В вихре

– Я знаю, что делаю!
– отрезал Скайуокер.

Судя по изменившемуся настроению ситха, Вирс в этом глубоко сомневался. И кто такая "Падме"?

– Что еще подсказал твой учитель, какую еще ядовитую ложь он влил в твои уши, мальчишка?
– яростно спросил Вейдер, надвигаясь на героя Альянса, как грозовая туча.
– Я должен отказаться от Падме и вас обоих? Я не могу добиваться того, что принадлежит мне по праву?

Пятясь назад, Скайуокер выставил перед собой сияющее лезвие. Не сводя с ситха ярко-голубых глаз, юноша заявил дрогнувшим голосом:

– Ты потерял это право. Сделай благородный жест - в другой галактике у неё будет шанс найти счастье. Без Империи, Палпатина, без...

Взревев, Темный лорд взмахнул алым, как кровь, мечом, и повстанец не удержал мощного удара. Злобно гудящее лезвие соскользнуло и глубоко вонзилось в его плоть, перерубив левую ключицу, остановившись всего в паре сантиметров над сердцем. Отчаянно вскрикнув, Скайуокер упал на колени, а затем лицом в снег.

Пленник, застыв, наблюдал, как Вейдер перевернул джедая на спину и прикоснулся к его лбу.

– Он жив, - кратко сказал ситх. Ухура обмяк, закрыв глаза и со свистом дыша сквозь зубы.

– Генерал, ведите его сюда, - приказал Темный лорд, все еще занимаясь раненым.

Вирс помог Ухуре подняться и немного пройти, но потрясение - или действие наручников - видимо, было слишком велико. Всего через несколько шагов ноги повстанца начали заплетаться, а глаза закатываться. Чертыхаясь, генерал по комлинку вызвал штурмовиков, но Вейдер сказал:

– Это моя забота. Нужен медик, пусть подготовит раненого к транспортировке. Пошлите сообщение на "Экзекутор".

– Да, милорд, - с готовностью ответил Вирс: близость Ухуры злила и беспокоила его. В этом мальчишке, даже закованном, было что-то опасное.

Медик уже склонился над Скайуокером, когда дурные предчувствия генерала оправдались. Стоя над антигравитационными носилками, "Железный Макс" увидел, как повстанец, ведомый ситхом, вдруг прислонился, почти прильнул к Вейдеру. Блестящий черный шлем повернулся к арестованному. Тонкие руки в массивных наручниках, поднявшись, лишь на секунду прижались к правому боку Темного лорда - и в небо наискосок полетела бледная нить бластерного выстрела.

Покачнувшись, Вейдер рухнул без звука, тяжело, как столетнее дерево. Вокруг ситха поднялась настоящая буря, снежный вихрь захватил солдат вместе с Вирсом, носилки и остатки брошенной базы. Пытаясь защитить глаза от колючего снега, генерал вспомнил золотоглазую панторанку, ее прощание с Ухурой, и все понял.

Маленький бластер для самозащиты, какой придворные дамы на Корусканте носят за поясом или в рукаве. Крошечный, но эффективный.

Признание Ухуры "Я люблю тебя" было на самом деле благодарностью за предоставленную возможность побега. Вирс скрипнул зубами: сквозь сплошную белизну ему почудилось мелькание загадочных золотых искр. Генерал знал, что они не найдут никого, когда уляжется метель: ни Дарта Вейдера, ни Скайуокера, ни Ухуры.

Так и случилось.

========== Эпилог ==========

Корабль-разведчик "Дефайант", система Ондерон

Вихрь сидел в медотсеке возле спящего Люка. Раненого извлекли из бакта-ванны, перевязали, подключили к системе жизнеобеспечения. Два дроида набуанского образца разрешили посетить пациента. Энсин смотрел на лицо брата, видневшееся за прозрачной дыхательной маской, и вспоминал медотделение на "Энтерпрайзе", воркотню доктора Маккоя и внимательную заботу сестры Чапел.

Уровень травматизма и смертности среди экипажа был высок, Вихрь провел немало часов, навещая умирающих, или, наоборот, выздоравливающих друзей. Это было трудное время: горькое, радостное лишь изредка. Но даже смерть не была слишком тяжелым бременем, так как люди "Энтерпрайза" верили, что их жизни будут отданы не напрасно.

Энсин подумал, что его родная галактика - та, которую он покинул, но куда еще надеялся вернуться, - лучше той, где он сейчас находился. Жители галактики Млечного Пути стремились к знанию и всеобщему процветанию, поставив науки, искусство и мораль выше всего остального. Здесь же все преследовали лишь свои узкие интересы, высвобождая жадность и животную агрессию, свойственные человеческой природе.

В глазах Вихря, это было странное, удручающее зрелище. Отклонение от нормы. И главным действующим лицом в мрачном цирке уродцев оказался его биологический отец...

Энсин уловил чье-то присутствие и, вздрогнув, выпрямился: в медотсеке стоял Грегар Тайфо. В черно-синей форме, сложив на груди руки, он озабоченно смотрел на своего подопечного.

– Я много раз видел такое же выражение лица у Падме, - произнёс капитан.
– После ожесточенных дебатов в Сенате или попыток помочь кому-то, закончившихся ничем. Месяцы напряженного труда... пока не вмешивалась очередная марионетка Палпатина, а наши надежды не шли прахом.

Вихрь покачал головой:

– Я не пал духом, друг мой.

– Не вздумай, - жёстко предостерег набуанец.
– Ты сильнее своей матери, и ты не одинок.

Капитан подошел поближе, опустив широкую теплую ладонь на плечо Рё:

– Ты сам не знаешь, как много делаешь для других. Корабли Альянса успешно эвакуировались, мы лишили Империю ее очередного триумфа. Сопротивление не погибло и только разрастается, люди обрели надежду. Даже бывший пират Хан Соло, - и тот поверил в тебя. Дети Падме Амидалы с Набу меняют историю, это видят все... Мы гордимся, сынок.

– Спасибо, - тихо ответил Рё.

Он поднялся и протянул руку темнокожему капитану:

– Я тоже очень горжусь вами, и Сабе, и Дорме... Вы, Грегар, в незнакомой галактике заменили мне отца. Я хотел бы иметь право называться вашим сыном. Это было бы... честью.

Проигнорировав рукопожатие, Тайфо крепко обнял энсина и похлопал его по спине:

– Будь уверен, такое право у тебя есть. Ты мой сын и будущее нашей планеты. Помни об этом.

Улыбнувшись, Вихрь спросил прежним уверенным тоном:

– А что с нашими пассажирами?

Капитан развел руками:

– К счастью, обошлось без серьезных ранений. После того, как тальские охотники отбили пленников у имперцев, девушка и наш общий кореллианский друг занимают единственный канал связи. Фиоре обменялась сообщениями с отцом на Панторе, а Соло бомбардирует советами технического характера своего второго пилота на "Тысячелетнем Соколе". Кажется, у них ремонт.

– Который длится с момента первого выхода этой развалюхи на орбиту, - фыркнул энсин.