В третью стражу. Трилогия

– Сразу после этого езжай в...
– Матвеев возвел глаза к потолку, но сделал над собой усилие и вернулся к бумажке, записав, куда именно следует отправиться Федорчуку.

– Значит, через две недели, - кивнул Федорчук.
– А ты?

– Я? Я попытаюсь собрать приданое...

– Что, есть карбованцы?
– усмехнулся Виктор.

– А то ж!
– улыбнулся в ответ Степан.
– И твердая валюта, и документы, и, может быть, кое-что из спецтехники умыкнуть удастся...

– И?

– Ну, думаю, за неделю-другую управлюсь. А кстати, деньги-то у тебя есть, или...

– Нет, но будут!
– твердо сказал Федорчук, и в глазах его мелькнуло нечто такое, от чего Матвеев даже поежился.

– Банк грабить собираешься?
– заинтересовался Ицкович.

– Нет, - серьезно ответил Федорчук.
– Сволочь одну. Резидента.

– Тоже дело, - кивнул, соглашаясь, Олег.
– Помощь нужна?

– Не напрягайся, - отмахнулся Виктор.
– Сам справлюсь.

– Ну, сам, так сам, - пожал плечами Ицкович.
– Мне тоже нужно время, чтобы вещички собрать. К концу февраля буду на месте.

– Где и как встречаемся?
– спросил Матвеев.

– Вокзал?
– предложил Федорчук.

– Главпочтамт?
– высказал свое предложение Ицкович.

– В ГУМе у фонтана, - но ирония Степана оказалась не востребована.

– Ты по-испански читаешь?
– вкрадчиво спросил Ицкович.

– Ну, разобрать несложный текст, я думаю...

– Тогда так, - Ицкович завладел листком и быстро записал свои предложения.
– Это первый вариант.
– Сказал он, показывая друзьям текст. Это второй. А это третий, резервный, если первые два не сработают.

– Идет, - кивнул, закончив чтение, Степан.

– Согласен!
– теперь бумажкой завладел Федорчук и быстро написал на ней еще две строчки.

– А это еще зачем?
– удивился Ицкович.

– А если что-нибудь не сложится, и мы застрянем в Европе? Где я буду вас искать?

– О!
– поднял вверх указательный палец Степан.
– Мысль правильная. Мой официальный адрес и телефон, - сказал он, делая приписку с края листа.
– Запомните?

– Тоже мне бином Ньютона!
– ответил Виктор, а Олег вместо этого сделал свою приписку.
– Мои координаты, - сказал он.
– Запоминайте...

4.

Олег Ицкович

,

Амстердам,

1 января 1936 года

Гости ушли. Олег еще раз измельчил пепел от сгоревшего листа бумаги, выбросил мусор, убрал со стола, и, вернувшись к окну в гостиной, задумался. На улице уже было темно. Ночь не ночь, но зимний вечер, да еще и облачность низкая, и ощущение такое, что вот-вот пойдет дождь.

Постояв так с минуту, Олег пожал плечами и, подойдя к буфету, достал вторую бутылку. На самом деле, сняв эту квартиру три дня назад, Баст фон Шаунбург купил три бутылки коньяка, шоколад, кофе и сигареты, чтобы иметь все это под рукой на случай серьезного разговора. Теперь вот предусмотрительность фрица и пригодилась: тащиться в кабак, определенно, не хотелось, а между тем Ицковичу было о чем подумать, но если думать, то в комфорте. В этом смысле еврей и немец вполне сходились в своих вкусах. Оба были сибаритами, вот в чем дело.

Ицкович усмехнулся своим мыслям, поставил бутылку на стол и отправился на кухню варить кофе. Ему предстояло обсудить тет-а-тет с самим собой несколько крайне важных вопросов, поскольку главную проблему он для себя уже решил. Никуда он, разумеется, не поедет. И не сказал об этом вслух только по одной причине. Пойми Степа и Витя, что он остается, останутся, пожалуй, и они. А вот этого Олег не хотел. Рисковать своей дурной головой, это одно, чужими - совсем другое.

Последняя "фраза" ему понравилась, а тут еще и кофе поспел - совсем хорошо. И он улыбнулся, между делом закуривая и рассеянно глядя на пузырящуюся кофейную гущу. А в голове - смешно, но именно так - в голове уже звучала тревожная мелодия "Прощания славянки"...

Глава

4

.

Как вас теперь называть

1.

Татьяна Драгунова, экспресс

"Москва-Париж"

,

25 декабря 2009 года

– Семь пик... вист... пас, ложимся? Ход? Дядин! Стоя!
– в соседнем купе мужики айтишники с примкнувшим к ним замом генерального резались под коньячок в преферанс и громко рассказывали пошлые анекдоты, сопровождаемые взрывами хохота и шиканьем "тише, господа! Там женщины"!

Татьяна прекрасно понимала, кого именно под словом "женщины" имеют в виду сотрудники мужеска пола, и даже жест в сторону своего купе представила, улыбнулась, отложила книгу - "Почитаешь тут!", - отдернула занавеску и под перестук колес стала смотреть в темноту.

Снега не было уже в Бресте. За окном висела сплошная облачность с намеком на дождь - ни звезд, ни луны. Мелькающие там и здесь россыпи огоньков городков и деревень, черные поля; быстро бегущие серые сосны и елки; голые - без листьев и чуть белее - стволы берез, подсвеченные неровным мелькающим светом из соседних вагонов.

Поезд шел с изрядной скоростью.

Низкий гудок локомотива превратился в пронзительный свист и заставил вздрогнуть.

Вагон дернулся. На мгновенье стало темно, Татьяна зажмурилась, - под закрытыми веками летали белые мушки - и через пару секунд все-таки открыла глаза...

За окном в ярком свете луны белели бесконечные, укрытые снегом поля, яркие звезды до горизонта, вдоль полотна - деревья в белых шапках, и ни единого электрического проблеска.

Свист смолк. Снаружи пролетел сноп искр, резко потянуло гарью.

"Что случилось?"...
– Татьяна не додумала мысль, как тут же эхом в голове отозвалось "Que se passe-t-il?... La locomotive s'est cassee?" - и почему-то возник образ паровоза.

"Паровоз? Какой паровоз?!"

Только тут Татьяна осознала изменения в пейзаже за окном и заметила, что на столике перед ней появилась лампа с розовым абажуром антикварной конструкции. Она протянула руку и щелкнула выключателем... Пластик и синтетика отделки купе сменились бронзой и деревом, пространства до противоположенной стены стало больше и там оказалась еще одна дверь! Татьяна резко встала, успев подумать "ноги затекли" и ударилась коленной чашечкой о стойку крепления столика.