В вихре

– Не пытайтесь заговорить мне зубы, - зло отмахнулся генерал.
– Вы оба контактировали с Вейдером и сумели уйти от него. Вейдер был знаком с Анакином Скайуокером, это неизбежно, учитывая обстоятельства.

Кракен поочередно размашисто ткнул указательным пальцем в Люка и Рё:

– Даже если вы двое еще не предали Альянс, то все равно оказались на особом счету у Темного лорда. Вы зачем-то ему нужны, и этот монстр необъяснимо милосерден с теми, кого считают первыми врагами Империи.

– Вы говорите от имени Мон Мотмы или от себя лично?
– почти ласково спросил Вортекс.
– Я расцениваю ваши выпады как оскорбительную клевету. Отец Люка - рыцарь-джедай, герой Республики, а моя мать - известная правозащитница, жертва Империи.

Улыбка Рё стала еще шире, в ней как будто прибавилось белых, острых зубов:

– Мы потребуем официального разбирательства и если не услышим извинений от главы Совета, покинем Альянс... А когда Империя построит вторую Звезду Смерти, боевая станция будет полностью вашей, генерал.

Айрен Кракен слегка изменился в лице, но яростно топнул ногой, развернулся и ушел.

– Банта пуду!
– выдохнул Люк.
– Какого дьявола здесь творится? Все с ума посходили?

Довольный Вортекс прищелкнул пальцами:

– Пусть теперь оправдывается перед Мотмой, ха! Я давно ждал возможности двинуть гаду по хитрой роже. Идём, приятель, расскажешь, как поживает старикан на своем болоте. В лягушку еще не превратился?

Скайуокер тяжело вздохнул, снова поднимая с пола рюкзак и качая головой:

– А ведь Йода просил искать во всем гармонию...

Брат изумленно покосился на него яркими карими глазами:

– Жизнь в движении, парень. Это и есть настоящая гармония!

ХХХХХХХХ

Как выяснилось, Вортекс занимался калибровкой киберкристаллов в одной из мастерских, а синяя жидкость оказалась химическим составом, удалявшим остатки кислоты с уже готовых камней. Надвинув на глаза специальные очки, Рё сел за стационарную версию резака F-187 от СороСууб. Поминутно поглядывая на экран компьютера, подключенного к резаку, новоявленный ювелир с глубокой сосредоточенностью поправлял настройки аппарата.

– Я думал, F-187 режет плазменным лучом, - сказал Люк.
– Или это другая модель?

– Да нет, модель все та же, - ответил Рё, всматриваясь в схему кристалла на мониторе.
– Пришлось ее подкорректировать. Плазма нарезает металлы и дюрапластик с точностью до миллиметра, а здесь нужно еще тоньше... дозированная кислота удалит даже пылинку, ею и пользуемся.

Несколько раз проверив результат, Вортекс снял очки:

– Готово. Теперь только наблюдаем и точим лясы.

Он достал из ящика пакет с едой и бросил его сидевшему на полу Люку:

– Ешь. Отощал на дагобахской похлебке и коктейлях из болотной водицы.

Коммандер охотно вонзил здоровые молодые зубы в еще теплый, пышный мясной пирог.

– Сабе готовит все лучше и лучше, - пробормотал Люк, вытирая губы.
– Откуда такое мясо?

Брат, усмехаясь, качнул головой. Он тоже жевал кусок, - правда, поменьше:

– Это не Сабе, а Фиа. Мясом вампы делятся тальцы, они неплохо здесь освоились. Нравится им Хот.

– Кому как... Значит, Фиа уже печет для тебя? И когда свадьба?
– нейтральным тоном полюбопытствовал Скайуокер.

Разведчик немедленно уставился в монитор. Почти через минуту (Люк старательно и громко чавкал, не сводя с него глаз), Вортекс буркнул:

– Не знаю, о чем ты. И вообще, как наешься, вымойся: несет, как от вуки, наступившего в собственный помет.

– Ясно, - протянул коммандер.

Рё никого не собирался посвящать в подробности своей личной жизни, а Люк не хотел настаивать. Он подозревал, что с братом не все так просто: телепаты с трудом сходятся с людьми, почти не переносят эмоциональной близости и, как шоковой гранаты, избегают открытых проявлений чувств. Какие уж тут признания в любви? На всякий случай, Скайуокер решил проверить:

– Я очень соскучился по тебе и Падме. Боялся за самых дорогих мне людей, мне вас не хватало каждый день.

Вортекс мгновенно прекратил жевать. Его взгляд остекленел, а изо рта вывалился недоеденный кусок.

– Ромуланца твоего за ногу, - невнятно пробормотал Рё.
– Я отправил его на Дагобах, чтобы стать джедаем, а он вернулся еще бОльшим нытиком, чем раньше!

У брата был настолько ошеломленный вид, что Люк не выдержал и расхохотался, повалившись на спину и давясь пирогом.

– Купился!
– твердил Скайуокер, икая и вытирая проступившие от смеха слёзы.
– А как же телепатия?

– С-скотина, - прошипел Вортекс, для собственного утешения слегка пиная катающегося по полу родственника.
– Язва, под стать учителю. Но маскировать свои мысли и присутствие он тебя научил, это точно.

– Я очень старался, - скромно сказал Люк, снова устраиваясь в сидячем положении.
– А как прошла встреча Падме с отцом?

– С кем-кем?
– холодно скривился Рё.
– Ты о том Ведроголовом, не захотевшем слушать нашу мать, обвинившем ее, что она всегда была против него, не ценила и не любила его? Который довел Падме до слез и едва не до второй по счёту смерти, пока он нес дикий бред о том, как мы все станем императорами, принцами и арабскими шейхами, - стоит только пожелать? Ты об этом пациенте психиатрички спрашиваешь?

– Плохо дело, - пробормотал Скайуокер.
– Я надеялся, его дух смягчится при виде матери...

– Мозг у него смягчился, а не дух, - огрызнулся брат, снова надевая очки и придвигаясь к резаку.
– Падме со мной третью неделю не разговаривает. "Императрица Вейдер", додумался же!

Люк глубоко вздохнул и закрыл глаза. Еще недавно в нем жила слабая надежда на то, что отец и мать договорятся. "Даже если и так, это не изменило бы порядка вещей. Дарт Вейдер - слуга Императора, и галактика стала Темной с тех пор, как к власти пришли ситхи".

– Порядок вещей изменился, - негромко заметил Вортекс. Он оторвался от монитора и смотрел на Скайуокера.

– Ты читаешь мои мысли?
– удивился коммандер.

– Придется тренироваться много лет, прежде чем ты сможешь полностью скрыть их от меня, - объяснил Рё.
– Сосредоточься, брат. Не упускай важных деталей.

Люк задумался, затем поднял голубые глаза на Вортекса:

– Что же по-настоящему изменилось?

– Ты теперь джедай, - сказал разведчик просто.
– Подлинный враг Императора... и Вейдера.