарищ!
– А если милиция?...
– А вот это уже другой разговор. Выпьем?
– предложил Венцов.
– Нет, я... Впрочем, ладно, наливай!
– согласилась Ольга, ей казалось, что все это происходит во сне, или не с ней, а с кем-нибудь другим. В романе, скажем, или фильме...
– Ты будешь стрелять, - сказал Венцов, зажевав рюмку водки куском севрюги.
– А все остальное - на мне. Заказ получить, оружие достать, лежку подобрать, место разведать, да и охранять тебя буду. Все-таки ты женщина и нашим хитростям не обучена...
– Вашим хитростям?
– Оля, я же за ЦСКА не просто так выступал, я же Рязанское воздушно-десантное заканчивал.
– Так что же ты сам?..
– вопрос напрашивался, но и ответ, если честно, был заранее известен: достаточно было посмотреть на лицо и руки Венцова.
– Болею я, - поморщился Николай.
– Видеть стал плохо, и руки... А мне как раз заказ дали... Я честно тебе предложил: пятьдесят на пятьдесят. Пять штук мне, пять - тебе. И убивать, к слову, никого не надо.
– Как это?
– не поняла Ольга.
– А так, что заказчик желает кое-кого пугнуть, но до смерти не убивать. Надо ранить...
– А если промажу?! То есть, если как раз попаду?
– А ты постарайся не мазать. Плечо, нога... Мало ли мест!
– Коля, я же его искалечить могу.
– Можешь, но это не твоя печаль. Жить будет, значит, все в порядке - контракт соблюден.
– Как это в порядке?! А если он после этого ходить не сможет?
– Оля, - покачал головой Венцов.
– Ну, не будь дурой, ладно? Какое тебе дело, будет он ходить ногами или под себя? Тебе деньги платят за ранение. Точка. И чтобы ты не сомневалась, мужик этот оружием торгует. Танками, бомбами, ракетами... И знаешь, кому продает? Эфиопам, эритрейцам, в Сомали, в Афганистан... Представляешь, что это значит, или девочку из себя строить будешь?
В его словах был резон, вот только так сразу изменить свою жизнь? Страшно и... опять страшно, но уже по-другому. Но ведь если разобраться, возможно, что не случайно увидел ее сегодня Венцов, "совершенно случайно" оказавшись на Тифлисской улице.
"Судьба?"
– А из чего? Ну, то есть, не из спортивной же...
– СВД семьдесят первого года выпуска тебя устроит?
Винтовку Драгунова Ольга себе в общих чертах представляла. Пришлось пару раз стрелять, но и только. Однако в голосе Венцова явно слышалась гордость.
– Устроит, наверное, - пожала она плечами.
– А почему такая старая?
– Ах, ты же не знаешь!
–
– Еще по рюмочке? У старых "драгуновок" шаг нареза триста двадцать миллиметров, сечешь фишку! А потом перешли на двести сорок. Ну, будешь?
– Стрелять?
– Пить будешь?
– Так я и так уже пьяная!
– Ну, какая же ты пьяная! Ты, Оля, трезвая, а нам вон еще и горячее несут! Давай, по рюмочке, и за мясо!
– А из-за смены шага кучность упала, так?
– спросила Ольга, когда официант отошел от их столика.
– Точно!
– А зачем, тогда, переходили?
– Так это же армейская винтовка! Военным нужен более универсальный ствол... ну, там бронебойно-зажигательные, то да се... А я тебе к "драгуновке" качественные патроны достал 7H1 - специальные снайперские...
***
Стрелять пришлось лежа с упора, с чердака дома, расположенного неподалеку и чуть наискось от дома, где жила любовница попавшего по раздачу господина Огольцова. Дистанция триста восемьдесят два метра... Не смертельно, но опасно близко к красной черте. Впрочем, Ольга, хоть и нервничала ужасно, но не оплошала - попала Федору Львовичу в бедро.
– С почином!
– улыбнулся ей Венцов, когда Ольга вскочила вслед за ним в машину.
– Давай не будем!
– на душе было скверно: только что она, Ольга Ремизова, стала настоящим киллером.
Выстрелила, убедилась, что попала, бросила винтовку, прошла к выходу на лестницу... Сердце билось, словно с ума сошло, во рту ощущалась горечь, словно именно там скопились пороховые газы от только что прозвучавшего выстрела, но Ольга не забыла снять мужские ботинки, в которых ходила по чердаку, и перчатки, и вязанную шапочку... На улицу вышла нормальной женщиной, но и "ненормальной" одновременно.
– Снайперов обычно называют механиками, - сказал ей тогда в машине Венцов.
– А ты у нас библиотекарь. Звучит!
Впрочем, карьера снайпера так и не состоялась. Коля пропал куда-то, не появлялся, не звонил. Сначала Ольга даже обрадовалась. Потом стала волноваться. Что-то случилось? Его арестовали? Или заказчикам не понравилось, как она... Но прошло еще немного времени - пара месяцев или больше - и она увидела в старом номере "Спортивной газеты" некролог. Все-таки Венцов был мастером спорта международного класса и как-то даже стал чемпионом СССР, однако отчего так "скоропостижно" умер не старый еще, в общем-то, мужик, в газете не сообщалось. От передоза? Или действительно болел? Или и его самого, в конце концов, кто-нибудь "заказал"? Все возможно, но правды Ольга так и не узнала.
4.
Степан Матвеев. Доктор математических наук. Москва, 15 августа 1991 года
– Ну, и кроме того, вы, Степан Никитич, советский офицер... вы присягу давали!
– Тон собеседника, приведшего последний, и самый убойный аргумент в затянувшейся беседе, содержал недвусмысленные угрожающие нотки.
– Во-первых, я офицер запаса, - Матвеев уже с большим трудом сохранял спокойствие, - а, во-вторых, я присягу приносил страну защищать, а не доносить на друзей и коллег!..